Стихотворения и поэмы - Перец Маркиш

Нет, не удар — призыв во все концы земли.

Враг слышит приговор и правильный и грозный.

А в небе белые дороги пролегли,

Чтоб на пути к тебе не заплутали звезды.

Перевод Н. Вольпин

3

Одет в защитный цвет бульваров строгий ряд.

Пусть осень над тобой и ветры точат злобу,

Но ветви легкие вцепиться норовят

Той буре в горло, что сломать их пробует.

Неугомонный дождь. Грядой незрячих гор

Орудья движутся, закованные в латы.

Но за тебя Можайск восходит на костер,

Встав огненной стеной на подступах к Арбату.

По флангам рвется вихрь — в грозе атак

Поколебать Тебя, мой город гордый.

Но Серпухов, подняв фабричных труб кулак,

Размел грабительские орды.

Пусть осень над тобой. Но даже листья все

Готовы опоить врага отравой:

В твою защиту Ленинградское шоссе,

Как обнаженный меч, простерлось от заставы.

Перевод Н. Вольпин

4

Снег, первый снег...

Так бел, так нерушимо чист, что взору странно.

Он боль твою уймет, он тихо, как во сне,

Перебинтует марлей раны.

Фугас ворвался в Телеграф. Но ход

Часы не прекратили. И упрямо

В грядущее сквозь грохот битв идет

Тверская улица в пробоинах и шрамах.

Ты видишь снег, московский первый снег;

Дома, как шаль, его натягивают сонно.

Кружил над площадью стервятник и рассек

Под вздыбленной квадригою колонну.

Но представленье шло. Был ровен рампы свет.

Никто не встал. Со шляпой за спиною

На площади стоит поэт

И голову склонил перед Москвою.

Перевод Н. Вольпин

5

К тебе несется сердце — ночью, сквозь метелицу

К твоим камням припасть, Москва. Родная даль

В снегах и звездном прахе стелется

И шлет навстречу поезда.

Они к тебе спешат, мой город: грудью

Мрак рассекая, не сходя с орбит,

Везут с востока мощные орудья —

Для близких, для упорных битв.

В них кость и плоть твоя, они по твоему

Бессмертному подобью созданы,

И эхо скорбно-грозное сквозь тьму

Летит за ними в холод звездный.

Нет звука радостней, чем стук колес, везущих танки,

Чтоб их сгрузить на твой порог.

Трепещет звездочка: «Не опоздай!» И полустанки

Ей отвечают: «Будут в срок!»

Перевод Н. Вольпин

6

Москва, я видел твой расцвет:

Как складывались кирпичи и стены вырастали,

Как во всю грудь вдыхали окна свет,

Как, раздвигаясь, отступали дали.

Я видел зорь рассвет, раскрывших нараспах

Проснувшимся народам двери жизни;

Навек той зелени пылать в моих глазах,

Хотя бы срок настал осенней тризне.

Мост подымал костяк. Живым бетоном тел

Не мы ль крепили сваи в половодье,

Дома передвигали, чтобы в наш предел

Просторней было проходить Свободе?

Мы снова сдвинем их! А где сверкнет прозор,

Его закроем телом и не дрогнем!

Врага, несущего земле ярма позор,

Спали, Москва, дыханьем огненным!

Перевод Н. Вольпин

7

Теплушки тянутся, разжевывая рельсы,

От них, как от коней, исходит пар крутой.

Все ветры Арктики, отчаливая в рейс свой,

Спешат к тебе, Москва, и с ними на постой

Полуночных краев державный завсегдатай —

Мороз летит к тебе сквозь вихревую даль,

Готовый русского возрадовать солдата

И белым пламенем расплавить вражью сталь.

И, мстительную впрок накапливая силу,

Чтоб смертоносные меха свои раздуть,

Они в дохах из туч по снежному настилу,

От Ледовитого кратчайший выбрав путь,

На тройках удалых несутся без оглядки,

В грознейшую из битв летят на всех парах,

Чтоб на костях врага, на готских черепах,

С тобой, Москва, пропеть веселые колядки!

Перевод Л. Руст

8

Плывет верблюда контур вырезной

На горизонте. Воздух ленью скован.

Ташкент натужился, и, словно из мехов, он

Восточный, спохватясь, выкачивает зной.

Безмолвны тополя в одежде изумрудной,

И солнце паранджой завесилось... И вдруг

Щемящий аромат, как будто майский дух,

Доносит ветерок, растерянный, приблудный.

А на дворе — декабрь. Я чту его устав.

Во мне мираж тепла не обретает друга...

Мне причитаются мороз и вьюга!

Не переуступлю тех первородных прав!

Нет, с болью отвернусь от благодати вешней, —

Мне ль праздновать ее безвременный возврат,

Когда ты ждешь, Москва, грозы из тьмы кромешной

И копят улицы снега для баррикад!

Перевод Л. Руст

9

Поэты, трубадуры! Все за рядом ряд

На перекличку! Вновь сегодня надо,

Как тридцать шесть горячих лет назад,

Идти на улицу и строить баррикады.

Как в годы прежние, но с новою сноровкой

Мы укрепим свой дом, гнездо свое

И песней присягнем, чтоб птицам петь ее

И чтоб она была как за плечом винтовка.

С кремлевской башни звон пробьет сигнал,

Знаменами заплещут зори.

Все по местам! И первым Пушкин стал

На стихшей площади в дозоре.

Мы отдадим сердца за тот грядущий мир,

Где светел каждый дом и каждый день московский.

А если упадет в бою наш командир,

Команду громовым стихом подхватит Маяковский.

1941

Перевод Н. Вольпин

МАТЬ-СТОЛИЦА

МАТЬ-СТОЛИЦА

Пусть заметет нам снег дорогу вспять!

Пусть звезды под ноги камнями ночь подложит!

Не отсылай меня, столица-мать,

Я пригожусь тебе еще, быть может.

Лишь ты одна теперь владеешь мной,

В годину бед, когда пираты рядом.

Твои огни потушены войной, —

Так яблоки гроза сбивает градом.

Что делать с сердцем, если бороздят

Стервятники твой небосвод высокий?

Горит в груди раздавленный гранат,

И в яд я превращу его живые соки.

Я камни отточу твои, дабы им стать

Оружием, что мощь твою умножит.

Не отсылай меня, столица-мать,

Я пригожусь тебе еще, быть может.

1941

Перевод Р. Морана

«Вагоны, лязгая, ползли неторопливо…»

* * *

Вагоны, лязгая, ползли неторопливо,

Сыпнотифозное баюкая дитя,

И ветры, воем душу отводя,

Шли плакальщиками вблизи локомотива.

В окно вперив потусторонний взгляд,

Ребенок возлежал, на груде торб покоясь.

Так, засмотревшийся, и был он смертью взят,

И тут как вкопанный остановился поезд.

Никто не всхлипывал. Одни лишь буфера

Отстукали его душе поминовенье...

А поезд, постояв растерянно мгновенье,

Опять рванулся в путь, им начатый вчера...

Он ляжет — маленький скелетик одинокий —

У самой насыпи, под снеговой завей.

Его потом фашист отметит как трофей,

Захваченный в сраженье на востоке.

1941

Перевод М. Тарловского

К МОСКВЕ

К МОСКВЕ

Столбы мелькают, мчатся под откос,