Последняя жертва - Райчел Мид

она любила его.

— Если он помог ей сбежать…

— А он помог ей сбежать, — вмешался Ханс.

— Он атаковал стражей и взорвал бесценные, столетние статуи из Европы!

Лисса пожала плечами.

— Ну, как я уже сказала.

Он не мог действовать рационально.

Он хотел помочь ей и, вероятно, думал, что она невиновна.

Он хотел сделать для неё хоть что-то, и это не связано со стригоем.

— Любовь не оправдывает этого всего.

Ганс определенно не был романтиком.

— Она несовершеннолетняя! — воскликнул Стил.

Эти слова вырвались у него.

— Ей 18, - поправила Лисса.

Ганс сверлил её взглядом.

— Я умею считать, принцесса.

Если они не закрутили свой красивый, трогательный роман в последние несколько недель — когда он был в основном в изоляции, то это, происходило еще в вашей школе, значит кто-то должны был об этом доложить.

Лисса ничего не сказала, но боковым зрением она могла видеть Ташу и Кристиана…

Они пытались выглядеть непринужденно, но было понятно, что эта новость не была для них сюрпризом, но без сомнений подтвердились догадки Ханса о незаконности происходящего.

На самом деле я не знала, что Таша знала обо мне и Дмитрии, и чувствавала себя немного плохо.

Знала ли она, что в какой-то степени я послужила причиной его отказа ей. И если да, то многие ли еще знали? Кристиан вероятно намекнул ей, но что-то мне подсказывало, что скорее всего люди все равно начинали догадываться.

После атаки на школу моя реакция вероятно была слишком бурной, это выдало мои чувства к Дмитрию.

Может быть рассказать об этом Хансу сейчас и не было таким уж большим делом, после всего случившегося.

Больше это не тайна.

Альберта откашлялась, выступая последней.

"Думаю есть вещи поважнее, о которых сейчас стоит беспокоиться больше чем об отношениях, которые может и были, а может и нет".

Стил кинул ей недоверчивый взгляд и хлопнул рукой по столу.

— Это очень серьезно!

"Вы знали об этом?"

"Я знаю точно, что мы уклонились от темы" — ответила она, аккуратно отклоняясь от вопроса.

Альберта была лет на двадцать старше Стила. Она посмотрела на него как на ребенка, который попусту тратит ее время.

— Я думаю, что мы пришли, чтобы понять, были ли у мисс Хэзевэй сообщники, а не ворошить прошлое.

Пока, единственный человек, о котором мы можем с уверенностью сказать, что он помогал ей — это Беликов, и он сделал это из-за безрассудной любви.

Это делает его изгнанником и дураком, но не Стригоем.

Я никогда не думала о наших с Дмитрием отношениях как о безрассудной привязанности, но аргумент Альберты был принят.

Что-то в лицах Ханса и Стила подсказывало мне, что вскоре о нас будет знать весь мир, но это была ерунда по сравнению с убийством.

И если это оправдает Дмитрия от того что он Стригой, то это означало, что он будет заключен в тюрьму, а не убит, если когда-либо будет захвачен в плен.

Небольшое утешение.

Опрос Лиссы продолжался еще какое-то время, пока стражи не решили что она никак не причастна к моему побегу(по крайней мере они не могут это никак доказать).

Все это время, ей отлично удавалось изображать удивление и растерянность, даже проронить пару слезинок, уверяя что недооценивала меня.

Так же она использовала принуждение — недостаточно чтобы запудрить кому-либо мозги, но этого хватило, чтобы Стил сменил свое первоначальное негодование на симпатию.

Понять мысли Ханса было сложнее, перед уходом группы он сказал Таше и Кристиану, что позже он поговорит с каждым из них по отдельности.

Следующим кто ожидал допроса был Эдди.

Лисса улыбнулась ему, как улыбнулась бы любому другу.

Не было ни намёка, что они были частью заговора.

Эдди кивнул в ответ, когда его вызвали в комнату для допросов.

Лисса беспокоилась за него, но я знала, что самообладание стража сделает его историю надёжней.

Он, конечно, не расплачется, как это сделала Лисса, но будет так же шокирован моей "изменой".

Таша оставила Лиссу и Кристиана как только они вышли, перед этим попросив их быть осторожными.

"Вы пока выкрутились, но я не думаю, что стражи полностью сняли с вас подозрения."

Особенно Ганс.

— Эй, я могу сам о себе позаботиться, — сказал Кристиан.

Таша закатила глаза.

— О, да.

Я видела, что происходит, когда вы "сами о себе заботитесь".

— Эй, не надо все валить на нас из-за того, что мы не сказали раньше. — воскликнул он.

— У нас на это не было времени, и там было замешено много людей, о которых мы не могли говорить.

Кроме того, ты тоже сделала свою часть сумасшедшего плана раньше.

— Правда, — признала Таша.

Вряд ли она была образцом для подражания.

— Каждый из нас понял, что есть вещи гораздо более сложные.

Роза в бегах.

И Дмитрий тоже.

Она вздохнула и мне небыло необходимости много думать чтобы угадать ее мысли

В ее взгляде промелькнула печаль, и я почувствовала себя виноватой.

Так же как и все мы, Таша хотела чтобы репутация Дмитрия была восстановлена.

Освободив убийцу королевы он совсем потерял свой шанс на восстановление

Мне очень жаль, что ему пришлось участвовать и надеюсь, что теперешний мой план побега удастся.

— Все получится, — сказал Кристиан.

Вот увидишь.

Он не выглядел так уверенно как говорил, и Таша одарила его маленькой улыбкой.

Только будьте осторожны.

Пожалуйста.

Я не хочу и тебя увидеть за решёткой.

У меня не будет времени чтобы навещать тебя в тюрьме и все такое.

Ее весёлость и откровенная активистская задиристость исчезли (увяли).

"Ты знаешь, наша семья имеет скандальную репутацию.

Ты можешь поверить, что они на самом деле расскажут нам об побеге Эсмонда? Ради Бога

Вокруг нас одна трагедия за другой

Покрайней мере мы должны попытаться спасти что-то из этого беспорядка

"Я не думаю, что знаю Эсмонда," сказал Кристиан.

"Идиот", сказала она как ни в чем не бывало.

Я имею ввиду его.

Не тебя.

Кто-то должен говорить разумно за нашу семью прежде, чем они поставят себя в неудобное положение".

Кристиан усмехнулся.

"И дай-ка угадаю: ты единственная, кто может это сделать?"

"Конечно," сказала она с озорным блеском в глазах.

"Я уже составила список идеальных кандидатур.

Наша семья только нуждается в некотором убеждение, чтобы увидеть, как они идеальны".

— Я бы переживал за них, если бы не вели себя как кретины по отношению к нам, — заметил Кристиан, наблюдая, как уходит его тетя.