Побег из Эдена - Лилия Курпатова-Ким

Громов сел и уткнулся лбом в колени.

— Это просто наваждение какое-то, — пробормотал он. — Дэз, я не верю, что такое могло произойти! Я как будто только вчера вышел из своей квартиры в Токио! Я даже как мы попали в Эден не помню! А Чарли... Он знает, что со мной произошло?

— Весь Эден знает, — усмехнулась Дэз. — Но он слишком зол и обижен.

— Черт, это все равно что попасть в тюрьму за ограбление, которого не совершал! — воскликнул Макс.

— He совсем точная аналогия, — Дэз прищурила один глаз. — Ограбление-то было, просто ты не помнишь, как в нем участвовал. Помнишь нашего квантоника из Накатоми? Он как-то сказал, что сознание — всего лишь самодельная карта, которая совсем не обязательно соответствует местности. Твое состояние — частный случай этого правила.

Макс с тихим стоном грохнулся обратно на подушку и закрыл глаза руками:

— У меня сейчас голова от всего этого лопнет. Чарли! Не верю! Но ты ведь пришла, Дэз. Может, и он придет, когда поймет, что для меня этого года все равно что не было! Что думаешь?

Громов посмотрел на Дэз:

— Дэз?

Та выглядела странно. Она на мгновение замерла, а потом...

— Дэз! — воскликнул Макс, вскакивая и хватая Кемпински за плечи.

Однако его пальцы сомкнулись на пустоте! Образ Кемпински вдруг стал прозрачным, а сама она начала меняться! Вместо ее лица проступило... лицо той самой девушки, что Макс видел у квантовой установки! Он узнал ее по гладким волосам, собранным на затылке в хвост. Но она выглядела не как человек, а скорее как ожившая трехмерная телевизионная картинка.

Макс отпрянул назад, схватившись руками за край барокамеры.

— Кто ты?! Что здесь происходит?!

Девушка-телекартинка что-то кричала. Ее рот открывался, а по всему телу пробегали черно-белые полосы помех. Зарябило от ярко-зеленых точек. Вся картинка вокруг внезапно рассыпалась, как если бы все пиксели с поверхности монитора внезапно свалились куда-то вниз!..

Мы все еще стояли на пустом бетонном квадрате, откуда бесследно исчезло целое здание вместе с гаражом Дэз Кемпински.

— Что за комикс?! — крикнула я, как только передача данных завершилась. — Лунатик! Это не видеоархив. Это... это... чьи-то воспоминания! Я не понимаю режима кодировки! Что за...

— Не кричи, Алиса, — встревожился Лунная Тень. — Что не так? Почему ты вдруг решила, что это не архив, я отправлял тебе тот файл, что пришел от службы безопасности острова Эден. Там все законсервировано! Ничего нельзя изменить! Эден заражен. Только ненормальный полез бы туда, чтобы менять что-то в архивах.

Я потерла висок. Обычной головной боли не было.

— Не могу объяснить... Я... я как будто вижу его глазами! Понимаешь? Отчет шел не с камеры! Это были его собственные воспоминания!

В ответ Лунатик некоторое время молчал, в «ухе» зашуршало, потом произнес:

— Странно...

— Что опять? — мне стало почему-то страшно.

— Файла нет! — крикнул Тень. — Во время передачи он самоуничтожался!

— То есть...

— Алиса, тебя никто не слышит?!

Мы оба поняли, что единственная копия того, что я увидела, осталась у меня в памяти!

Трудно объяснить, что это означает. Запись является вещественным доказательством. Она не может быть утеряна. Потерять же ее теперь очень легко. Для этого мне надо просто забыть хоть что-то.

— Ближайшая лаборатория декодировки в Гонконге, — осторожно начал Лунатик.

— Черт... — я схватилась за голову. — Мы потеряем как минимум двое суток! Это если сможем найти самолет и сообщить, что летим туда немедленно! К этому времени я успею забыть кучу важных деталей.

Тут инспектор Идзуми тихонько тронул меня за локоть и произнес тихо, не шевеля губами:

— Мы тут не одни...

Только я услышала это — из-за поворота вылетели два черных мотоцикла. Один мотоциклист перекинул что-то другому...

— Якудза! Ложись! — заорал инспектор и дернул меня за руку с такой силой, что я едва не разбила себе лицо об асфальт.

Над нашими головами пропела тонкая струна лески с алмазным покрытием.

Я еще не успела в полной мере осознать, что происходит, а охота за моей головой уже началась!

Неожиданно я почувствовала странный холод в руках и ногах. Они немели. Дрожь распространялась по всему телу. Помимо моей воли в голове начали появляться... воспоминания! Я не могла их остановить!..

— Эй! Прилетели!

