Прими свою тень - Оксана Демченко

Кружащее голову ощущение причастности угасло. Собственные глаза обрели способность видеть. «Серое все какое, плоское», – огорченно отметила Лорана. Пошевелилась. Кофе мучительной отрыжкой булькнул в желудке и поднялся изжогой к горлу. Ничего, терпеть можно. Руки нехотя нащупали на подлокотнике кнопку снятия ремней. Кресло поползло, складываясь из состояния защитного кокона против перегрузок до более привычного – с высокой спинкой и без жесткой фиксации тела. В ушах больше не шумело. Зато на шее вздувалась шишка. Интересно, что ей впрыснули, выводя из гадкого состояния полутрупа? Это явно сильное средство.

– Лорри, подстрахуй у люка, – тихо попросил Рой.

Он был по-прежнему подключен к системам управления, говорил невнятно, с трудом разделяя потоки внимания. Женщина оглянулась на второе пассажирское кресло: Паук без сознания. Жив, уже хорошо. Все в пределах состояния средней тяжести, как и обещали Горры.

– Зависаю, открываю люк по обнулению обратного отсчета, – прошелестел Рой.

Лорана торопливо нащупала ремень. Ярко-рыжий, сразу видно – страховочный на случай аварии. Просунула руки в лямки, застегнула основной замок, отрегулировала. Счетчик секунд явно торопился, так ей казалось. Только что было пятнадцать – и уже ноль. Люк заскользил вперед, в узкую щель ворвался ветер. Прохладный, но совсем не злой. «Мобиль висит невысоко, хоть и не у самой земли», – догадалась Лорри.

Она увидела рядом горб крыши одиночного мобиля и гролла, лежащего прямо на этой крыше, впившегося в поверхность когтями. На правой передней лапе у него осталось всего два когтя, – успела сообразить Лорана, с каким-то отрешенным спокойствием высовываясь из мобиля, старательно пропихивая второй страховочный ремень под передние лапы гролла, вокруг тела. Защелкнула на спине. Плотнее, еще плотнее. Рыже-карие глаза приоткрылись, разбитая морда оскалилась улыбкой. Гролла забавляла суета женщины. И тем более – ее жалость. А еще собственное бессилие, незнакомое и даже смешное. Лорана выругалась, стараясь не смотреть вниз и не думать о высоте. Или думать? Потому что глядеть на гролла страшнее. Как еще жив, в чем душа теплится?.. И как его погрузить удобнее, не добавляя новую боль? Кровь запеклась на шкуре длинными полосами, да так, что по спине уже не определить уверенно масть. Бок порван и сожжен. Грудь дышит хрипло, со свистом. Смятая и странно искаженная. Не иначе ребра пострадали.

Пара минут неумелой возни с погрузочным оборудованием – и гролл уже лежит в салоне. Освободившаяся от груза крыша малого мобиля ушла назад, открывая доступ в крошечный жилой отсек. Ринк повел плечами, потянулся, одним мягким движением извлек и передал кофр, вторым перебросил свое тело в большой мобиль. Люк закрылся.

– Хорошее слово есть у людей – «авось», – устало усмехнулся волвек, раскрывая кофр. – Это я про свой мобиль. Авось долетит до Академии на прямой привязке к нам, Рой постарается.

– Значит, вы не всегда рычите это свое «мы», – обрадовалась женщина.

Говорить с одним из Горров оказалось вполне возможно. Никакой он не механический, просто устал невероятно и за брата ему сейчас больно и страшно. Но повод для радости есть. Гролл дышит, а руки волвека двигаются уверенно и точно. Спасет. Не может быть, чтобы не спас! Худшее-то позади, а впереди Академия, там врачи и снави… Лорри рискнула осторожно улыбнуться. Пусть стая иная. Пусть эти Горры умеют говорить «мы». Не всегда ведь они так странно и непостижимо едины.

– Я говорю «мы» и включаюсь в общность только в условиях задания, – отозвался Ринк, начиная обрабатывать раны брата. – Рив и Рик делают это гораздо чаще, если не сказать – всегда. Они близнецы, полные. Обоим по сорок восемь лет, мне шестьдесят пять. В стае близнецы, а тем более мальчики-близнецы и не просто двойняшки, огромная редкость. Мои братья – второй случай в нашей истории. До сих пор толком не знаем, двое их или чуть меньше. Сейчас Рив на грани выживания, он был в зоне поражения взрывной волной, потом разгерметизация, семьсот метров свободного падения, пока не очнулся. После он умудрился еще вскрыть крышу чужого мобиля и навести вместе со мной порядок внутри. Это больше, чем можно требовать и от здорового. Истратил себя полностью, а больно-то не ему – Рику. И мне. Но Рику несравнимо хуже. Понятия не имею, сможет ли он сменить облик до выздоровления брата. Хромать будет – точно. Когти, пожалуй, и то не втянет. И это оптимистичный вариант.

– Ничего себе «мы», – ужаснулась Лорана.

