О людях и бегемотах - Сергей Мусаниф

— Чего делать-то?

— Кейс он не откроет?

Охранник смерил «македонца» еще одним взглядом.

— Вряд ли, — честно признался он.

— Тогда пропусти его. Скажи, ошиблись, так, мол, и так, была информация…

— Понял, — с облегчением сказал охранник.

— И извинись.

— Обязательно. — Он отключил «уоки-токи» и посторонился, позволяя таганскому пройти. — Извините, ошибка вышла.

— Бог простит, — сказал таганский, бережно пряча удостоверение охранника в карман и обращая в прах все надежды оного на благополучную старость. — Еще свидимся, Вова.

Проиграв еще сотню долларов, Лева снова задумался о провале второго этапа своей операции. Самое обидное, что он не просчитал его заранее. Авторитет поднимается в том числе и на разборках, но как этот самый авторитет реализовать на практике? Как зацепить политиков и чиновников, общаясь только с шестерками и отправляя их на Луну по окончании общения? Да, за Левоном закрепилась устрашающая репутация, но толку от нее не было никакого.

Как и всякий современный человек, смотрящий телевизор хотя бы двадцать минут в день и интересующийся жизнью родного города, Лева знал, что главным «крестным-отцом», как сказали бы итальянцы, или смотрящим, как сказали бы наши, вдобавок, еще и держателем общака в городе-герое Москве являлся некий Транквилизатор — личность колоритная, человек старой закалки и звериной беспощадности. В идеале, чтобы завершить свой план, ему надо было занять место Транквилизатора или хотя бы сравняться с ним, заставить старого вора считаться с молодым выскочкой. Транквилизатор обладал теми связями и тем влиянием, которые нужны были Леве позарез. Но как выйти на Транквилизатора, Лева не знал.

Еще он не знал, как следует реагировать в ситуации, когда тебя вежливо толкают пальцем в спину и прокуренным голосом шипят:

— Извините.

Он крутанулся на стуле и обомлел. Перед ним стоял бандит, близнец тех парней, с которыми Лева завел привычку встречаться в темных лесах и на неосвещенных Участках Московской кольцевой. Вот ты и доигрался, парень, сказал Лева себе. Допрыгался. Нашли, вычислили, и привет. Рука машинально скользнула под пиджак. Марина спокойно стояла рядом.

Но бандит и сам выглядел довольно испуганным. Хотя скорее растерянным, подумал Лева. Такие типы вряд ли чего-то или кого-то боятся.

— Извините, — повторил бандит. — А вы случайно не Левон?

— А кто спрашивает? — нагло поинтересовался Лева, тщательно соображая, какой ответ в данной ситуации может принести ему выгоду. Вряд ли это киллер, тот бы сначала всадил пару пуль, а уже потом начал бы наводить справки.

— Я — Саша Лобастый, — сказал «македонец». — Из таганских.

— А я — Левон, — сказал Лева. — И дальше что?

— Ничего, — сказал Лобастый, протягивая Леве кейс, который тот только что заметил. — Это вам.

— Что это? — спросил Лева, не прикасаясь к чемоданчику.

— Это ваша доля.

— Моя доля? — переспросил Лева. — Моя доля от чего?

— От всего, — сказал Лобастый.

Лева положил чемоданчик на стол и открыл его. Внутри были деньги, много денег, и если бы Лева с некоторых пор не привык транжирить гейтсовские миллионы, от одного их вида ему бы сделалось дурно.

— И сколько здесь?

— Пол-лимона гринов, — сказал Лобастый и спохватился. — Полмиллиона долларов то есть. Это за последний месяц.

— И что вы за это хотите? — спросил Лева. Он знал, что просто так бандиты денег никому не приносят, они всегда хотят за это что-то получить. Но тоненький голосок подсознания уже вопил в подкорке: «Это оно! Наконец-то!»

— Мы хотели бы… — сказал Лобастый, тщательно подбирая слова. Лева как будто даже видел, как ворочаются извилине в голове бандита. — Мы хотели бы, чтобы вы позволили нам войти в вашу организацию. Позволили бы пользоваться вашим именем на разборках.

И хотя больше всего Леве хотелось заорать: «Конечно, братан», так быстро соглашаться не стоило. Надо произвести впечатление солидного и вдумчивого человека.

— Сколько вас? — спросил он.

— Да кто считал… — Лобастый задумался. — Кто новый приходит, кого завалили, кто сидит, кто в бегах. Человек сто пятьдесят будет, наверное.

— Я хочу видеть всех. Хочу на них посмотреть своими глазами.

— Да все, на кого смотреть стоит, уже здесь, — радостно сказал Лобастый, видя, что миссия обещает быть выполнимой.

— Где это «здесь»?

