О людях и бегемотах - Сергей Мусаниф

Конечно же не стоит отрицать, что первой их реакцией на свое появление здесь был шок. Но все они были парнями крепкими, здоровыми и, за некоторыми исключениями, не склонными к излишним раздумьям, поэтому шок быстро прошел и сменился куда более насущными проблемами. Основными вопросами, занимавшими головы пацанов в первые дни, были вопросы типа: где мы, почему мы здесь и как быть дальше.

С пропитанием вопрос не стоял, после беглого осмотра помещения были выявлены ящики с тушенкой, макаронами, канистры с питьевой водой и нехитрая газовая плита с изрядным запасом баллонов. Судя по количеству еды, либо им предстояло провести тут очень много времени, либо следует ждать пополнения. Либо и то и другое сразу.

Оборудованная гиптианами база представляла собой квадратное помещение с длиной каждой стороны около ста метров. Пол был мягким и податливым, словно на него настелили сразу несколько слоев толстого линолеума.[21] Потолок находился метрах в десяти над головой, было одно зашторенное окно и одна круглая дверь гигантских размеров, с запором, которые пацаны видели только на подводных лодках. В одном углу стояло несколько биотуалетов, в другом жужжали непонятные аппараты, от которых пахло озоном. Поскольку никакой вентиляции не было и в помине, Витя, как самый начитанный среди пацанов, предположил, что это устройство для рециркуляции кислорода.

Первым делом пацаны отодвинули в сторону шторы единственного окна и уставились на открывшийся их глазам лунный пейзаж, ранее виденный только по телевизору. Поскольку никто не хотел верить своим глазам, нашлись смельчаки, предположившие, что перед ними имеет место не окно, а обыкновенный монитор, транслирующий изображение с видеомагнитофона, или что-то вроде того, и попытались подтвердить свою гипотезу разбиванием предполагаемого монитора. По счастью, стекло гиптиан было предназначено для использования в глубоком космосе и выдерживало прямое попадание средних размером метеорита, так что глобальной катастрофы не произошло.

Потом те же самые авторы гипотезы решили открыть дверь. Витя отошел в сторонку от греха подальше и принялся наблюдать. На Земле он был лидером и не собирался отказываться от своих позиций и здесь, где бы ни было это «здесь», однако условия изменились, и надо было дать мальчикам немного порезвиться. Вопреки его опасениям, дверь открылась без особых проблем, обнаружив за собой крохотное, метра на три, помещение. На противоположной стене была еще одна дверь, с небольшим иллюминатором посередине и двумя лампочками на консоли. Горела красная, и чей-то голос вещал на русском, английском и гиптианском языке фразу «Выход на поверхность без скафандра не рекомендуется». Сообщение совместно с лампочкой произвело на пацанов угнетающее впечатление, заставившее их отказаться от Дальнейших исследований, и только некий Вован, самый безбашенный отморозок их тех, с кем Вите доводилось работать, продолжал настаивать, что это мусорской блеф и за дверью будет обычная зона. Он вызвался открыть внешнюю дверь.

Валяй, сказал ему Витя, только для начала закрой внутреннюю.

Легко, ответил Вован, захлопнул за собой дверь и позволил Вите закрутить засов. Секунд через двадцать из шлюза, а это был именно он, послышался легкий хлопок, и внешняя дверь автоматически закрылась, о чем пацанов известил зажегшийся над внутренней переборкой зеленый свет. Уже куда более аккуратно они открыли дверь и обнаружили, что Вована в шлюзовой камере не наблюдается.

Стихли даже самые неугомонные. Витя взял бразды правления в свои руки, велел всем заткнуться и больше ничего не трогать. Пока мы не докажем обратного, сказал он, будем исходить из того факта, что мы на Луне.

Это заявление породило дискуссию на тему «сволочи мусора, зачем же сразу так, лучше бы просто посадили», которую Витя пресек через десять минут после ее начала, не видя в ней ничего конструктивного. Он предложил произвести инвентаризацию имеющегося у них имущества и обнаружил, что, за исключением пушек, у них осталось практически все, что было с собой на момент разборки. От денег и золота толку не было никакого, поэтому он разрешил оставить их при себе, зато сразу забрал имеющиеся в наличии шесть ножей, из которых три были «бабочками», два «швейцарскими армейскими» и один — обычным тесаком, реквизировал все зажигалки и сигареты, прогнозируя в первую очередь именно табачный кризис. Решение нашло и своих критиков, которым напомнили, что бугор — он и на Луне бугор, и лучше не рыпаться, а то оставят в шлюзе, как Вована. Еще Витя изъял две фляжки коньяка, которые спрятал в ящиках с макаронами.

