Элен и ребята. Часть вторая - Луи Бардо

— Что еще? — нервно крикнул Томас.

— Извини, — тихо просипела девушка и, закрыв лицо руками, заплакала.

Джон вскочил, намереваясь немедля бежать к Элен.

— Сиди! — приказал ему Томас. — Я сам во всем разберусь.

Однако Элен, размазывая по лицу слезы, выскочила из студии, схватила пальто и бросилась прочь.

— Элен, подожди! — окликнул ее американец.

— Я же сказал, что сам во всем разберусь, — презрительно бросил Томас и поспешил вслед за девушкой.

Догнал он ее лишь на улице. Элен, набросив пальто на плечи, бежала к остановке такси.

— Постой, — Томас схватил ее за рукав. — Ты можешь объяснить, что случилось?.. Нам нужно работать, и брось свои женские штучки!..

Вместо ответа Элен зарыдала. 

— Перестань! — приказал Томас, но его командирский тон на этот раз не подействовал.

— Я... я... — вновь засипела Элен, и ее голос утонул в слезах.

— Все нормально. У всех бывают промахи. Не стоит из-за этого так расстраиваться, — принялся успокаивать Томас. — Соберись, нам еще много работать...

— Я не... — Элен закашлялась.

— Ты можешь толком сказать! — рассердился продюсер.

Я не могу говорить, — наконец выдавила из себя Элен. — Я сорвала голос...

Томас побледнел.

— Только этого еще не хватало... — вслух высказал он свои мысли. — Кажется, контракт с Мезоном вылетел в трубу...

Элен, всхлипывая, виновато посмотрела на продюсера. Тот помрачнел и задумался.

— С Мезоном мы, конечно, пролетели, но, я думаю, оснований для трагедии нет, — подал он наконец голос. — Молодые певцы часто срывают голос...

Элен, взяв себя в руки, перестала плакать и вытерла лицо.

— А если... — при этих словах у нее на глазах вновь появились слезы.

— Нет, это не навсегда, — уверенно произнес Томас. — Дня три, и все пойдет... Я ведь не первый раз сталкиваюсь с таким. Обидно, конечно, что провалилась вся рекламная компания, но, я думаю, выживем.

— Спасибо, — Элен благодарно посмотрела на продюсера.

— Да не за что, — протянул тот. — Я расстроен не меньше твоего. Но что же делать?..

Элен пожала плечами.

— Ты можешь говорить? — Томас посмотрел в глаза девушке.

— С трудом...

— С тобой такое раньше случалось?

Элен отрицательно замотала головой. Томас, заметив, что пальто у нее только наброшено на плечи, строго проговорил:

— Застегнись.

Элен покорно выполнила приказ.

— Значит, так, к Томасу вновь вернулось спокойствие. — Сейчас ты отправляешься домой и сразу же ложишься в постель. Потом вызываешь врача. После его визита звонишь мне и обо всем докладываешь...

Неожиданно продюсер хлопнул себя по голове.

— О, черт, — выругался он. — Я и забыл. Прости. Лучше пусть кто-нибудь из твоих подруг позвонит мне... Тебе ведь трудно будет это сделать.

— Я сама, — подала голос Элен.

— Закрой рот, — нахмурил брови Томас. — Еще не хватало, чтобы ты на морозе болтала. Идем.

Продюсер взял Элен под руку и повел к стоянке такси. Договорившись с водителем одной из машин, он усадил девушку на заднее сиденье, а сам устроился рядом.

Элен вопросительно посмотрела на Фову.

— Я провожу тебя, — пояснил он и добавил: — Не волнуйся, только до общежития.

Всю дорогу они ехали молча, каждый думая о своем. Лишь, подъезжая к общежитию, Томас решился нарушить тишину.

— Не забудь мне позвонить, — напомнил он. — Я буду волноваться...

— А песни?..

— Пока забудь.

— Но...

Фова усмехнулся.

— Только на три дня... Договорились?

— Да.

— Вот и прекрасно. Главное, не волнуйся, а до завтра я что-нибудь придумаю...

Элен вышла из машины и, низко опустив голову, направилась в общежитие.

3

 Вечером Элен так и не позвонила Томасу. Впрочем, у нее были на то веские причины. Во-первых, голосовые связки так и не восстановились, а во-вторых, весь вечер Лоли и Аделина просидели в комнате. Элен не хотела, чтобы они обо всем узнали, и потому делала вид, что ей очень хочется спать. Девушки, к счастью, не приставали. Элен лее, уткнувшись носом в подушку, едва сдерживалась, чтобы не зареветь.

Томас тоже не звонил, но она была далее рада этому. Иначе ее игра сразу лее была бы раскрыта. Сон пришел, как спасение...

Разбудил ее телефонный звонок.

«Это Томас...» — мелькнула тревожная мысль.

Элен осторожно высунула голову из-под одеяла и облегченно вздохнула — подруг уже не было.

— Алло? — просипела она.

— Это Томас, — представился продюсер и сразу лее поинтересовался: — Как дела с голосом?

— Плохо.

— Почему ты не позвонила? — не без упрека спросил он.

— Не смогла.

— Ладно. Что сказал врач?

— Я не вызывала.

Томас тяжело вздохнул.

— Ну вот, стоит только на один день оставить тебя без присмотра, как все катится кувырком, — незло проворчал он и полюбопытствовал: — Что ты намерена делать?

— Не знаю.

— Тогда слушай, — Томас сделал небольшую паузу. — Сиди дома. Я заеду за тобой минут через тридцать. Мы отправляемся в клинику.

— Зачем?

— Покажем тебя специалистам. Я думаю, они быстро вернут твою потерю, — в голосе продюсера чувствовался оптимизм, и Элен на этот раз захотелось поверить ему.

— Хорошо, — согласилась она, — я переоденусь и буду ждать.

Томас был пунктуален. Он появился ровно через полчаса.

— Ты готова? — еще с порога спросил он.

— Да, — кивнула Элен.

— Тогда пошли, — Фова, так и не дойдя до середины комнаты, резко развернулся и направился к выходу.

Элен поспешила за ним.

У крыльца их уже ждало такси. Путь был не долгим, и спустя двадцать минут они уже шли по длинному коридору клиники.

— Нас ждут ровно в три, — не останавливаясь, заметил он и прибавил шагу.

— Я не могу так быстро, — взмолилась Элен, едва поспевая за ним.

— Мы опаздываем, — рассердился Томас. — Поспеши, пожалуйста.

Когда продюсер остановился у одного из многочисленных кабинетов, Элен, с трудом переведя дыхание, спросила:

— Нам сюда?

— Да, — ответил Томас и открыл дверь. — Добрый день.

— Добрый день, — эхом повторил сидевший за столом лысоватый мужчина лет шестидесяти и, указав на кресло для осмотра пациентов, произнес: — Кто из вас больной?

— Я, — Элен выступила вперед.

— Устраивайтесь, — старик кивнул на кресло.

Элен последовала его совету.

— На что жалуетесь?..

— Я вам уже звонил, — недовольно заметил Томас. — Это насчет певицы...

— Ах, да, — врач покачал головой, досадуя на свою забывчивость. — Вы говорили, что она сорвала голос?