Ландскнехт - Юрий Гаврюченков

*** Желтый прямоугольный "Икарус", натужно рыча износившимся мотором и салютуя черным облаком ди-зельного выхлопа, величественно отвалил от остановки. Миша подождал, когда на светофоре загорится зеленый свет, и перешел на другую сторону улицы. Он гулял. Солнце жарко, по-весеннему, грело, и птицы, обрадовав-шиеся такой благодати, стремились переорать друг дру-га в споре за обладание самкой. Асфальт почти подсох, на кустах налились тугие почки, и пришла пора вить гнездо.

Миша гулял. Он нашел требуемый дом, отметил парадное и двинулся дальше, осматриваясь по сторонам. Во дворе, куда выходили задние окна дома, в песочнице играли малыши, их бабушки сбились на скамейке, дис-кутируя на вечные темы. Миша выбрался на соседнюю улицу, отметил расположение троллейбусной и трамвай-ной остановок в обе стороны. Было ветрено, но если не заходить в тень, то тепло. Он перелез через ограду парка Лесотехнической академии и побрел по дорожке, засунув руки в карманы серой нейлоновой курточки, найденной вчера на помойке. Одежду для операций он всегда выбирал сам. Курточка была слегка порвана и по левому краю прожжена. В ней Миша ничем не отличался от сотен других мальчиков, моющих у коло-нок машины или сгребающих мусор подле ларьков. Это было весьма ценное приобретение, имеющее длинные полы до колен, надежно закрывающие левый карман джинсов, куда рукояткой к животу был воткнут пистолет Макарова. Вчера его навестил полковник Семагин. Он сказал, что пришла пора поработать. Нужно убрать челове-ка, фотографию которого он показал. Еще Семагин на-звал адрес и предположительное время возвращения домой объекта. Дело было простое, самому не требовалось ничего выяснять. Мише только не понравилось, что пол-ковник обращается с ним как с ребенком. Другое дело, если бы они не были знакомы. Миша не считал себя ребенком. Однажды он услышал, что человек является тем, что он о себе думает. Миша задумался над этой фразой и решил, что является киборгом-убийцей. Ему нравилось считать себя таковым. Миша держался в стороне от окружающих. Его не интересовали сверстники, впрочем, ребята постарше его также не интересовали. Ему нравилось исполнять при-казы: ведь убить человека - это не в футбол сыграть. Это было куда серьезнее, и Мише импонировала такая серьезность. Беспечные игры детей он считал пустой блажью, предпочитая тренировки джиу-джитсу или про-сто общефизическую подготовку, в чем его напарник был не силен. Позаниматься на снарядах в его присутствии было еще можно, но как спаринг-партнер Панин никуда не годился. Единственно, что у старшего лейтенанта (ду-мать о сослуживцах Миша предпочитал в званиях и фамилиях, так было удобнее) получалось, так это суп, мастерски приготовляемый из пакетов. Миша подозревал, что он вообще не военный, судя по тому, сколько он читает специальной литературы по психологии, в которой маленький киллер ничего не понимал. Авторитетом стар-ший лейтенант не пользовался, но Миша, приученный не нарушать без причины гармонию окружающего мира, разговаривал с ним всегда вежливо. Он понимал, что Панин вырос из безликого множества глупых детей, тра-тящих свободное время на пустопорожние развлечения, и делал на это скидку. Большинство детей во всем мире такие, и никто из них в подметки не годится ему и товарищам по группе. Свое будущее Миша представлял вполне ясно. Он будет и далее совершенствоваться в своем искусстве не без помощи организации, на которую работает, и станет высококлассным бойцом вроде тех, что частенько показывают в кино. Только все будет на самом деле, без трюков и глупых сцен. А как достичь намеченного результата, исходя из той или иной вводной, мальчик отлично знал. Он был профессионалом. Солнце начало клониться к горизонту, и лучи его потеряли дневную силу. Миша перелез обратно через ограду и посмотрел на часы. Пластмассовые электронные часики, легкие, плоские, не мешают и не цепляются за рукав. Правда, нет стрелок и не определить стороны света по солнцу, но это не беда. Когда еще доведется работать в лесу, да и сориентироваться он сумеет безо всяких часов. Миша обошел дом и сел на лавочке автобусной остановки как раз напротив парадного. Отсюда хорошо была видна дверь и все, кто к ней приближался. Прошло несколько автобусов. Толпа пассажиров постепенно росла, они жа-лись к краю тротуара, загораживая обзор. Пришлось встать и отойти в сторону. Миша вспомнил, что должен быть обед. Панин обещал приготовить мясо. Вареная телятина с мозговой косточкой! Миша снова окинул взгля-дом улицу и подумал, что такого блюда не ел с момента расформирования группы. Потом его кормили, как ско-тину на убой, поэтому он так и вырос: фруктов и икры до отвала - растущему организму нужен белок, но вот сварить мяса с сахарной костью не догадался никто, а сам Миша не хотел просить. Еда была слишком интимным предметом - память о детдоме, еще до того, как его отобрали на учебу. Миша был рад, что его заметили, и не хотел иной жизни. Инстинкт толкнул его раньше, еще до того, как мозг успел охватить целиком картину увиденного, вычленить из нее отдельно идущего человека, соотнести его пара-метры с описаниями и дать команду зрачку сузиться, чтобы различить отдельные детали и черты лица для окончательной идентификации. Внутри все сжалось. Ми-ша кинул взгляд налево, пропустил машину и шагнул на дорогу. Он перешел улицу, внимательно изучая муж-чину. Похоже, что он. Человек двигался к парадному. Несомненно, он. Имелся еще один признак - мужчина был воином. Крепкий, прямая осанка, уверенная походка. С такими в основном Мише и приходилось иметь дело. Правда, психика у воина была не совсем в порядке - от него исходила волна негативной энергии, но на ско-рость пули это не влияет. Миша немного задержался, чтобы дать человеку возможность первому открыть дверь. Объект вошел в парадное, он не оборачивался. Он заметил только мальчика в грязной куртке, но тот показался ему неопасным. Он был психопат, но параноидальная интуиция была заглушена алкоголем, и он ничего не учуял. Миша вытащил пистолет и, придерживая дверь носком ботинка, плотно обхватил его обеими руками, прижав локти к нижним ребрам. Он опустил предохра-нитель и нажал на курок. Отдача толкнула его назад. Миша выстрелил четыре раза, все пули попали мужчине в спину, он упал лицом вперед, глухо стукнувшись лбом о ступеньку. Руки его, с большими и длинными пальцами, подогнулись к плечам и мелко тряслись в агонии, ско-ванные болевым шоком. Миша нагнулся и подобрал гильзы. Семагин об этом не упоминал, но работу следовало делать чисто. Вдруг на гильзах остались отпечатки пальцев? Выстрелы уже при-влекли внимание. Миша разогнулся, положил гильзы в карман, убрал пистолет и отпустил дверь. Не оборачива-ясь, Миша боком спустился с крыльца и нырнул под арку, ведущую в проходной двор. Его лица никто не увидел, он был уверен, потому что сам не видел ничьих лиц. Избежав внимания старушек, он выскочил на соседнюю улицу и сел в подошедший трамвай. Маленький мальчик, каких сотни в большом городе.

