Сдавайтесь, шериф! (СИ) - Чередий Галина Валентиновна

— Ну, счета мы проверим, это не вопрос. Давай думать и рассуждать дальше, а шерифа Кроули и его возможную заинтересованность отметим в списке задач на ближайшее будущее. Скажи, пожалуйста, верно ли я понимаю, что в крови найденных жертв были найдены следы неких специфических препаратов?

— Остаточные следы “наркотика для изнасилований”.

— Дьявол, а это что за хрень?

— Вещество, при котором жертва все понимает и чувствует, но обездвижена и не может сопротивляться тому, что с ней… происходит.

— Но ведь в твоем случае было использовано что-то другое? — сглотнув, прокашлялся он.

— Верно. Другое. Но эти уроды из больницы отказали мне в ответе на запрос. Типа, полученные данные могут быть предъявлены только лицам, официально ведущим расследование или что-то в этом духе. Я даже не знаю, чем меня опоили!

— Я знаю.

— Откуда?

— Братец твой постарался.

— В смысле?

— В смысле преступил закон и втихаря хакнул базу той больнички. Но я тебе этого не говорил, — быстренько открестился Смит от палева.

— Хакнул? Коннор?

— Не-а. Вообще не понимаю, о ком ты сейчас, — честно заморгал “напарник”.

— Ладно, пока проедем этот момент. Но я к нему обязательно вернусь чуть позже, — пригрозила я. — И что же он… вы нарыли?

— А нарыли мы, сахарочек, странную штуку. Я тебе оставлю распечатку, но очень прошу ее уничтожить сразу после изучения.

— Где ты это взял? — я заглянула в первую страницу, и мои руки задрожали. — Только не говори, что тоже Коннор…

— Нет, не Коннор. Другие источники. Более чем надежные, — предупредил он мой явно написанный на лице вопрос. — И лучше тебе сейчас не хранить дома ничего такого, что может попасть на глаза не тем людям. Потому что это след, ведущий к кому-то, тесно связанному с армейскими секретными разработками.

— Армейскими? — округлила я в недоумении глаза.

— Именно так. Вещество, идентифицированное в твоей крови, они называют БиБи-69. Поганая штука, должен сказать. И используют его в очень специфических целях. А доступ к подобному есть только у военных.

— Значит, круг поиска сужается? — вдохновилась я, но Ричард лишь покачал головой и вздохнул.

— Сахарочек, послушай меня. Ты же училась в полицейской академии, верно? Припомни статистику по раскрываемости преступлений, в которых замешаны военные. Только настоящую, реальную статистику, а не те придуманные истории, которыми наслаждаются зрители в кинотеатрах, типа крепких орешков и мистеров борнов. Армия слишком надежно хранит свои секреты, поверь, — передернул он плечами. — Любой косяк, любое самое мелкое правонарушение с участием военнослужащих очень быстро пропадает как с газетных полос, так и из людской памяти. Это слишком серьезная игра, детка. Боюсь, ты, сама о том не зная, попала под крупную раздачу.

Смит побарабанил пальцами по столу и положил передо мной пакет с подозрительно знакомым кружевом.

— Но у нас есть кое-что, что, как я надеюсь, поможет нам выйти на след того, кто нацелился конкретно на тебя.

Он открыл тот самый пакет и вытащил двумя пальцами мой безнадежно испорченный бюстгальтер.

— На нем кровь. Кровь подлившего тебе в пиво отраву подонка. Можно сделать анализ ДНК и найти человека.

Дьявол! Ведь на майке тоже наверняка были следы крови! Но искать их после того, как ее стащила с меня мамита и наверняка уже тщательно отстирала все лишнее по ее мнению, абсолютно бесполезно.

— Ты думаешь, в базе данных есть все граждане США?

— Я уверен, что в определенной базе совершенно точно есть данные обо всех военнослужащих. И мы его найдем. Итак, резюмируем. Сейчас мы займемся двумя направлениями. Тебя я попрошу накопать максимум информации о твоем коллеге — с кем дружит, кому должен, на кого работает, родственники, ближайшее окружение, с кем играет в гольф или покер, в общем, мне не нравится его суета вокруг тебя, и я хочу выяснить, каковы его мотивы для столь тесного взаимодействия с тобой по этому делу. А я возьму на себя анализ ДНК и поиск мерзавца из бара. Кстати, единственная найденная мною свидетельница того вечера поделилась со мной одним интересным наблюдением — она уверена, что он из “солдатиков”, как она называет бывших военных. И это вторая зацепка, говорящая в пользу того, что нам придется иметь дело с очень непростыми ребятами.

