Шесть черных свечей - Дес Диллон

На лице у матушки была усталость — не от работы, а от прожитых лет. Та усталость, которая приходит с мудростью, — чем мудрее ты делаешься, тем труднее эту мудрость применить. Вот и закончилась благополучно долгая дорога, и жизнь ее дочери спасена. Они ступили на эту дорогу много лет тому назад с первыми строчками «Моего Дэнни».

Джедди назвала свою дочку Алисия — в честь матушки. Это была ее благодарность за то, что матушка провела ее по той дороге.

Алисия наперекор всему хорошеет на глазах.

У Джедди была трудная жизнь. Она заслужила все то счастье, которое сейчас на нее свалилось.

Донна и Джедди

Исчезая в темноте двора, Кэролайн слышит замечание насчет своей аккуратной задницы (редкая вещь), и у нее немного улучшается настроение. Мужики смотрят на ее зад. Это по ней. А то она уже и думать об этом забыла. Другие мужчины. Секс. Свобода. Раскрепощение. Во всяком случае, задница у нее красивая и редкая. Неплохо для тетки за сорок. Ее задница привлекает внимание, значит, и сама Кэролайн в превосходной форме. Просто в превосходной.

В гостиную возвращается улыбка Кэролайн. Входная дверь прямо с лестницы ведет в гостиную. Не спрашивайте почему, просто дом так спроектировали. Кэролайн сразу захлопывает дверь, выходит на лоджию и смотрит на рычащий мусоровоз. На тигра с набитым брюхом.

Пока Кэролайн глядит в пространство широко открытыми глазами, мусоровоз исчезает за углом, а ее нос начинает принюхиваться и подергиваться, словно у кролика. Она опускает взгляд на свои руки, вцепившиеся в металлическое ограждение лоджии мертвой хваткой. На пальцах у нее розовато-коричневый налет. Когда Кэролайн разжимает пальцы, металл гудит в ответ. Кэролайн поднимает пальцы к носу и нюхает.

— Фу! Ну и вонища!

Кэролайн бросается к раковине, пускает такую сильную струю, что вода выплескивается на пол, обильно смачивает руки жидкостью «Фэйри», сцепляет пальцы и крепко трет руки одна о другую. На какое-то мгновение может показаться, что она молится, только руки и запястья у нее почему-то перемазаны зеленой слизью.

— Сволочь поганая, сволочь!

Она яростно трет руки щеткой, то и дело складывая ладони ковшиком, чтобы набрать побольше воды. Набрала. Смыла. Опять набрала. Опять смыла.

Тук-тук-тук! — раздается от двери.

Кэролайн резко вздрагивает. Теперь она уже другой кролик. Кролик, которого внезапно осветили фары вандальского авто. В рассеянности продолжая тереть руки, Кэролайн направляется к двери. Взгляд ее блуждает по комнате, останавливаясь то на том, то на этом. Если бы мы не знали про ковер, можно подумать, что хозяйка прежде, чем открыть дверь, просто проверяет, все ли дома в порядке. Ага! Она видит ножи и тихонько подбирается к ним поближе.

— Кто там?

Никакого ответа. Это может быть кто угодно. А ей велено не открывать двери кому попало. Кэролайн собирает ножи и выключает телевизор большим пальцем ноги.

Тук-тук-тук! — опять выдает дверь, будто видит ее.

Кэролайн кидается к раковине и с грохотом высыпает в нее ножи. Пустим воду посильнее. Горячая, зараза. Добавим холодненькой. Пусть шумит.

Тук-тук-тук!! — грохочет поганая дверь, словно на этот раз ей видна каждая мелочь.

— Минуточку! — кричит Кэролайн. — Я только бу-бу-бу…

Этой штучке ее научила Энджи. Называется «Бурчание должника». Можно потянуть время и извлечь несколько монеток из телесчетчика либо быстренько придумать парочку отговорок. Кэролайн подкрадывается к двери и прижимает к ней ухо. Ничего. Даже дыхания не слыхать. Кэролайн смотрит в замочную скважину. Тишина такая, что слышно, как ресницы скребут по металлу. Ноль. Только сквозняком тянет. Ну хоть бы что-нибудь было видно.

— Ой, е-оооо! Мать-перемать!

Прямо из двери высовывается рука и пытается схватить ее за горло. Кэролайн шлепается на зад и, задыхаясь, упирается руками в пол. Если бы не бледность, залившая ей лицо, можно подумать, что она занимается йогой. Только сейчас Кэролайн становится ясно, что рука просунулась в гостиную сквозь щель для почты, что пальцы руки выбивают какой-то танцевальный ритм и что ногти на пальцах покрыты черным лаком. До Кэролайн начинает доходить, кто это, и тут из-за двери доносится взрыв смеха.

— Кэролайн, это мы. Донна и Джедди.