— Да на стоянке. Пойдем? Там и поговорите.

— Пошли, — согласился Лева. Он сграбастал со стола кейс, небрежно сунул его под мышку, дал знак Марине забрать остаток фишек, и в сопровождении Лобастого они двинулись наружу.

Шеф службы безопасности сунул бычок в переполненную пепельницу, не отрывая взгляда от монитора. Камеры в зале передавали и звук, потому он слышал беседу от начала и до конца. Левон, подумал он, так вот вы какие, северные олени. И таганские хотят лечь под Левона. Транквилизатора, чьим негласным осведомителем был шеф службы безопасности, эта информация наверняка заинтересует. И тот, кто доставит эту информацию первым, заслужит расположение могущественного человека.

На стоянке царил переполох. Таганские поставили машины полукругом и сидели на капотах, куря и балагуря, пытаясь скрыть нервное напряжение. Парковщики не решались выйти из своих будок, новые клиенты, видя такие дела, разворачивали своих железных коней и уезжали попытать счастья в другом месте. Охрана казино мялась в дверях, понимая, что в их служебные обязанности входит таганских со стоянки выдворить, но не видя никакой возможности свои служебные обязанности выполнить.

Когда Лева, Марина и Лобастый вышли из казино, охрана, таганские и парковщики вздохнули с облегчением. Чем бы дело ни кончилось, ожиданию пришел конец. Не желая записываться в свидетели, охрана снялась с позиции, а парковщики, не желая записываться в трупы, легли на пол своей будки и закрыли головы руками во избежание попадания осколков стекла.

При появлении Левы таганские стихли, взгляды всех присутствующих обратились на троицу. Лобастый осторожно, приставными шажками, попытался отойти в сторону и спрятаться за «лексусом».

— Братья, — сказал Лева. — Пацаны. Ваш брат Лобастый передал мне вашу просьбу, и вот что я хочу вам сказать…

Пацаны замерли в ожидании.

— Первое, что вы должны освоить, если хотите войти в мою организацию, это дисциплина. Дисциплина четкая и железная. Отсутствие дисциплины ведет к краху и поражению. Понимаете, о чем я?

Пацаны одобрительно загудели.

— Второе — доверие. Вы должны безоговорочно доверять мне, а я вам. Без доверия мы не сможем работать. Без доверия невозможно ни одно дело.

Снова одобрительный гул.

— Третье, — сказал Лева. — Мое отношение к убийствам. Без моего разрешения, одобрения или приказа вы никого не будете убивать, понятно? Я — против убийств.

Пацаны захихикали. Репутация Левона была устрашающей, и они восприняли последнюю реплику как шутку.

— Я не шучу, — сказал Лева. — Убийство — это крайняя мера, к которой стоит прибегать в исключительных случаях. Мертвые должники не возвращают долгов, мертвые банкиры не платят денег.

— Мертвые мусора не шьют дел! — выкрикнул чей-то голос из толпы. Лева обвел таганских тяжелым взглядом, блеснув контактными линзами. Гул стих.

— Кто это сказал?

Послышалась какая-то возня, звук удара и на середину полукруга вытолкнули какого-то пацана.

— Глядя на таких, как ты, — сказал Лева, — я готов пересмотреть свою точку зрения относительно убийств.

Пространство позади несчастного опустело с волшебной быстротой. Уж в чем в чем, а в реакции таганским было не отказать.

Лева подошел к нему вплотную и заглянул в глаза. Глаза были пустыми и широкими от страха, наверняка их обладатель уже тысячу раз успел пожалеть о своей ремарке. Он не выдержал взгляда своего нового главаря и уставился в асфальт.

— Но я готов предоставлять еще один шанс даже таким, как ты, — сказал Лева. — Как тебя зовут?

— Череп.

— Я тебя запомню, — пообещал Лева. — Можешь вернуться в строй.

Тот чуть ли не честь отдал.

— Помните, — сказал Лева. — Вы сами ко мне пришли. Вы, а не я, начали этот разговор. Я изложил вам мои условия, ваше дело — принять их или нет. Но если вы их примете, то помните, что поблажек я никому делать не стану. Кто тут у вас основной?

— Я. — Из толпы вышел парень с ключами от «лексуса». — Меня Гансом погоняют.

— Ганс так Ганс, — сказал Лева. — Ну что, Ганс, каков будет твой ответ?

— Мы уже эту тему терли, — сказал Ганс— Чего тут рассусоливать, согласны мы.

Лева протянул ему руку.

Две руки, унизанные перстнями, сошлись в крепком рукопожатии.

А тем временем на Луне…

Витя Белый и его команда были ветеранами «Лунной зоны», как окрестили свое новое поселение изгнанные с Земли братаны.