Придумай что-нибудь сама - Ольга Черных

Это сделала Сима, выразив в своем вопросе и мою скромную мысль.

– Скажи честно, Борис, что ты отсюда вытащил? Ни за что не поверю, что тетя столько времени прятала одни бумажки и несколько фотографий.

Он засмеялся.

– Симочка, тебе бы не стройтрест возглавлять, а следственный отдел области. Умница. Ты правильно поняла. Я вовсе не собираюсь скрывать, что вынул кое-какие побрякушки. Вы такие вещи носить не любите, да и особенной ценности они не представляют. Так себе – старенькие камушки. Будем считать, если мама вам их в свое время не отдала, значит, в ее планы не входило делать племянницам эти подарки. А, поскольку, я ее прямой наследник, значит, все, что принадлежало моей маме, теперь по праву принадлежит мне. Все законно, девочки, и я не принимаю никаких претензий.

– Вот, значит, как? Хорошенькое дело. Надеюсь, ты не будешь отрицать, что тетя Агнесса и наша мама были родными сестрами? Вызывает большое сомнение тот факт, что тетя Агнесса носилась по скупкам драгоценностей и комиссионкам в погоне за презренным металлом и блестящими камнями. И, что уж менее вероятно, на свои кровные сбережения делала покупки для заветного сундучка. Значит, то, что ты называешь «старенькими камушками» – фамильные ценности, оставшиеся ей после бабушки или прабабушки. Что же выходит? Наша тетя все присвоила себе? Я от нее такого не ожидала.

– Сима, перестань, – одернула ее я. – Давай лучше посмотрим, что там за бумаги. Думаю, это гораздо интереснее, чем выяснять, сколько старинных колец и браслетов будет теперь у жены Бориса и хватит ли ей пальцев, чтобы все это надевать одновременно.

Борис одарил меня таким взглядом, от которого по спине побежали мурашки. Не подав вида, что меня это задело, придвинула ближе к себе сундучок.

Оттуда пахнуло затхлостью и запахом старой бумаги. Я бережно достала большой и толстый пакет и осторожно вытряхнула его содержимое на стол.

Первое, что бросилось в глаза, рисунок красивого особняка. Он был мастерски выполнен в карандаше и даже на бумаге выглядел очень нарядно, украшенный пышной лепниной и скульптурными сооружениями. Возле парадного подъезда стояла открытая коляска, запряженная тройкой гнедых лошадей. Казалось, вот – вот они сорвутся с места и понесут вперед, развевая на ветру гривами.

Мы с Симой пока не торопились делать выводы вслух.

– Девочки, кстати, этот красивый особняк, и поныне стоит на площади. Правда, теперь он выглядит не так богато. В нем находится детский санаторий, где, как вы знаете, всю жизнь работала моя мама. Я ничего не напутал?

– Все верно, – ответила я. – Этому сооружению более ста лет. За это время, естественно, он потерял свою былую красоту и первозданность, но…

– Все это и козе понятно, – озабочено произнес Борис, не дав мне закончить краткий экскурс в старинную архитектуру. – Меня интересует другое. Зачем мама хранила эти старые картинки? И фотографии… Я так думаю, что эти люди имели непосредственное отношение к вашей семье. Вы даже чем-то похожи на эту красавицу, – он осторожно достал фотографию нашей далекой прапрабабки, гордо вскинувшей голову перед объективом.

– Правда? – игриво спросила Сима и взяла из его рук фотографию, внимательно всматриваясь в лицо женщины. – Сонь, неужели и мы с тобой такие красавицы? И куда только смотрят мужчины?

– Да, бросьте вы, девчонки, я с вами серьезно, а вы начинаете тут, – обиделся Борис. – Мне кажется, здесь скрыта какая-то тайна. Мама никогда ничего не рассказывала. А вам она ничего не говорила?

– И нам, – успокоила его Сима.

– Давай так, – вмешалась я, внимательно рассматривая другие бумаги из сундучка, – драгоценностей тут нет, а эти бумаги, Борис, оставь нам, как память о тете. Мы больше ни на что не претендуем, и не будем предъявлять свои права на старинные серьги и браслеты, которые ты, конечно же, успел кому-то подарить. Одно обещаю, что как только мы разберемся с ними, сразу же тебе сообщим обо всех тайнах, которые сможем открыть. Идет? – я смело посмотрела ему в глаза, и он не отвел взгляд.

– Хорошо. Я подожду, – произнес задумчиво. – Документы любопытные и, чувствую, дорогого стоят, если на них правильно посмотреть. Ну, что же, если вы так хотите, пускай все это, – он кивнул на сундучок, – останется у вас, скажем, на какое-то время.

– Большое тебе спасибо, – Сима насмешливо прищурилась.

Я выразительно посмотрела на нее, и она поспешно опустила глаза.

– Борис прав, нам не нужно ссориться. Это не понравилось бы тете Агнессе. Что бы там ни происходило между нами, но она воспитала его и всегда считала своим сыном. Сима, мы должны с этим считаться, – я повернулась к Борису. – Если тебя такое предложение устраивает, я сама привезу тебе сундучок, как только разберусь с этими бумагами. Не обещаю, что это произойдет очень скоро, но ведь другого выхода все равно нет. Верно? Нам нужно все детально осмотреть, прочитать, подумать и свести к одному: что значат эти бумаги, раз тетя Агнесса столько лет их хранила и тем более, прятала. Ты оставишь его нам?

– Мы это уже обсудили. Соня, я вот о чем подумал. Возможно, Нюра говорила правду и клад нашей семьи и на самом деле существует? Может, нам стоит его поискать? Как вы думаете, в этих бумагах может быть указано его место? Сам я ничего такого там не нашел. Может, вам больше повезет?

– Ты самостоятельно искал клад? Без нас? – удивилась Сима. – Этот клад, уже не лежит в сундучке твоей мамы, а является достоянием нашей семьи. Значит, только мы имеем право на наследство. Интересно, где же ты его искал? Я не перестаю тебе удивляться, Борис.

Он на мгновение задумался, а потом криво ухмыльнулся.

– Если честно, то я перевернул вверх дном всю нашу старую квартиру, даже полы сорвал. Правда, я тут не в убытке. Как говорится, совместил поиски с полезным делом и сделал хороший ремонт. Теперь осталось совсем чуть-чуть, но я должен быть уверен, что не продам вместе с квартирой и семейные драгоценности. Ведь так? Согласитесь, это была бы очень глупая сделка.

– Молодец, ты рассуждаешь правильно. Только выходит, если бы ты нашел семейный клад самостоятельно, а такое было вполне возможно, ты бы считал, что он по праву принадлежит тебе, потому что находился в квартире твоей мамы? А, поскольку, ты его не нашел, и даже понятия не имеешь, где искать, ты неожиданно вспомнил о нас, тоже имеющих не последнее отношение к нему. Выходит, еще и просишь совета и помощи? Не поздновато-ли? У меня даже слов нет. Борис, ты, случайно, не помнишь, где находится входная дверь?

Он оставался невозмутим.

– Ну, и что плохого в том, что я искал клад в своей квартире? Мне что, надо было пригласить для этого мероприятия представителей власти и прессу?