Потом он распределил обязанности, назначив кладовщика, поваров и дежурного по, простите за анатомическую подробность, туалету. Обязанность выдавать сигареты он взял на себя, определив суточную норму в пять сигарет. Запасов еды было достаточно, но вот подкинут ли тюремщики в ближайшее время хоть какого-нибудь курева — это большой вопрос.

Самой большой проблемой стала скука. Никакой работы не было, и парням просто нечем было заняться. Обнаруженные на канистрах с питьевой водой три шахматные доски ненамного облегчили положение, ибо из всех присутствующих правила игры знали только трое. Витя распорядился, чтобы они обучили остальных, и провозгласил начало шахматного турнира, где каждый победитель будет получать сигарету вне очереди, а чемпион — целых пять. Никогда еще шахматы не видели такого прилива энтузиастов.

Дня через три прибыло пополнение в лице еще восьми представителей славной профессии, ведущей свое начало от темных личностей, имеющих привычку подстерегать путников на глухих лесных дорогах и задавать им сакраментальный вопрос: «Кошелек или жизнь?» Вновь прибывшие мало чего могли добавить к сценарию произошедшего с бригадой Белого, зато имели неосторожность возмутиться требованием безоговорочно принять Витину власть. После чего им было предложено отправиться в пешую прогулку по поверхности земного спутника — без скафандров, разумеется, — и конфликт утих сам собой.

В течение следующих двух недель численность колонии возросла до восьмидесяти пяти человек, и у Вити появились серьезные опасения относительно количества запасенного провианта. Зато у новичков оказались с собой две колоды карт, и к шахматному чемпионату добавились еще турниры по «очку» и «буре», правда, призовой фонд был снижен до количества трех сигарет для победителя ввиду кончающихся запасов.

Опасения относительно провизии оказались напрасными, сразу же после прибытия шестой партии пацанов в складском углу помещения чудом оказались новые ящики с тушенкой, корейскими супами быстрого приготовления, пакеты с гречневой кашей и прочим провиантом.

Также была вода, еще три шахматные доски и два блока сигарет «Ява», на которые Витя сразу же наложил свою руку. Количество сигарет плохо соотносилось с количеством еды, и он логично рассудил, что все дело в проектной мощности рециркуляторов.

Нервных срывов практически не было, все пацаны были привычны к долгому нахождению в ограниченных пространствах, в кругу одних и тех же лиц, и жизнь колонии была довольно-таки спокойной.

Но помимо вопроса об их будущем, который мучил всех присутствующих, Витю волновал еще один аспект, и волновал все сильнее с каждой новой партией поселенцев. Если мы все будем ЗДЕСЬ, а к этому все и идет, думал он, то кто же тогда останется ТАМ?

Белые пятна

Наутро после эпохального присоединения к мифической организации Левона вполне реальной таганской бригады Лева снова встретился со своим тайным союзником. На этот раз рандеву было запланировано заранее и состоялось в сквере неподалеку от дома, в котором Лена проживала вместе с родителями, старшей сестрой, бабушкой и собакой породы ньюфаундленд.

Когда Лена пришла на раннее свидание, Лева уже сидел на лавочке и чертил в пыли круги носком своего модного итальянского ботинка.

— Приветик, — сказала Лена. — Как спалось? Хотя, судя по той развалине, что я вижу перед собой, не спалось никак. Попробую перефразировать вопрос. Как прошла ночь?

— Бурно и продуктивно, — сказал Лева.

По старой доброй традиции,[22] таганские пригласили своего нового шефа в сауну, дабы скрепить договоренность. Скрепляли часов до четырех утра, после чего начали расползаться по домам. Вопреки Левиным ожиданиям, все было вполне пристойно, посторонних женщин, кроме Марины, не наблюдалось, да и та не получила ни одного неприличного предложения. Образ женщины боcca оберегал ее лучше любой брони. Пацаны пили, парились и купались в бассейне, демонстрируя великолепную мускулатуру и широкий набор ювелирных изделий. Лева пил, купался и парился вместе с ними. К концу дня он сделал вывод, что в так называемой мирной жизни таганские пацаны похожи на любых других пацанов и ничто человеческое им не чуждо. Разве что анекдотов про новых русских они не рассказывали.