Мы - будем! - Иар Эльтеррус

- Я о Посвящении... - тяжело вздохнула Терла. - Боюсь я его почему-то...

- Глупо. Посмотри на аарн вокруг. Они все Посвящение проходили и ни с кем ничего плохого не случилось.

- Так-то оно, так, но... Все равно боюсь. Не знаю даже почему.

- А что, лучше дома оставаться было? - иронично посмотрела на подругу Ирна. - Тебя там что-нибудь хорошее ждало?

- Ни хвоста Проклятого... - поежилась Терла. - До конца жизни вкалывать на проклятом заводе без всякой надежды на что-нибудь другое. А обязательств давали только чтобы с голоду не сдохнуть. Жили в бараке. В нем я и родилась. В нем выросла. В нем бы и подохла, если бы Призыв выкрикнуть не рискнула.

- Вот-вот, - рассмеялась Ирна. - Ты сама выбрала. Так чего же тебе бояться, объясни?

- Да не знаю я чего! - с досадой отозвалась подруга. - Ничего не могу поделать со страхом, колотит всю.

- Деваться все равно некуда, - философски пожала плечами девушка.

- Согласна, - несмело улыбнулась Терла. - Да и не хочу я никуда деваться. Домой вернуться? Бр-р-р... Не дай Благие такого кошмара! Как вспомню жирную морду начальника смены, так пусть лучше десять Посвящений, чем снова под него ложиться.

- Ты же могла на него заявить, - удивилась Ирна. - Его бы за изнасилование на электрический стул посадили.

- Ага, посадили бы... - криво усмехнулась Терла. - А потом вся наша семья с голоду подохла бы. Все хорошо знают, что если кто-нибудь заявит на вышестоящего, то больше ему работы не найти нигде и никогда. Если сама к начальнику не пойдешь, когда он подмигнет, то же самое будет. Вот и приходится...

- Паскуды... - разъяренно прошипела девушка, сжав кулачки, ей казалось, что где-то внутри нее ворочается что-то черное и страшное. - Будь они прокляты все!

- Тебе-то похуже пришлось, - сочувственно посмотрела на нее подруга. - Я только с начальником смены пару раз в месяц, а ты никому отказывать права не имела.

- Никогда Тиуму этого не забуду и не прощу, - из зеленых глаз Ирны смотрела сама бездна, на ресницах дрожали слезы. - Ни за что.

Снова месяцы на улице под видом несущей удовольствие галопом проносились в памяти. Оказалось, она запомнила каждого, кто пользовался ее телом, как машиной для удовлетворения. И испытывала к каждому отвращение, а к некоторым, особо жестоким, и ненависть. Девушка опустила голову и закусила губу, едва сдерживая слезы.

- Зачем же плакать, маленькая? - донесся до нее чей-то ласковый, рокочущий голос. - Этот кошмар позади, навсегда позади, никто и никогда больше тебя не обидит.

Ирна удивленно подняла глаза и увидела рядом огромного черного дракона. Благие! Сам Т'Сад Говах! Легендарный дварх-адмирал с какой-то стати обратил на нее внимание. Девушка запаниковала. А дракон улыбнулся, подхватил ее на руки, усадил себе на сгиб локтя и принялся гладить по голове, как гладят маленького ребенка. Он рассказывал какие-то смешные истории, и Ирна поневоле заслушалась. Вскоре она уже смеялась, забыв о страшных воспоминаниях. Т'Сад так ловко справился с ее болью, что осталось только руками развести. Но девушка не могла развести руками, она корчилась от смеха, размазывая кулачками слезы по щекам. Да не только она, все вокруг хохотали, истории дварх-адмирала оказались на редкость смешными, да и рассказывал дракон в лицах, мастерски играя спектакль одного актера.

Т'Сад продолжал рассказывать смешные истории, но что-то не давало ему покоя, кого-то сидящая у него на руках девушка мучительно напоминала. Но кого? Дварх-адмирал рылся и рылся в памяти, пока не нашел. А найдя, пришел в ужас. Иллинель! Святой Создатель и все его присные! Иллинель! Этого только не хватало! Ведь сейчас сюда заявится Мастер... И что он сотворит, увидев абсолютную копию женщины, которую и до сих пор любит больше жизни? Да все, что угодно! От этого депрессивного типа всего ожидать можно. Особенно, если вспомнить страшненькую историю его несчастной любви...

