Шесть черных свечей - Дес Диллон

Донна швыряет пару трусов в огонь. Джедди прикуривает очередную сигарету от предыдущей.

— Согласись, для сжигания ненужных предметов он в самый раз.

Джедди внезапно вспоминает, с какой целью они пришли:

— Кстати, где все-таки голова Стейси Грейси?

Джедди встает, принимается за осмотр квартиры и первым делом открывает шкаф в гостиной. Никакой головы там нет, зато имеется коробка с игрой «Обычное преследование».[15]

— Тут только «Обычное преследование».

— Она в холодильнике, голова-то, — подсказывает Донна.

Джедди проходит через арку на кухню, по пути вручив Донне коробку с игрой. Донна открывает коробку, вытаскивает поле для игры и начинает раскладывать. Джедди приоткрывает холодильник на дюйм и заглядывает внутрь. В голубом свете видны только молочные продукты и лежалое мясо.

— Здесь? За мясом и всей этой требухой?

Джедди приоткрывает дверь холодильника чуть шире. Молоко, кока-кола и «Айрон Брю». Сыр — «две упаковки по цене одной», — канадский выдержанный чеддер. Банки соуса к макаронам, которые никогда не найдут применения. На задней стенке холодильника замерзшие капли подобны разрозненным слезинкам. Словно кто-то оплакивал пролитое молоко. Больше ничего. Джедди роется в холодильнике. Головы нет.

— Нет ее здесь.

Донна даже и не смотрит в ее сторону. По звуку переставляемых бутылок она уже поняла, что Джедди на ложном пути.

— Посмотри в морозилке. Немного повыше.

— Ах да, конечно. Это которая всегда вся белая от инея.

С характерным чавкающим звуком дверца холодильника закрывается. Джедди растворяет дверцу морозилки и видит глаза Стейси Грейси, устремленные прямо на нее. Они широко открыты и припорошены инеем. Чем шире Джедди открывает дверцу, тем больше света преломляет лед. На ресницах Стейси Грейси играют маленькие радуги. Она вся сверкает, Стейси Грейси. Кажется, что она замерзла в семидесятые, в разгар эпохи диско. Но Стейси Грейси не на дискотеке. Она в холодильнике. Если уж быть совершенно точным, в морозилке. Джедди набирает в грудь побольше воздуха и растворяет дверцу морозилки настежь.

— Привет тебе, Стейси Грейси!

— Спроси, каково ей там, без туловища и на холоде! — кричит Донна.

Джедди засовывает обе руки в морозильную камеру. Из камеры поднимается пар. Похоже на фильм ужасов, только все по-настоящему.

— А размораживать мы ее не будем?

Донна так и подпрыгивает, увидев, что делает Джедди, и кричит:

— Нет! Джедди, оставь ее, не трогай!

Джедди замирает как вкопанная. Руки ее окутаны паром. Изо рта торчит сигарета.

— Не делай ничего, пока Кэролайн не вернется.

Джедди выпускает дым прямо в лицо Стейси Грейси. Получается, будто туман прогрызает дырку в другом тумане. Когда дым рассеивается, Джедди видит, что по обеим сторонам головы в морозилке лежат две лимонные меренги. Будто два больших желтых карнавальных уха.

— Лучше бы Кэролайн вытащить ее отсюда, — говорит Донна, и Джедди знает, что она права.

Джедди вынимает руки из морозилки. Когда они отогреваются, Джедди начинает дрожать. Дрожь пробегает у нее по спине вверх-вниз, словно неполноценный оргазм.

— Брр, как это Кэролайн может спать, когда у нее такой ужас в холодильнике?

— Налей чайку, когда пойдешь назад. Сахар и молоко я добавила.

Донна уже разобрала все фишки «Обычного преследования» по цветам и разложила карточки с вопросами. Джедди захлопывает дверцу морозилки, наливает чай и приносит в гостиную. Как только Донна отхлебывает глоточек, ее похмелье дает о себе знать и она бледнеет. Джедди приходят на ум два больших лимонно-меренговых уха по бокам головы Стейси Грейси.

— Эти лимонные меренги «две по цене одной» продаются в «АСДА»?

— Да, у них сейчас вообще колоссальные скидки.

Сестры в молчании прихлебывают чай. Они думают. Первая начинает Джедди:

— Я бы выкинула эту башку, если бы не Кэролайн. Ошизеть ведь можно.

Донна качает головой. И хотя она на несколько лет младше Джедди, сейчас у нее материнский вид.

— Не будь такой дурой. Как мы наложим Шесть Черных Свечей без головы?

В ее словах правда. Разве не ради заклятия они собираются вместе сегодня вечером?

Донна смотрит на Джедди и непрерывно качает головой:

— Дурында.

— А сама ты что, не боишься?

— Ни капельки.

Какое-то время они сидят в тишине. Джедди не верится, что Донна такая храбрая. Наверняка боится, только скрывает.

