Картина Сархана - Рагим Эльдар оглы Джафаров

– Что нас выдернули из нее, – подсказал Саймон. – Одним движением руки.

– Чушь! – возразила де Йонг. – Вот она я! Я не какое-то там произведение искусства, я человек!

– Ну, во втором мы не можем быть уверены, – протянула Николь.

– Я бы попросила!

– Остановитесь! – загасил ссору Саймон. – Давайте просто решим, что делать дальше.

– Я даже предмета разговора не понимаю! – всплеснула руками де Йонг. – Мы просто пойдем по домам. А завтра проснемся и будем делать то, что делали всегда.

– Вы уверены? – серьезно спросил Джонсон. – Вы не всегда раздаете интервью на могилах, ваши картины не всегда разлетаются как горячие пирожки, вы не всегда так востребованы просто потому, что вы – это вы. Я не хочу никого обидеть, но давайте признаем: никто из нас сам не добился и десятой части обрушившейся на нас славы.

Поспорить с этим не мог никто. Более того, все прекрасно понимали, что эта слава не результат упорной работы или таланта, но обстоятельство, свалившееся с неба.

– Он играет в Бога, – сказала Миллер, – понимаете?

– Пока мы рисовали картины, играли музыку и так далее, он создал целый мир. Он создал нас, как произведения искусства! Неделю назад наша жизнь была совсем другой. В некотором смысле мы сами были другими, – поддакнула Николь. – Теперь вы собираетесь и говорите: а давайте схватим Бога за хвост? Вам не кажется, что это кончится так же, как у Парсли?

– Вы сами сказали, что Парсли не справился со своей гордыней, – заметил Джонсон, а потом добавил: – Если уж мы рассуждаем в божественных категориях.

– А что, всем остальным бояться нечего? – фыркнула Николь. – Ни у кого грехов больше нет?

– Да успокойте эту фанатичку! – возопила де Йонг. – Или через неделю она кого-нибудь на костре сожжет!

– Ведьму, например! И знаешь, кто у меня на примете? – вызверилась Николь.

– Не захлебнись ядом! – парировала Абигейл.

– Остановитесь!

Лизе стало дурно. Все это походило на какой-то групповой психоз. Такое вообще бывает?

– Ладно, если от этого вам станет легче, – продолжал тем временем разговор Джонсон, – давайте рассмотрим ситуацию с философской точки зрения. А потом перейдем к обсуждению конкретных действий. В некотором смысле мы стали произведениями искусства, в некотором смысле наша жизнь изменилась, но…

– Не в некотором, а в прямом! – возразила Николь.

– Хорошо, – успокаивающе согласился Джонсон, – пусть будет так. Но что это, в сущности, меняет? Я как искал Сархана, так и продолжу этим заниматься.

– Да нет никакого Сархана! – снова всплеснула руками де Йонг. – Это все проект Хёста!

– Забавно, – заметила Миллер, – это звучит как проповедь воинствующего атеиста.

– Ну, приехали, – вздохнул Саймон. – Кажется, надо признать, что независимо от того, существует ли Сархан на самом деле, он оказывает на всех нас влияние.

– Тоже религиозная риторика, – усмехнулась Миллер.

– Мы так ни к чему не придем, – покачал головой Джонсон.

– Уже пришли, – возразила Николь. – К парковке.

Они действительно вышли на парковку. Причем неожиданно. Видимо, все были так увлечены разговором, что не сразу это заметили. Лиза достала из клатча телефон и обнаружила, что он не реагирует на нажатия кнопок. Очевидно, сел аккумулятор.

– Мне пора, – сказала Миллер.

– Подождите! – заволновался Джонсон. – Так как насчет того, чтобы совместно искать Сархана?

– О боже! – Де Йонг, видимо, уже устала повторять свой основной тезис, поэтому просто закатила глаза.

– Я не буду никого искать! – заявила Николь.

– Но почему?

– Потому что это плохо кончится! А кстати, – посмотрела она на Джонсона, – вот что интересно. Парсли символизировал гордыню, де Йонг – зависть, я – злобу, могу предположить грех Саймона, а что у тебя?

– В каком смысле? – То ли он растерялся, то ли не хотел отвечать.

– В прямом, Калеб! – давила Николь. – Предположу, что это жадность!

– Ну знаете ли…

– Знаю! И она не доведет тебя до добра. Ты из жадности будешь искать Сархана и вляпаешься в какое-нибудь дерьмо!

– Успокойтесь! – смешно поджав губы и отступив на шаг, потребовал Джонсон.

– Не то что? – склонив голову набок, поинтересовалась Николь.

– Так, хватит! – Саймон, как рефери, вклинился между ними. – По углам.

– Кстати, – пристально глядя на эту сцену, вдруг подала голос де Йонг. – Вы заметили композиционную неточность на фотографии?

Все посмотрели на Абигейл. Не столько потому, что не заметили упомянутую ею неточность, сколько потому, что вопрос был неожиданным.

– Вы про расположение гостей? – уточнил Джонсон.

– Именно! – Де Йонг стала перечислять таким тоном, будто гвозди забивала: – Кокс, Миллер, Парсли, Ру, Джонсон, я и, как ни странно, Кортез.

Все посмотрели на Николь. Та смотрела только в глаза де Йонг.

– Почему женщины и мужчины чередуются, а потом мы видим двух женщин подряд? – рассуждала вслух Абигейл. – Что хотел нам сказать этот ваш полубожественный Сархан?

Лиза вообще перестала понимать, что происходит. Ей казалось, будто все остальные общаются не только словами, но и мыслями.

– Увижу тебя еще раз, – как-то странно двинув плечами, сказала Николь, – выбью все дерьмо. Поняла?

Ответа Кортез дожидаться не стала. Пошла к машине. Все молча смотрели ей вслед.

– Мне пора, – спокойно повторила Миллер, развернулась на месте и ушла.

Лиза будто бы очнулась, вспомнила про телефон и спросила у Саймона:

– Можете вызвать мне такси?

– А? – Он оторвал взгляд от Николь. – Я вас подброшу, не переживайте.

– Лучше езжайте на такси, – зачем-то посоветовала де Йонг, глядя с каким-то странным выражением лица на Саймона.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился тот.

– Ну, – усмехнулась Абигейл, – у кого-то же из нас должна быть похоть, если верить версии Кортез.

– Например, у меня, – зачем-то заступилась за Саймона Лиза.

– Тогда могу только пожелать приятного времяпрепровождения.

Де Йонг пошла к своей машине.

– Я надеюсь, вы будете не против, если завтра я позвоню вам? – с идиотской улыбкой спросил Джонсон.

Лиза и Саймон ошалело уставились на него.

– Я имею в виду по отдельности! – зачем-то уточнил он, внеся совершенно новый смысл. – Я ничего такого не хотел сказать!

Лиза и Саймон синхронно пожали плечами.

– Благодарю. Что же… Приятного вечера. – Джонсон изобразил полупоклон.

– До свидания. – Лиза вздохнула.

Саймон промолчал. Указал жестом на свою машину и неторопливо двинулся в ее сторону. Лиза пошла с ним.

– Если хотите, я могу вызвать вам такси, – предложил он. – Если вас что-то смущает – ничего страшного.

Лиза отметила, что выглядит он жалко. Даже ссутулился, чего раньше вообще-то не делал.

– Уже передумали везти меня?

– Нет, конечно! Просто я подумал… Не важно, садитесь.

Саймон открыл перед ней дверь старого, но от этого только более привлекательного «форда-мустанга». Конечно же, красного цвета. Машина выглядела идеально, хозяин явно вкладывал в