Тысячу лет назад Илар ран Дар полюбил, полюбил так, как не любил, наверное, никогда за все бесчисленные годы своей жизни. Беда только, что полюбил он смертную женщину из Таалана, небольшой страны, через пару сотен лет вошедшей в состав Ринканга. Возлюбленная Мастера, конечно, стала аарн и тоже полюбила его. Зная о страшной плате любимого человека, захотела помочь и однажды уговорила Илара разрешить ей попытку. Увы, эта попытка страшно закончилось. Не выдержав нечеловеческой боли, Иллинель почти обезумела. Мало того, она начала стареть с невероятной быстротой и за каких-то десять лет превратилась в старуху. Потом умерла на руках сходящего с ума от отчаяния мага, которому вся его магия не помогла спасти любимую. А ведь ей не исполнилось и тридцати... Похоронив Иллинель, винящий себя в ее смерти Мастер куда-то исчез и добрых двадцать лет не появлялся на Аарн Сарт. Где его носило? А кто его знает! По редким обмолвкам друга Т'Сад сделал вывод, что маг бесцельно шатался по сотням миров и искал себе смерти. Но не нашел и однажды вернулся, поставив большой и жирный крест на личном счастье. С тех пор он жил только для других, и дварх-адмирал не понимал как можно было вынести такое страшное напряжение, такую боль и такое отчаяние. Выдержать и не обозлиться, не превратиться в чудовище. Сам он не был уверен, что на месте Илара справился бы. А тут еще проклятое Создателем пророчество, в которое дракон не слишком верил. Но Командор-то верил. Потом появилась похожая на Иллинель Тина, с невероятным трудом добившаяся любви Мастера. И он немного отпустил стальные обручи, которыми сковал свою душу. Только вот в глубине этой души все еще звучала тоска по Иллинель. Тысяча лет прошла, а он так и не смог забыть любимую.

Произошло что-то невозможное, и тепреь на руках Т'Сада сидела абсолютная копия давно умершей женщины. Мастеру достаточно будет одного взгляда, чтобы понять это. Хуже того, он может подумать, что это сама Иллинель встала из могилы... И что тогда? Нет, это дело пускать на самотек нельзя, иначе может случиться страшное. Надо срочно что-нибудь предпринять! Что? Дракон нашел взглядом Тину и хотел было отправить ей предупреждение о случившемся, но не успел.

Неподалеку взвихрилась воронка гиперперехода, и в зал шагнул среднего роста человек с длинными русыми волосами, небрежно заплетенными в косу. Его нервное, худое лицо освещала добрая отеческая улыбка, серые глаза лучились какой-то нечеловеческой, пугающей даже добротой. Все вокруг замерли. Он. Илар ран Дар. Командор. Странное, бессмертное существо. Сколько людей пытались понять кто он такой и откуда взялся. Никто не понял. Никто не сумел. А он молчал и только горько улыбался в ответ на вопросы.

- Я счастлив видеть вас с нами, дети мои! - разнесся по залу голос Командора. - Пришло время вашего Посвящения. Прошу вас не бояться, ничего плохого с вами не случится. Никто здесь не причинит вам...

В этот момент взгляд Илара упал на черноволосую девушку, сидящую на сгибе локтя Т'Сада Говаха. Он запнулся и замолчал, глаза мага буквально вылезли из орбит, он задохнулся и схватился рукой за горло. А все, кто был способен ощущать эмоэфир, едва не вскрикнули от захлестнувших их чувств. Это было что-то страшное и непонятное, никогда от Командора не исходило такого. Боль, пронзительная, отчаянная, кричащая, рвущая на куски душевная боль. Неверие. Безумная радость и спрятанная где-то очень глубоко слабая надежда... Только вскоре надежда с радостью умерли. Остались глухое отчаяние и все та же боль. Маг продолжал смотреть на неизвестную девушку, и из его глаз одна за другой медленно катились крупные слезы. Никто и никогда до сих пор не видел, чтобы Командор плакал. Аарн потрясенно замерли, не понимая, что здесь такое происходит.

Ощутившая боль любимого Тина тоже замерла, потом во все глаза уставилась на причину этой боли. Сперва она ничего не поняла, и только через пару мгновений до нее дошло. Если сама Тина только напоминала Иллинель, то сейчас на руках у Т'Сада сидела совершенная копия. Не человеческая, а скорее эльфийская какая-то красота. Черные спутанные волосы, точеные черты лица, огромные зеленые глаза, наполненные непониманием. Казалось, сама Иллинель встала из могилы и пришла, чтобы дать Командору надежду. Казалось, произошло чудо. Но Тина слышала, что незнакомка сама до онемения изумлена, поняв, что все в зале смотрят на нее. Конечно, это не Иллинель. Эта девочка только невероятно, невозможно, нечеловечески похожа. Настолько, что становилось страшно. Что за жестокая шутка Благих? За что они с Мастером так? Мало ему боли? А в его душе подымалось старое горе, которое, как оказалось, никуда не уходило, только затаилось и тысячу лет ждало своего часа.

Командор, шатаясь и едва держась на ногах, добрел до стены и оперся об нее. Аарн слышали, как один за другим в его душе подымаются глухие щиты, напрочь отсекая чувства. Они не знали, как помочь, не знали, как быть и что делать. Тина видела струйку крови, сбегающую из насквозь прокушенной губы Илара, и сама едва не плакала от пронзительной жалости к нему. Но что здесь можно сделать?! Благие, что?!