Секрет Жермены - Луи Буссенар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы ведь пришли сюда, чтобы работать. Не правда ли, мой мальчик? Так начнем же.
Посмотрев на отошедшего от игорного стола джентльмена после того как тот совершенно продулся, граф позвал:
– Месье де Мальтаверн!
– Что вам угодно, дядюшка?
– Не будете ли вы так добры уделить мне пять минут для частного разговора? При этом мы сделаем исключение для моего племянника Бернара де Шамбое, которого я вам представлял. Побеседуем втроем.
– К вашим услугам, дядюшка.
– Так как дело очень серьезное, давайте поищем уединенное местечко.
Они поднялись в комнату, куда никто наверняка не зашел бы: в ней были свалены разные старые стулья, ненужные занавеси и другой хлам.
Граф Мондье в обличии месье Тьери без всяких предисловий сказал:
– Господин барон де Мальтаверн, один человек мне очень мешает.
– Смею надеяться, это не я.
– Нет, разумеется, не вы. Зато вот он мешает мне до такой степени, что я рассчитываю именно на вас, чтобы от него избавиться.
Ги отшатнулся и воскликнул:
– Вы хотите заставить меня убить кого-то?!
– Да, и очень скоро.
– Вы с ума сошли.
– Совсем нет. Тот, кого я приговорил к смерти и которого должны убить вы, – князь Березов. Надо, чтобы он умер завтра или послезавтра самое позднее. Вам известно, что вчера у него в доме скоропостижно скончалась монахиня… выпила яд, предназначенный для него. Это мой племянник, который здесь перед вами, дал маху…
– И вы спокойно рассказываете… Значит вы мерзавец… бандит… убийца…
– Да! А вы станете моим сообщником… Нашим сообщником.
– Довольно, месье!.. Если это шутка, то очень дурного вкуса и вы слишком ее затянули!
– Я никогда не шучу, когда речь идет о серьезных вещах.
– Итак, вы говорите серьезно?
– Совершенно серьезно.
– Тогда разрешите мне удалиться… присутствие убийц…
Дядюшка прервал смехом возмущенную тираду:
– Мальчик мой, вы глупы…
– Вы называете меня «мой мальчик»… меня?..
– Месье де Мальтаверн, может быть, вам хочется отдохнуть в Гвиане?[44]
– Что вы хотите этим сказать?
– Да, там есть очень хороший пляж, его часто посещают каторжане, когда судьи посылают их жить в этот благодатный край для поправки здоровья… Для безопасности так называемого общества… Публика довольно разнообразная… Вы будете там представителем высшего общества…
Ги де Мальтаверн почувствовал себя не совсем комфортно: совесть его трудно было назвать безупречно чистой, а чертов дядюшка смотрел на него весьма проницательными глазами через очки в золотой оправе.
Все же барон гордо выпрямился и проговорил:
– А если я откажусь от вашего предложения?
– Скажите правильнее, от приказания, – проговорил дядюшка голосом, какого Мальтаверн до сих пор у него не знал.
– Пусть приказания, я не стану препираться из-за выражений.
– Тогда, к великому сожалению, я вынужден буду послать прокурору Республики гербовые бумаги, называемые ордерами, подписанные бароном Мальтаверном и адресованные господину Тьери, которого здешние дамы называют дядюшкой.
– А затем? – спросил барон бледнея.
– Бумаги, переданные вами господину Тьери…
– Они фальшивые!
– Совершенно верно. И подлог совершили вы… мой мальчик. А учинивших подлог отправляют на каторгу.
– Обязательства были оплачены в срок.
– Деньгами, нечестно выигранными в карты. Это, конечно, не имеет значения, но я принял меры предосторожности и сфотографировал бумаги, и если у вас остались оригиналы, то у меня имеются фотокопии, которые любое должностное лицо признает равнозначными оригиналу. Это еще не все; я располагаю кучей документов, которые, если их обнародовать, окажутся весьма опасны для вас. Поэтому не протестуйте и слушайтесь. Ваша судьба у меня в руках.
Бамбош, очень заинтересованный, не пропустил ни одного слова из разговора. Он восхищался своим хозяином, о двойственности персоны которого знал, может быть, только он один. «Каков человек!.. С таким учителем я далеко пойду!»
Ги де Мальтаверн проговорил голосом, дрожавшим от бессильного гнева:
– Так что я должен делать?
– Рад, что вы образумились, вы послужите мне не без пользы для себя.
– Еще раз спрашиваю, что я должен делать? – спросил Ги, для него этот разговор, да еще в присутствии третьего лица, был настоящей пыткой.
– А вот что: когда кончится это празднество, вы пойдете с моим племянником Бернаром де Шамбое к вам домой и поселите его у себя. Будете его кормить, поить и снабжать папиросами. Устроите его в удобной комнатке с окнами, выходящими на дом Березова. Остальное будет его делом.
– Это все?
– Может быть. Если же мой племянник снова промахнется – надо и это предусмотреть, – тогда вы придете на помощь. Ведь вы не боитесь дуэли со шпагой или с пистолетами? Решительно ни с кем не боитесь драться?
– Ни с кем, – мрачно подтвердил барон.
– Тогда дело обстоит просто: спровоцируйте Березова на поединок и уложите его.
– Я должен ему пятьсот луидоров, проигранных в карты под честное слово. Он не станет со мной драться.
Дядюшка достал бумажник, вынул из него десять купюр по тысяче франков и протянул их барону.
– Вот вам, чтобы уплатить долг, – сказал он холодно. – Если ухлопаете князя, столько же будет и для вас.
Понимая, что деваться ему некуда, Мальтаверн взял ассигнации, положил в карман и склонил голову, то ли в знак согласия, то ли чтобы скрыть выражение стыда на лице.
– Вот и прекрасно! – сказал дядюшка насмешливо.
После чего он встал, показав этим, что разговор окончен, и спустился в гостиную, где играли в карты, а вскоре совсем исчез из виду Бамбоша и барона, им-то предстояло не расставаться до конца праздника.
В три часа утра они вместе пришли пешком на авеню Бокур, и Ги разместил нового знакомца, покорный неколебимой воле Дядюшки.
Бамбош лег, проспал непробудно до девяти, позавтракал изрядным куском холодной говядины, запив бутылкой шабли и решил, что такая жизнь – очень приятная штука.
Вскоре к нему явился хозяин дома, завернутый в мягкий кашемировый халат, и два злоумышленника, поладившие между собой как два вора на ярмарке, пожали друг другу руки, словно старые друзья.
Как спортсмен, Ги был большим любителем оружия. Бамбош тоже знал в нем толк. Он внимательно осмотрел имевшуюся у барона коллекцию и выбрал себе очень удобный короткоствольный карабин; приложил к плечу, попробовал затвор, удовлетворенно пощелкал языком и сказал:
– Калибр девять с половиной миллиметров, немного слабовато.
Ги возразил:
– При длинном патроне поражает цель на расстоянии полутора сотен метров и пробивает насквозь двух человек, стоящих один в затылок другому. Оценили? Вы стрелок?