Месть безумного лорда - Аллан Джонс

Три пары глаз с тревогой устремились на нее.

— Что такое? — Она обвела всех раздраженным взглядом. — Я просто прогуляюсь. Далеко не пойду и не потеряюсь. Может, повесите мне на шею колокольчик? Или кто-нибудь съездит в город и привезет оттуда длинный поводок?

— Успокойся, Фрэнки, — миролюбиво ответила Реган. — Никто не сказал тебе ни слова.

— А вам и не нужно ничего говорить, — нахмурилась девочка. — Я все вижу по вашим физиономиям. Я не собираюсь идти ко дворцу, ясно? Просто мне нужно немного размять ноги. Мне уже надоело тут торчать.

Дверь фургона захлопнулась.

Трое друзей переглянулись. Все думали об одном и том же. Невозможно принимать слова Фрэнки за чистую монету. Зачем ей вдруг понадобилось идти на прогулку в такой туман, когда не видно даже собственных рук и ног?

— Я пойду за ней, — решительно сказал Джек.

— Она кинется на тебя, как дикая кошка, если заметит, — предупредила Реган.

— Не кинется, — отмахнулся Джек.

Как жутко было покидать фургон! Словно делаешь шаг в пропасть на краю света. Джек видел перед собой только движущееся серое пятно. Фрэнки направлялась к деревне.

Она шла по краю широкого раскопа. В тумане он приобрел странные, фантастические очертания. Куски стен поднимались из белых луж, будто гребни давно вымерших динозавров.

Скорее всего Фрэнки не собиралась идти в Айсенглас — холл. Однако по решительности, с которой она продвигалась вперед, было ясно, что шла она не ради прогулки. У нее была какая-то цель.

Джек держался как можно дальше, но так, чтобы не упустить Фрэнки из виду. Достаточно ей оглянуться, и она заметит его. Но девочка ни разу не оглянулась.

Фрэнки пересекла шоссе, перелезла через заграждение и направилась вниз по травянистому склону к озеру. Джек с облегчением вздохнул. Больше всего он опасался, что она повернет направо и пойдет к церкви, боялся, что она снова последует зову призраков, исходящему из черного чрева усыпальницы.

Парень ждал ее там. Он сидел на резной каменной скамье и дрожал от холода. Черные волосы падали на бездонные черные глаза. Он казался ужасно бледным и худым. Фрэнки села рядом с ним.

— Ты сделала то, что я просил? — спросил парень.

— Нет. Не смогла, — вздохнула Фрэнки. Ее дыхание смешивалось с туманом. — Остальные пошли вслед за мной и остановили меня прежде, чем я сумела войти в дом. Он был забит досками.

— Будь они прокляты!

Она дотронулась до его рукава.

— Нет. Они просто беспокоятся за меня, вот и. все. Но они мне помогут, если ты позволишь рассказать им обо всем.

— Нет. — В голосе юноши прозвучала непреклонность. — Ты никому не скажешь об этом.

— Хорошо. Как ты захочешь. — Фрэнки ободряюще улыбнулась, однако улыбка растаяла под его суровым взглядом. — Извини, — сказала она. — Больше я никогда не заговорю об этом и никому не стану рассказывать, я обещаю. Я всегда держу слово.

— Ты должна попасть внутрь.

— Да, я понимаю.

— Ты попытаешься еще раз, — это прозвучало как приказ.

— Да, конечно, как только смогу.

Джек дошел за Фрэнки до греческого «каприза». Там он прислонился спиной к каменной колонне. И отчетливо слышал, как она с кем-то разговаривает, поддерживает беседу, но другого голоса он не слышал. Все равно что подслушиваешь одного из людей, ведущих телефонный разговор. Он не мог уловить смысл беседы. Иногда Фрэнки настолько понижала голос, что он вообще ничего не мог разобрать.

Фрэнки прикоснулась к рукаву юноши.

— Прости, можно тебя спросить?

Он взглянул на нее. В глазах — отчаянная тоска и застывшее одиночество.

— Да.

— Ты пришел во дворец для того, чтобы убить Гуго Глэнвилла?

Парень вздохнул и спрятал лицо в ладонях.

— Я отправился туда, чтобы в последний раз увидеть Элеанор, — сказал он. — Сквайр поймал меня, когда я влезал в окно. Он набросился на меня, сказал, что меня повесят на ближайшем судебном разбирательстве. — В его голосе звучала растерянность. — Я достал нож. Я только хотел его напугать. Но он стал меня душить. Мы упали. Я не помню, как это случилось… Он был сверху. Потом… потом он обмяк, налился тяжестью. Я спихнул его с себя. Лилась кровь… Мой нож торчал из его груди.

Он опять задрожал. Фрэнки сжала его руку.

Юноша повернул к ней лицо.

— Слуги услышали шум. Вбежали в комнату. Я понимал, что они думают, будто я залез в дом, чтобы убить сквайра. Что я мог поделать? Я выпрыгнул из окна и побежал.

— К усыпальнице?

— Да. — На его тонких губах заиграла лукавая улыбка. — Я посчитал это удачной шуткой, — улыбка погасла. — Конечно, я воровал еду. Но что мне оставалось? Умирать с голоду? Я прожил в этом жутком месте семнадцать дней. Я продолбил лаз в боковой стене и загородил его землей и дерном.

— Да, я знаю.

— Зря я вернулся туда в ту ночь, — юноша вздохнул. — Я не знал, что люди сквайра идут по моим пятам.

— Они нашли тебя? — тихо спросила Фрэнки.

— Да. Они вытащили меня оттуда и… — Его голос оборвался.

— Я знаю, что они сделали.

В глазах юноши плескалось отчаяние.

— Что стало с Элеанор? — прошептал он.

— Не знаю. Легенда говорит, что она утопилась, однако я разговаривала с одним человеком, историком, так вот он сказал, что на самом деле никто не знает, куда она делась. Она исчезла.

— Элеанор хранила у себя другую половину монеты, — сказал юноша. — Я разрезал ее пополам, и мы взяли по половинке, в знак нашей любви и неразделимости. Мы становились целыми лишь, когда были вместе. — Измученные глаза завораживали Фрэнки и терзали ее сердце. — Ты вызвала меня из мрака, когда нашла мою половинку. Найди половинку Элеанор, и она тоже проснется. — Его длинные, тонкие пальцы сжали ее запястья. — Монета Элеанор находится в Айсенглас — холле. Я это чувствую. Чувствую так же сильно, как притяжение луны в ясную ночь. Ты должна туда пойти. Должна найти ее и принести мне. Тогда мы будем вместе. Мы наконец будем вместе.

— Да, да, я понимаю, — бормотала Фрэнки.

Страдающие черные глаза вновь устремились на нее.

— Она не обрела покой, — прошептал юноша. — Моя Элеанор не обрела покой.

— Пойдем со мной, — сказала Фрэнки. — Пойдем во дворец. И вместе поищем.

Он покачал головой.

— Нет, не могу. Я пролил там кровь, в том месте. Оно закрыто для меня. — Он схватил ее за руки. — Ты должна найти монету и принести мне.

— Ладно. Найду. Обещаю. Но мне приходится быть осторожной. — Она повернула голову и посмотрела в туман. — Они стали подозрительными. Я не могу рассказать им про тебя, и они ничего не понимают. Они тревожатся за меня. Насколько я понимаю, они могли пойти за мной и сюда.