Тени прошлого — тени будущего - Стас Северский

— Это в общем так и есть, но… Наш мир был расчетом, который построили высшие офицеры — S12. Но не только они над этими разработками трудились. Офицеры ученых применили расчет к формату реального поля, офицеры рабочих по этим данным отстроили этот мир, который хранили боевые офицеры. Они поднимают этот мир общими силами… Но и разрушают они его общими силами — соответственно их способностям.

— Одного без другого быть не может… Все мы, что-то делая, что-то рушим… соответственно способностям. Эти сцепки уравновешенных сил так прочны, что их не разорвать. И мы все связаны очень крепко…

— Верно, но ты подумай… Офицеры S3 — физики, химики, программисты и расчетчики — у них страшное оружие. Офицеры S9 — воины — у них разрушительное оружие. Офицеры S6 — строители, медики — их оружие не имеет такой силы, оно скорее не оружие, а орудие. Ученые — призрачные генераторы мысли, у которых даже нет подчиненной категории N. Солдаты — защитники и разрушители. Рабочие — помощники, сборщики…

— Ну если уж гнешь линию — давай, только не сломай…

— Это просто. Общее направление линии задают офицеры, но сгибают ее рядовые, как мы. Мы прокладываем дороги, придерживаясь указанных координат и ориентируясь на местности. На реальном поле линию гнем мы. Когда-то этот мир был собран из виртуальных схем рядовыми рабочими N1. Мы — N2 — его защищаем. И он под угрозой… Нам нужно его защитить… И сделаем мы это для них — для тех, кто строит, почти не разрушая. У них — у рабочих — больше шансов уцелеть в этой разрухе и не усугубить ее. Даже не у их офицеров — у рядовых. Их гибель враг так жестко контролировать не будет — они не опасные враги. Но они — опоры всего. Поэтому в первую очередь мы должны думать о них. И мы должны дать им то оружие, с которым они справятся…

— Офицеры это учтут… Нам не обязательно об этом…

— Офицеры мыслят в другой категории. Они почти машины.

Конечно, они — другие. Они отвечают за порядок и жертвуют человечностью, которую в полной мере сохраняем мы. И чем выше ранг, тем меньше они отличаются от машин. Мы даже не знаем, можно ли считать S12 людьми. Это как бы предел, — после него, человек перестает быть человеком и становится чем-то иным… «машиной». Только предел этот еще не перейден…

— Влад, но они не машины.

— О том и речь. Они смотрят вдаль — видят весь муравейник, но не каждого рабочего и солдата, который строит и охраняет его. Они могут ненароком раздавить его сапогами, если он не поймет, что идет у них под ногами. Теперь дошло?

— Нет.

— Герф, что-то может пойти не так, и они могут что-то упустить. Они не предусмотрят такой страховки для оставшихся без командиров трудяг…

— Значит, это будет ни к чему… Влад, рабочие могут быть неплохими бойцами только на уровне А3. Им и с разрухой после последнего боя не совладать, не то что после контрольной зачисти. Это и нам не по зубам…

— А с чего ты взял, что нам это не по зубам? Нас просто перебьют еще до того, как речь о контрольной зачистке пойдет.

— Не знаю, что бы после всего этого могли бы сделать мы, но им уж точно ничего не сделать. Если ты заметил, они звезд с неба не хватают… Чем их ни вооружи — это ничего не изменит.

— Изменит, если это будет что-то простое.

— Что-то простое против всего сразу не поможет — против всего сразу вообще ничего не поможет.

— Должно быть что-то, что поможет справиться со всем… А мы должны сделать так, чтобы с этим могли справиться все…

— И что это? Ящик с инструментом для починки всего, что бы там ни обрушилось, с которым каждый сможет пройти через «чтобы там ни было»?

— Точно. Что-то вроде того.

— Черт… Нет такой штуки — нет и не будет.

— Нет сейчас, так скоро будет — сделаем.

— Это не наша забота…

— Наша — нас создали как будущее, и кто-то обязан до него дойти. И скорей без других обойтись сможет рабочее подразделение — о нем думать будем… Им нужно что-то очень простое…

— Выкинь мысли о поражении и рабочих из головы — нас ждет Хантэрхайм…

— Я знаю, что нас ждет. Поэтому я и спешу, поэтому ты должен мне помочь, Герф… У нас времени почти нет.

— Влад, мы пройдем Хантэрхайм…

— Не будь ты таким тупым! Мы простоим месяц — от силы! И то, если Хантэрхайм столько простоит!

— Ты что не понимаешь, что все про Хантэрхайм — легенды!

— Это не легенды, Герф!

— Хантэрхайм не сжигает! Это ледник!

