Око Пейфези - Галина Бахмайер

— Вот так, — хмуро произнес блондин, глядя в черные глаза, враз наполнившиеся злыми слезами. — Поверьте, я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете. Мне очень жаль, юная леди, но вы не оставили мне выбора.

Стремительно повернувшись, Малфой пошел к выходу, бросив через плечо:

— Если через пять минут вы не вернетесь к себе, сумма выкупа увеличится на пять миллионов.

* здесь — юноша, воин, прислужник (арабск.)

Глава 6

Я словно птенец, угодивший нечаянно в сети,

В плену его держит незримая злая рука.

Как будто играет дитя, но для пойманной птицы

Игра обернется погибелью наверняка.

Небольшой мрачный замок притаился среди непроходимой лесной чащобы. Разрушенная каменная ограда, зияющие глазницы окон и стаи ворон, вьющиеся над полуобвалившимися башнями, создавали впечатление полной заброшенности. Если кто и мог жить в таком неприглядном месте, то разве что парочка осиротевших привидений. Но под завесой хитроумной иллюзии стены замка были крепкими, окна — целыми, а среди ворон то и дело мелькали почтовые совы. Замок жил незаметной, скрытой от посторонних глаз жизнью, и посвященных не могли ввести в заблуждение ни одичавший, полностью заросший подлеском двор, ни полное отсутствие даже следов какого-нибудь крыльца, ступеней и входных дверей. Постоянным обитателям и частым посетителям этого места не нужны были ни наезженные дороги, ни гостеприимно распахнутые ворота.

Люциус Малфой аппарировал в просторный сумрачный холл, кивнул охранникам и торопливо поднялся по винтовой лестнице на второй этаж. Хорошо знакомой дорогой он прошел к самой дальней двери и постучался. Та немедленно распахнулась. Люциус шагнул в просторный кабинет с закрытыми ставнями окнами, освещенный только ярко разожженным камином и парой свечей на столе. У камина дремала, свернувшись кольцами, огромная змея, а у стола, в глубоком кресле, сидела зловещая фигура в черном одеянии. Малфой приблизился и, опустившись на одно колено, церемонно поцеловал край плаща повелителя. Сидящий в кресле чуть повернулся, словно только что заметил вошедшего, и на Малфоя воззрились красные глаза.

— Ты опоздал, Люциус, — прошелестел обманчиво спокойный голос. Блондин склонился еще ниже.

— Виноват, мой Лорд. Прошу простить меня. Я шел на ваш зов, но меня задержали некоторые обстоятельства…

— Да, я вижу, — прошипел Волдеморт. — Твой гнев еще не улегся окончательно. Мне уже сообщили, что в твоем замке беспокойная гостья.

— Вы как всегда вездесущи, мой Лорд, — с готовностью поддакнул Малфой.

— Ты собираешься потребовать у ее отца выкуп?

— Да, мой Лорд. Пятьдесят миллионов галлеонов.

— Пятьдесят? — тихий смешок. — С размахом. Придется тебя огорчить, Люциус. Не будет никакого золота.

— Но… мой Лорд…

— Нет-нет, ты все сделал правильно. Это большая удача, что она здесь, — Волдеморт помолчал. — Как же так, Люциус, ты прочил эту девчонку за Драко, даже не проверив как следует, из какой она семьи?

Во взгляде Малфоя мелькнула досада — словно наступили на чувствительную мозоль.

— Информатор подвел меня, ограничившись поверхностными сведениями, — сухо ответил он.

— Это Бримтон, что ли? Кстати, что с ним все-таки случилось? Паркинсон сказал, девчонка его отравила. Забавно.

— Он сам виноват, мой Лорд. Польстился на чужое зелье. Болван. Чему его только в Бобатоне учили?

Лорд помолчал. Огонь в камине тихо потрескивал, жадно облизывая сосновые поленья и роняя в золу капли тягучей ароматной смолы, точно голодную слюну.

— Люциус, есть вещи поважнее денег. Гнилая кровь вас недостойна.

— Многие факты стали известны уже после того, как девушка заболела, мой Лорд.

— Заболела… — усмехнувшись, повторил Волдеморт. — Ты хотел сказать, превратилась в адскую тварь?

Малфой согласно кивнул.

— Ты, кажется, тоже приложил к этому руку?

— В некотором роде, мой Лорд, я этому поспособствовал. Но…

— Не жалей. Ты меня порадовал.

Малфой изящно поклонился, пробормотав:

— Всегда рад услужить вам, мой Лорд. Хоть и не понимаю пока, чем.

— Фамилия твоей гостьи показалось мне смутно знакомой, и я навел свои собственные справки, — объяснил Волдеморт, коснувшись лежащей перед ним старинной рукописи. — И оказался прав в своих догадках. Сегодня великий день, Люциус.

— Могу я поинтересоваться, что это за манускрипт, мой Лорд? — спросил Малфой, пытаясь вспомнить, видел ли он эту книгу прежде? Заметив это, Волдеморт поспешил его разочаровать:

— Твоя личная библиотека, конечно же, обширна, но оригинальные документы такого рода практически невозможно достать.

— Для вас не существует ничего невозможного, мой Лорд.

— Ты прав. Это из того самого архива.

В серых глазах Малфоя отразилось понимание посвященного.

— Того самого?

— Да. В тамошних свитках было описано множество артефактов, но большинство из них навсегда утрачены, — с легкой досадой пояснил Лорд. — Кое-что нам удалось найти, но и в руки наших врагов попало несколько раритетов. Остальное же использовать вообще было невозможно.

Лорд сделал паузу, созерцая медленно оплывающую свечу. Люциус терпеливо ждал.

— Изначально их было тринадцать — уникальных предметов, чьи тайны нынешние волшебники могут даже не надеяться постичь, — медленно произнес Волдеморт. — А теперь их стало двенадцать.

— Теперь? — переспросил Малфой. — Это как-то связано с семьей девушки?

— Напрямую. Точнее, с ней самой, — Волдеморт бережно разгладил ветхий пергамент и задумчиво добавил: — Девчонка стала джинном…

Он снова замолчал, задумавшись. Люциус осторожно напомнил о себе:

— Я не совсем понял, мой Лорд.

— Золото… Зачем нам их золото? У Дасэби есть нечто более ценное.

Малфой ждал пояснений, но Волдеморт не спешил. Он опять погрузился в мысли, и его верный слуга даже хотел, рискуя навлечь гнев господина, снова задать вопрос.

Но тут темный маг подал голос:

— Люциус?

— Да, мой Лорд?

— Ты уверен в том, что она действительно трансформировалась?

— В этом нет никаких сомнений, мой Лорд. И она продолжает прогрессировать прямо на глазах.

О своем нарастающем беспокойстве по этому поводу блондин предпочел умолчать. Но Волдеморт понял его и так.

— Хорошо. Раз так, не будем тянуть. Приведи ее ко мне.

Малфой, помявшись, возразил:

— Девушку нельзя аппарировать.

— Да, я уже знаю. Сегодня мы соберемся в твоем доме.