— Идиотки, мать вашу.

Кэролайн поднимается и открывает дверь. Входят Донна и Джедди. Они хохочут и держатся друг за друга, не в силах ничего сказать. Донна вся в черном, длинные черные волосы, белая кожа и большие смеющиеся голубые глаза. Джедди сидела на диете и скинула вес до семидесяти кило. Красная мини-юбка и большие груди, поддерживаемые лифчиком «Вондер-бра».

— У меня прямо душа ушла в пятки, — говорит Кэролайн, постепенно приходя в себя. Она на самом деле рада их видеть.

— Может, это встряхнет тебя немножко, — говорит Джедди.

Донна осматривается, потом прислушивается.

— А где ребенок? — спрашивает она, проскальзывает сквозь декоративную арку на кухню и ставит чайник.

— Он у Энджи. Играет в какую-то фигню на «Плейстейшн». Энджи за ним приглядывает вместо меня.

— А за Алисией присматривает тетушка Сэди, — сообщает Джедди, падает на диван, одергивает свою красную мини-юбку, чтобы трусики не торчали, скрещивает ноги, тут же опять разводит их в стороны и закуривает «Клаб Кинг Сайз». Затем Джедди осматривает Кэролайн с головы до ног и начинает задавать вопросы, которые она и Донна наверняка обсуждали по дороге: — Ты не раздумала допускать Бобби до малыша?

— Он же отец ему!

— Хрен бы я ему позволила на пушечный выстрел подойти!

— Нельзя наказывать ребенка за вину отца!

Джедди хорошенько затягивается и подвергает Кэролайн столь продолжительному осмотру, что той становится не по себе.

— Ты что, не в силах ему отказать? — наконец произносит Джедди.

— А ты бы что сделала, Джедди?

— Пускай себе варится в своем говне. Скотина.

Донна решает, что пора вмешаться. Не хватало еще, чтобы все так и шло на одной мрачной ноте. Слишком много предстоит сделать. Слишком многое поставлено на карту, чтобы какие-то дурацкие мнения и обиды путались под ногами.

— Все будут пить чай? — кричит Донна.

— Угу, угу.

— Я, пожалуй, буду, — говорит Джедди. Кэролайн желает прервать привычный ход разговора и спрашивает Донну:

— А где остальные?

— Придут немного погодя.

— Все?

— Как в последний раз, — говорит Джедди.

— Как в случае с городским водопроводчиком, который все не мог наладить матушкину стиральную машину как положено, — кричит Донна.

Кэролайн по-прежнему хочет сменить тему разговора. Не желает она говорить про ребенка. С Бобби и так тяжело иметь дело, а тут еще Джедди давит. Джедди Кэролайн не указ. Пусть разговор будет полегче и побанальнее, насколько позволяют обстоятельства.

— Венди-то придет?

— Всех ждем, — говорит Донна.

— Ага, ага! Все придут и примут конкретное решение, — фыркает Джедди.

Кэролайн выходит на лоджию и смотрит на улицу. Она чувствует, как Донна у нее за спиной корчит Джедди гримасы и делает страшные глаза. Тишина полна напряжения. На Кэролайн накатывает волна неуверенности. Она произносит, по-прежнему повернувшись к сестрам спиной:

— Я так и не решила, хочу ли я этого.

На Донну ее слова действуют, как красная тряпка на быка. Она забывает про все, выскакивает из кухни и со всей энергией обрушивается на Кэролайн. Не все ее слова попадают в цель, и только занавески с изображением Дейви Джонстона[14] начинают раскачиваться под их напором.

— Кончай эти речи, Кэролайн. Уже ничего не остановишь, мы зашли слишком далеко.

Кэролайн поворачивается и ловит взгляд Донны:

— Но я не знаю, справлюсь ли я со всем этим.

Донна украдкой смотрит на Джедди и незаметно кивает ей, призывая на помощь. Джедди разворачивает свой бюст в сторону Кэролайн. Тяжелая артиллерия сейчас нацелена прямо на Кэролайн.

— Уже ничего не остановить. Смелей же, Кэролайн! — говорит Джедди.

Кэролайн закусывает нижнюю губу. Джедди умоляюще смотрит на нее: ответь же наконец как надо! Тем временем Донна хочет переменить тему, отвлечь Кэролайн от страхов и заставить действовать. Замечательный новый камин представляется ей прекрасным предлогом.

— О, Кэролайн! Мне нравится твой новый камин.

— Шикарный камин, Кэролайн! — соглашается Джедди.

Джедди верно следует всем изменениям курса, производимым Донной. В принципе они могут даже обмениваться условными знаками типа «въезд запрещен — объезд» — Кэролайн все равно ничего не заметит, не в том она состоянии.

Кэролайн улыбается и подходит к камину, сверкающему полированным резным итальянским мрамором, — своей радости и гордости.