— Ледник, по которому мы будем бродить слепыми от непрерывного сияния, от которого получим дозу жестких лучей! Это правда, Герф! Хантэрхайм убивает и без врагов!

— Нас Хантэрхайм так просто снегом не заметет!

— Ты должен быть со мной сейчас! Ты со мной?!

— Я с тобой в бою, но не в твоем бреду, Влад!

— Мы должны это сделать! Нужно найти этот выход и указать его тем, кто будет жить после нас!

— Ничего такого нет! И я этим заниматься не стану!

— Ты поможешь мне, если я найду его? Поможешь его открыть?

— Если ты меня убедишь, что это действительно — выход.

— Я сделаю это… Мы отдаем наши жизни спасению жизней других, и я не отдам жизнь пустоте…

— Мы еще не трупы, Влад!

— И это надо использовать без потери времени… Силу человеку дает разум… Но разум и забирает силу — при ошибочном применении. Главное то, что разум направляет… Это память, это — знание…

— Я что-то не пойму…

— Потом об этом… Мне еще будет нужно кое-что узнать о первом поколении…

— Мало тебе наших чудищ?..

— Руггеры, безусловно, чудовищны, но они выносливы… А первое поколение было задумано как человечество совершенной формы.

— Но только получилось, что это не люди.

— Не важно — первое поколение разработали как совершенных существ — более совершенных, чем мы. И мне нужно знать, в чем было их преимущество и применимо ли это к нам.

Стикк разрядил трескучий бич в воздухе…

— Штурмовикам и штормы нипочем! Хватит головы ломать! Списки живых — не списки погибших! По линии зверей ра-а-авняй!

Влад заразный, никаких сомнений — это мыслительный вирус… Из-за него до меня не сразу дошло, что побледневший офицер-S9 прошел ко входу, бросая по пути последние указания ротным и взводным командирам… Андроиды, как ото сна отошли, — вышли из затемненных простенков. «Защитники», подняв головы, замерли у секторных врат, капитаны заняли позиции, застыв во вратах блоков… Объект подгрузил верхнюю подсветку… Мы по команде открыли отсеки — намертво приковав зверюг к стенам, отключили невидимые преграды. Всматриваемся в тускло освещенный коридор…

Коридор все так же пуст… Мы все стоять тут извелись уже — мало того, что от нашей неподвижности и тяжести доспехов уже все, что только может онеметь, немеет, еще и эти твари за плечом зубами щелкают… Капитан посмотрел на браслет и махнул рукой… Ошиблись командиры… Теперь Стикк заполучит время для еще более придирчивого осмотра… Ульвэр завел такое правило — являться, когда мы еще не готовы или когда мы уже не готовы… Но со Стикком у него этого никогда не выходит — Стикк всегда ко всему готов. Его такой тягомотиной до более естественного состояния не довести — просто для него естественно стоять в установленной уставом позе хоть по шесть часов кряду и заставлять делать это других.

— Лесовский! Утри зверю слюни! Что у него в зубах?! Было распоряжение не кормить!

— Его не кормили, командир!

— У него что-то в зубах! Он что, окурки жрет?!

— Никак нет! Нет! Так точно!

— Где он их опять собрал?! Я тебе приказал не бросать! Отними! Убери! Сожги! Ко мне их — под бичи!

Собирать и жрать окурки — у Другого это прям пристрастие. И отдает он их только с боем. Но Влад с такой скоростью и силой вышиб это лакомство у него из зубов, что он сообразить ничего не успел… Затаит теперь обиду… Но Владу не до того — он тоже сообразить ничего не успел… Никто не успел… Приказ о равнении отозвался в голове запоздалым эхом… Поздно. Мы все с ужасом проследили полет через коридор этой мерзости с растянутой следом слюнной нитью… Влад метнул этот ком метко — прямиком к Стикку… к его руке, к его бичу… Но Стикк не рассек, не спалил этот отвратный ком… У меня замерло сердце, когда я перехватил его отчаянный взгляд, — Ульвэр… Его высокий строгий силуэт мы различим и во мраке — такими высокими бывают только люди S12… Он похож на одну из пограничных вышек белых «хранителей» Хантэрхайма… или Ивартэна. И сейчас он молча стоит у дверей секторных врат и сосредоточенно осматривает помещение, нас всех и всех наших чудовищ — он заметит все… он уже заметил. А Стикк… Он опоздал бить бичом и, забыв что в его руке бич, принял этот позорный ком стерильно чистой перчаткой… Схватить и удержать его Стикк не смог, и эта гадость, отразившись от его перчатки, как от зеркала, с липким шлепком и брызгами упала к его ногам… Взгляд Ульвэра будто пригвоздил нас к месту… Он видел, и уже нельзя… ничего уже нельзя сделать…