— Свидетельница? Господи, когда ты успел?

— Сахарочек, когда речь идет о дорогом мне человеке, в моих сутках откуда ни возьмись появляются дополнительные часы.

— Тебе так дорог мой брат?

— Я обязан ему жизнью и век этого не забуду. Но все мое время отныне и навсегда принадлежит его сестре.

Глава 16

Я все утро вел себя как помесь пушистого пай-мальчика с отчаянной домохозяйкой, крутясь у плиты, расставляя тарелки, вкрадчиво, не доводя до раздражения, излагая свое мнение по сложившейся ситуации… Все что угодно, лишь бы не залипать взглядом на ее губах. И каждый раз одергивал себя, запоздало понимая, что не-а — все равно таращусь, как ученик старшей школы на слишком туго обтянутую блузкой грудь молоденькой преподавательницы. Перед глазами, как выжженные каленым железом прямо в мозгах, вспыхивали картинки-воспоминания: изящная, но сильная женская спина, охренительная талия, бисеринки пота на крепких, округлых ягодицах, в которые хочется вцепиться зубами голодным волчарой. И стоны, и всхлипы, и требовательное “внутрь! в меня”, и яростное “замри, мерзавец”.

И ширинка трещит под напором требующего дать ему вожделенное члена. И я чувствую, как от усилий не сорваться, не сгрести ее в объятия и утащить в спальню на ближайшие несколько недель, по виску течет струйка пота. Хотя на дворе далеко не месяц май. Но мне бы сейчас и сугроб не помог бы.

Отставить, капрал Брукс! Собраться и отставить неуемное вожделение вместе с несвоевременной похотью. Они тебя уже и так подвели под личный трибунал. И вместо расстрела в нем — сидеть рядом с сахарочком, ну, то есть шерифом Сантос разумеется, и разбираться с крайне мерзко пахнущим делом. А в том, что оно мерзкое, я был почти уверен, ибо еще во время службы меня не единожды выручало то, что игроки в покер называют “чуйкой”, некое смутное ощущение, подсказывающее, пасовать или блефовать дальше. И чем больше я думал над ситуацией вокруг моей жгуче острой карамельки, тем больше сжималось сердце в предчувствии эпичного кабздеца.

— Уф, кофе горячий какой, — пробормотала Перла, стерев несколько блестящих капелек над губой, что так и искушали собрать их губами. Настолько, что я то и дело сглатывал. — Черт, мне нужно в душ. Со вчера там не была. Несет от меня.

Тобой тут пахнет. Так, что у меня башню косит то вправо, то влево, и с каждой минутой все сильнее, как, сука, на каких-то тренажерах для космонавтов, того и гляди откажет выдержка с вестибюляркой и притянет мордой в твои волосы. А то и вовсе в скрытую сейчас дурацким хлопком ложбинку груди.

Так что да, лучше тебе спрятаться с глаз моих, выдохну хоть чуть.

Перла, упомянув о водных процедурах, вперилась в меня пристальным взглядом, явно намекая, что мое присутствие в ее доме, когда она будет за стенкой абсолютно голой, нежелательно. Но раз уровня "недопустимо" там не отразилось, я прикинулся жестко тупящим слепо-глухо-немым бревном с глазами, и это сработало. Сахарочек не открыла свой рот, чтобы послать меня на хрен вслух, а просто вздохнула и ушла с кухни, не забыв поблагодарить за "замечательный" завтрак. Замечательный, понятно!!

Только она скрылась, я откинулся на спинку стула, вытягивая ноги и заложив руки за голову, готовясь к сеансу мучительно-сладких фантазий о ней под струями душа. О сосках, что съежатся от прохлады сначала, а потом окончательно отвердеют от ударов первых капель точно так, как если бы я щелкал по ним кончиком языка. О мыльной пене, что станет алчно липнуть к ее смугловатой коже, сдаваясь потокам теплой воды неторопливо, неохотно, ведь даже ей жаль будет расставаться с этими роскошными изгибами и шелково-бархатистой…