Пришпоренный - Сесил Скотт Форестер

— Делая такие длинные галсы, мы даем ей шанс, сэр, — проворчал Провс, жонглируя подзорной трубой и секстаном. — Она быстро нас нагоняет.

— Стараемся, как можем, — ответил Хорнблауэр. Теперь в подзорную трубу он неплохо видел «Луару». Этим он и занялся, чтоб отвлечься от морской болезни. Когда он уже собирался опустить подзорную трубу, намереваясь дать глазам передохнуть, он увидел кое-что новое. Пушечные порты по подветренному борту, казалось, изменили форму. Продолжая смотреть, Хорнблауэр увидел, как из одного порта, потом из другого, потом по всему ряду высунулись пушечные дула. Невидимая орудийная прислуга налегала на тали, чтоб втащить громоздкие орудия по круто наклоненной палубе.

— Они выдвинули пушки, сэр, — сказал Буш. Он мог бы этого не говорить.

— Да.

Пока незачем следовать примеру «Луары». «Отчаянному» пришлось бы выдвигать пушки подветренного борта. Это увеличило бы крен, помешало бы идти круто к ветру. При таком крене шлюп мог бы черпануть воду открытыми портами. А кроме того, даже при самом высоком угле подъема, орудия почти все время будут наклонены вниз, и, как бы точно не рассчитывали время канониры, толку не будет.

Впередсмотрящие что-то кричали с фор-марса, потом один из них перелез на ванты и сбежал вниз.

— Почему не спускаешься по бакштагу, как пристало моряку? — спросил Буш, но Хорнблауэр его оборвал.

— В чем дело?

— Земля, сэр, — выговорил матрос. Он промок до нитки. Вода текла с него ручьями, и ветер тут же подхватывал капли.

— Где?

— На подветренной скуле, сэр.

— Сколько румбов? Матрос задумался.

— Все четыре будут, сэр. Хорнблауэр взглянул на Провса.

— Это должен быть Уэссан, сэр. Мы обойдем его с хорошим запасом.

— Я должен в этом убедиться. Вам лучше подняться на мачту, мистер Провс.

— Есть, сэр.

Провсу не повредит, если он проделает утомительный путь на марс.

— Скоро она откроет огонь, сэр, — сказал Буш, имея в виду «Луару», а не удаляющуюся спину Провса. — Пока у нас никаких шансов ответить. Быть может, на другом галсе, сэр.

Буш готов был драться со сколь угодно превосходящим противником, и не догадывался, что Хорнблауэр не намерен ложиться на другой галс.

— Посмотрим, когда время придет, — сказал Хорнблауэр.

— Она открывает огонь, сэр.

Хорнблауэр резко повернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть клуб дыма, потом второй, третий и так далее по всему борту «Луары». Через секунду ветер развеял их. Это было все. Ни звука не донеслось против ветра, и даже не видно было, куда упали ядра.

— Большое расстояние, сэр, — заметил Буш.

— Что ж, он может потренировать орудийную прислугу, — сказал Хорнблауэр.

Он видел в подзорную трубу, как орудийные жерла исчезли в борту «Луары» — пушки вдвинули для перезарядки. Все было словно не взаправду: и бесшумный бортовой залп, сознание того, что «Отчаянный» под обстрелом, и мысль о том, что сам он в любую минуту может погибнуть вследствие удачного попадания.

— Я думаю, он надеется на удачное попадание, сэр, — сказал Буш теми же словами, которыми Хорнблауэр подумал, и это еще усилило ощущение нереальности.

— Естественно. — Хорнблауэр принудил себя ответить. Ему показалось, что голос его звучит со стороны.

Если французу не жалко пороха и ядер, он может стрелять и с такого расстояния, в надежде повредить такелаж «Отчаянного» и таким образом остановить его. Хорнблауэр понимал все это достаточно четко, но так, словно он смотрит на чьи-то чужие приключения.

На шканцы спустился Провс.

— Мы обойдем Уэссан с запасом в четыре мили, сэр, — сказал он. Брызги, летящие из-под носа судна, промочили его точно так же, как и матроса. Он взглянул на «Луару». — Я полагаю, сэр, у нас нет шансов спуститься под ветер.

— Конечно, нет, — сказал Хорнблауэр. Если б он попробовал это сделать, в надежде, что «Луара» не сможет последовать за ним из опасения сесть на мель, то вынужден был бы принять ближний бой гораздо раньше, чем добился бы желаемого результата. — Как скоро мы поравняемся с землей?

— Меньше, чем через час, сэр. Может, через полчаса. С минуты на минуту ее можно будет увидеть отсюда.

— Да! — воскликнул Буш. — Вот она, сэр! Глядя вперед, Хорнблауэр различил крутой берег Уэссана. Теперь все три вершины треугольника — Уэссан, «Отчаянный» и «Луара» — ему видны. Можно переходить к следующему шагу. Однако придется еще долго оставаться на прежнем курсе и выдерживать бортовые залпы «Луары», нравится ему это или нет. Что за дурацкая мысль, кому понравится, что его обстреливают. Хорнблауэр направил подзорную трубу на Уэссан, примечая, как судно движется относительно острова. И тут он кое-что увидел краешком глаза. Секунды две потребовались ему, чтоб сообразить, что же собственно он увидел — это были два всплеска, разделенные сотней футов в пространстве и десятой долей секунды во времени. Ядро рикошетом отлетело от гребня одной волны и погрузилось в другую.

— Неторопливо они стреляют, сэр, — сказал Буш. Хорнблауэр посмотрел на «Луару» в тот самый момент, когда следующий клуб дыма появился из ее борта — ядра он не увидел. Потом появился следующий клуб.

— Я думаю, у них есть наводчик, который ходит от пушки к пушке, — сказал Хорнблауэр.

Если это так, то наводчику каждый раз приходится ждать, пока судно накренится в нужную сторону. Конечно, скорость стрельбы получается небольшая, но учитывая, сколько времени требуется на перезарядку пушек, не намного меньшая, чем при бортовом залпе.

— Сейчас уже можно расслышать выстрелы, сэр. Звук разносится по воде.

Это был некрасивый короткий хлопок, следующий за каждым клубом дыма.

— Мистер Буш. — Хорнблауэр говорил медленно, чувствуя, как закипает в нем волнение. — Я думаю, вы знаете свои вахтенные и боевые расписания наизусть. Я в этом уверен.

— Да, сэр, — просто ответил Буш.

— Я хочу… — Хорнблауэр еще раз проверил, где находится «Луара». — Я хочу, чтоб у брасов и булиней стояло достаточно матросов, чтоб как следует управлять судном. Но я хочу, чтоб у пушек по одному борту стояли полные орудийные расчеты.

— Это непросто, сэр.

— Невозможно?

— Почти, сэр. Но я управлюсь.

— Тогда я хочу, чтоб вы этим занялись. Поставьте расчеты у пушек левого борта, пожалуйста.

— Есть, сэр. Левого борта.

Во флоте обычно повторяют приказы, чтоб избежать недоразумений, однако в голосе Буша прозвучал едва уловимый вопрос — левый борт был обращен в сторону от врага.

— Я хочу… — продолжал Хорнблауэр все так же медленно. — Я хочу, чтоб пушки левого борта были выдвинуты в тот момент, когда мы повернем оверштаг, мистер Буш. Я отдам приказ. Потом я хочу, чтоб их моментально вдвинули обратно и закрыли порты. Это я тоже прикажу.