– Все имеет свою цену, крайняя форма стайности – тоже, – нехотя пояснил Ринк, впрыскивая себе найденный на ощупь препарат: содержимое кофра он явно знал наизусть. – Мы способны на многое. Например, безошибочно отличаем пилотируемые мобили от беспилотных. Можем вынудить первые к аварийной посадке и уничтожить вторые. Способны уйти из-под удара, осознав его еще на этапе формирования намерения. Мы лучшее, что есть для боя. Но для мирной жизни… – Ринк вздохнул и погладил загривок брата, придирчиво изучил уже закрытый «жидкой кожей» длинный рваный шрам на боку. – Понятия не имею, как разделить сознания Рика и Рива. Мы же загубим род Горров! Мы – замкнутая система. Сейчас мне по-настоящему страшно.

– И что?

Ринк некоторое время молча возился, соединяя сломанную кость лапы брата, вправляя плечо. Потом рассматривал раны на месте вырванных когтей и залечивал, как мог. Начал ощупывать ребра.

– Первая пара близнецов, они были из рода Милт, – наконец мрачно отозвался волвек, – погибла в возрасте сорока пяти. Один заболел. Второй принял боль. Вся стая с ума сходила, а вместе с ней и Академия: как и от чего лечить совершенно здорового волвека? Он сгорел в течение суток, пока второй находился без сознания. Чужая… точнее сказать, родственная боль бьет страшнее своей. Тот, что был без сознания, так и не вышел из комы. Никто ничего не успел даже понять толком, какая уж помощь… С Риком и Ривом занимались с рождения, нас трое, и мы покрепче. Пока что непосредственной угрозы ухудшения нет, Рик в сознании и контролирует себя. Но я уже связался с айри Рианом. Он обещал встретить и помочь.

– Так ведь Рив выздоровеет, – утешила волвека Лорана.

– Мы не принимаем личные беды в полную силу, пока работаем в интересах большой стаи. Мы способны пережить даже гибель части семьи, пока отвечаем за дело. После приземления работа будет закончена, вы окажетесь в безопасности, – отметил Ринк. – Тогда семья замкнется на своих проблемах.

– Отдохни, – испугалась перспективы Лорри.

– Сперва я приведу в сознание или хотя бы предварительно пролечу человека. Потом подменю Роя, он устал, ему в нашем темпе невербального обмена держаться трудно, тем более при пилотировании в режиме превышения скорости индивидуальной реакции. В общем, некогда мне отдыхать.

– Ты что-то очень умное сказал, – хмыкнула Лорана.

– Для нас в условиях боя время течет иначе, – пояснил Ринк, снова склоняясь над своим кофром, щурясь и вглядываясь в бледное лицо Паука. – Мы как бы раскладываем его на троих. Этого пока даже ученые толком не понимают. Ну вот, человек жив, серьезных травм нет, три секунды был в сознании, я выполнил контроль состояния сосудов мозга и базовых реакций, все в норме. Я ввел нужные стимуляторы, они дают усыпляющий эффект. Пошли, поможешь мне подключиться к управлению с кресла второго пилота. Потом отключишь Роя, дашь ему этот препарат. И обязательно разговаривай с ним. Его надо индивидуализировать, выводить из-под нашего воздействия.

Когда Рой Орри очнулся и обрел способность ругаться на Лорану, укоряя ее в болтливости, до посадки оставалось не более пяти минут. Паук безмятежно дремал, Рив стонал и не приходил в сознание. Вспоминая слова старшего из братьев Горр, Лорана начинала всерьез беспокоиться.

А вечернее море далеко впереди выглядело таким безмятежным… Берег приближался стремительно, медные крыши приветственно блестели. Еще немного – и стали видны знакомая посадочная площадка и крошечные фигурки встречающих. Наконец Лорана различила лица. Мобили, большой высотный в середине и пара малых, садились аккуратно, в стороне от встречающих. Первой от группы отделилась тоненькая фигурка Сати. На ее плече привычно сидел котенок. Следом вышагивал, гора горой, Йялл. Он помог сдвинуть люк и вытащил из малого мобиля гролла. Внешне здорового, но, как и опасался Ринк, не реагирующего ни на кого и ни на что.

Сати села рядом. Гиркс перебрался на загривок гролла и замурлыкал, нагло впиваясь коготками в короткий бархатный мех.

– Нечестно, та стая вон какая громадная! Нас с Йяллом хотя бы двое. А у Гиркса вообще никого нет! – по-детски надула губы Сати и всхлипнула. Решительно дернула гролла за ухо: – Эта Дуурх… представляешь? Она всех его прямых родичей уничтожила. Это называется – отбраковать. Вот так.

Сати поджала губы. Трагичность и серьезность ее заявления смотрелись в равной степени нелепо и неуместно. Но взрослые не возражали. Ждали продолжения. Даже Рой, стоящий за спиной Лорри, замер, не дыша. Ловил каждое слово. Поди пойми волвеков…