Максим едва разлепил глаза и тут же зажмурился от яркого света. Громов никак не мог понять, как Чарли оказался у него дома. Попытался пошевелиться и понял, что не лежит, а сидит. Наконец до него дошло, что они в самолете. И этот самолет летит во Франкфурт, к точке сбора всех вновь поступающих в Эден.

— Твой завтрак, — Дэз протянула ему коробку с остывшей едой. — Мы не смогли тебя разбудить. Что ты... Ты выглядишь как-то плохо... Тебя не тошнит?

— Тошнит, — буркнул Макс, потирая рукой пылающий лоб. — Кошмар приснился... Причем настолько реальный, что... Нет, это не передать.

— Я читал недавно историю о человеке, которому приснилось, что его сбила машина, — сказал Чарли. — Он говорил, что во сне все было настолько реально, что когда он проснулся — то у него обнаружили гематому во весь бок.

— Представляю, что бы сказал по этому поводу учитель Гейзенберг! — хихикнула Дэз и передразнила старого квантоника: — «Помните, мои дорогие, что реальность всегда субъективна и никогда не соответствует действительности».

Громов покосился на Кемпински и, подавив желание потрогать ее за плечо, дабы убедиться, что она настоящая, открыл пищевой контейнер. Там оказались сэндвич и самонагревающаяся банка с кофе.

Открыв жестянку, Максим подождал, пока напиток подогреется, и отпил пару глотков.

— Французский, — одобрительно сказал Чарли. — Единственный баночный, который можно пить.

Кофе был действительно вкусным, а сэндвич крупно разочаровал. Возможно, горячим его еще можно было есть. Теперь же начинка — сыр с зеленью, помидоры и креветки — превратилась в холодную резиновую лепешку, которая противно липла к зубам.

Громов бросил его обратно в коробку и закрыл ее. Потом взял из дорожного пакета, лежащего под сиденьем каждого пассажира, одноразовый дезинфектор рта. Выдавив в пластиковые накладки на зубы синий гель, прикусил их на пару минут.

Странный сон не шел из головы.

— Весьма ничего работает, — Дэз показала Громову жемчужно-белые зубы. — Хорошо отбеливает.

Макс кивнул, вытащил пластинки и бросил их в ящик для мусора.

— Сколько я проспал? — спросил он, выискивая в пассажирском наборе спрей от головной боли.

— Весь полет, около десяти часов, — ответил Чарли.

— Странно...

Макс наконец нашел спрей. Надел на аэрозоль одноразовый наконечник и распылил по одному нажатию в каждую ноздрю. Потом с силой втянул воздух и сосчитал до десяти, перед тем как медленно выдохнуть. Свинцовая тяжесть с затылка, шеи и плеч тут же спала. Осталась только небольшая мигрень в левом виске, вполне терпимая. Потом сказал:

— Чувствую себя, как будто совсем не ложился. Весь разбитый. Такое ощущение, что меня в мешок сунули и пару часов колотили им об пол.

— Слишком долго спать еще вреднее, чем спать мало, — уверенно заявила Дэз.

К ним подошла стюардесса.

— Пожалуйста, пристегнитесь, — напомнила она. — Через пять минут посадка.

«Боинг» слегка затрясло, когда он начал круто снижаться.

Максим выглянул в окно. Внизу показался город. Странно, там почти не было высоких домов. Квадратики кварталов тянулись во все стороны, сколько хватало глаз.

Самолет приземлился на полосу. Включились двигатели обратной тяги. Проехав несколько сот метров, гигантский авиалайнер остановился точно у выдвижного рукава. Пассажиры стали подниматься со своих мест и потихоньку покидать салон.

Оказавшись внутри аэропорта, Чарли задрал голову вверх:

— Ничего себе!

Терминал был настолько большим, что внутри него курсировало собственное метро! Чтобы попасть от ворот в зал прибытия, пришлось ехать почти десять минут.

— Здесь сказано, что мы должны получить свой багаж и подойти к стойке информации номер пятьдесят один, — сказала Дэз, читая свое уведомление. — Где эти стойки? Вы видите?

— Давай сначала вещи получим, — предложил Чарли.

В токийском аэропорту Нарита было много народу. Но сколько людей было здесь! Первые минуты Максим не мог прийти в себя от изумления. Его толкали со всех сторон. Не то что яблоку негде упасть — капля воды на пол не приземлится! Все кричали, куда-то спешили. По ногам то и дело протаскивали сумки.

Возле окон для получения багажа творилось что-то невозможное. Люди, чьи вещи пропали или по ошибке были погружены не в тот самолет, пытались выяснить, что им теперь делать. Администраторов явно не хватало. Вокруг каждого стояло человек по двадцать, оравших одновременно. Администраторы тоже что-то кричали, размахивая руками и пытаясь вырваться из кольца недовольных.