— Так иди вынь ее.

Донна вздыхает. Она уже сыта по горло всей этой фигней. Дамы в готическом стиле выглядят круто, когда сыты по горло.

— Не хочу, чтобы она пялилась на меня, когда я пью чай!

Джедди усмехается. Кажется, она поймала Донну. Чтобы подчеркнуть вызов, Джедди со стуком ставит чашку на стол:

— Испугалась?

— Ничего я не испугалась. Все равно только Кэролайн может ее извлечь. А кто испугался и кто нет, тут совсем ни при чем.

В ее словах правда. Пусть даже они обе боятся, разве это имеет значение? Они все равно пришли сюда ради Кэролайн. Это ее вечер.

— Ты права. Не будем ее трогать, — произносит Джедди. — Пусть лежит где лежит.

Итак, Донна прихлебывает свой чай, а Джедди подходит к камину и стряхивает пепел в огонь. Донна читает про себя вопросы «Обычного преследования» и понимает, что она в этих вопросах ни бум-бум. Донна заглядывает в ответы и обнаруживает, что они покруче самих вопросов. Особенно раздел «Наука и природа», зеленый цвет.

— Чай-то ничего себе, — заявляет Джедди.

Донна делает глоток в подтверждение ее слов.

— Это собственное производство «АСДА», — говорит она.

Пока они воздают хвалу собственному производству «АСДА», с улицы доносятся детские голоса и звон разбиваемых бутылок. Вопли и клич «Зеленые рукава!» возносятся к темнеющему небу. С глухим жужжанием загораются желтые уличные фонари. Они оранжевые, пока не разогреются.

Донна одобрительно кивает: чай и впрямь хорош.

— Наверное, у нее дома все теперь «два по цене одного». Она ведь на мели. У нее ни гроша. До понедельника у меня с налом тоже напряженка, — говорит Донна.

— Займи двадцатку у Венди, дотянешь до следующей недели.

Секунду-другую они глядят друг на друга с отсутствующим выражением, затем разражаются смехом. Донна втягивает щеки и весьма похоже передразнивает культурный тон Венди:

— Боюсь, мое жалованье будет выплачено не ранее последнего четверга месяца.

— Тебе-то хоть деньги платят за это дело? — спрашивает Джедди.

— За какое дело?

— Ну… раз в месяц-то? Жа-а-алова-а-анье.

Джедди попадает в точку; сестры помирают со смеху. У них перед глазами возникает один и тот же образ: Венди при помощи своей платиновой кредитной карты получает деньги в банкомате напротив супермаркета «АСДА». Банкомат выдает ей одни новехонькие хрустящие двадцатки, от которых исходит сухой аромат типографской краски. Пока деньги не заношены, они какие-то ненастоящие. Джедди думает о том, что даже двадцатка сейчас для нее не лишняя. Можно было бы купить двести сигарет у Мэгги Керр.

Сестры отсмеялись и погрузились в довольное молчание. По мере того как уличные фонари разогреваются, оранжевые отсветы превращаются в желтые. Сестры курят. Джедди допивает остатки чая, сует нос в чашку и принюхивается, словно настоящий знаток продукции «Тайфу».[16]

— Тут точно не обошлось без «Тайфу», это я тебе говорю!

Донна делает последний глоток. Она сама пару дней назад наведалась в «АСДА» и купила такой же точно чай, и он ей тоже что-то напомнил, только она никак не могла вспомнить что. Теперь поняла: «Тайфу».

— Большое-преболыное шоколадное пирожное от «АСДА» за девяносто девять пенсов. Вкусом не уступает «Кэдберри», — говорит Донна.

— За девяносто девять? Пожалуй, пришла пора перехватить деньжат у Венди. Да, и еще лазанья, две по цене одной. И все с этикеткой «АСДА», — произносит Джедди.

В головах у сестер так и вертятся проходы и прилавки «АСДА» и всевозможные товары. Сестры с завистью провожают глазами тяжело нагруженные товарами большие тележки людей при деньгах. А маленькие тележки всегда скрипят и вихляются, сразу выдавая бедняка. Вечно такую тележку пихает какая-нибудь дамочка неопределенного возраста с детьми, одетая как в шестидесятые годы. Бог ее знает, кем она приходится детям, может, прабабушкой. Покрыто мраком неизвестности.

Сами Донна и Джедди — где-то между средним классом и бедными. Из гордости они всегда выбирают в супермаркете большие тележки, хоть бы даже им пришлось размазывать по ним покупки, чтобы выглядело солидно. Но они все равно счастливы. А то пару раз им довелось заглянуть в магазин дешевых товаров, а там одни ходячие мертвецы… Одни алкаши и наркоманы, потребители расфасованных отбросов, которыми крупные магазины не торгуют. Вот, к примеру, лосось, забракованный фирмой «Джон Вест», замечательные жестянки с белыми наклейками, а внутри одни кости, вода и хрящи. Собака подавится.