*** Мельник разорвал полиэтиленовую упаковку и достал новенькую телефонную карточку с рекламой "Союзконтракта". "Странно, - подумал он, - "Союз", а триколор рос-сийский". Но далее размышлять на эту тему не стал, а засунул кредитку в приемную щель таскофона и снял трубку. На экране высветилась надпись "Вставьте карту", затем - "Кредит 100" и "Наберите номер". Так Мельник и поступил. После третьего гудка в телефоне зазвучал: голос Бурцева. - Слушаю, Бурцев. - Это Мельник. Как успехи? - Сделал. Кое-что отксерил. Даже фотографии до-стал. Заедешь? "А СОБР... собрался?" - подумал Мельник и хихик-нул неожиданному каламбуру. - Ты чего там смеешься? - поинтересовался Бур-цев. - Так заедешь? "Точно прослушивается", - понял Мельник и сказал: - Заеду обязательно. Ты их жене оставь, я заберу. Сейчас информашку зачитай вслух, пожалуйста, а то я сегодня к тебе не успею. Бурцев принялся покорно читать, не став убеждать Мельника в том, что ему ничего не угрожает, зная. Он догадывался, что тот все равно не поверит. Появившись сегодня утром в управле-нии, Бурцев первым делом навестил своего командира и во всех подробностях изложил ему события вчерашнего вечера. Подполков-ник немедленно дернулся по инстанциям, в результате чего было созвано совещание, на котором решили исполь-зовать Мельника, предоставив ему необходимую инфор-мацию. Гостевская ОПГ, стремительно набирающая силу, в последнее время стала вызывать пристальный интерес Главка, настолько пристальный, что пора было занимать-ся ею всерьез. Идея использования в борьбе с врагом третьих лиц не нова, но вполне целесообразна, благо за дело брался проверенный специалист. По возможности его действия будут направляться в нужное русло, а в случаях каких-то несостыковок нетрудно будет умыть ру-ки, списав на выяснение личных отношений все осложения, да и самого Мельника... списать. Во всякой войне неизбежны боевые потери. Однако пока он делал, что от него требовалось, его считали своим и готовы были оказать всяческую под-держку. Мельник убыл в свое временное пристанище, получив кучу интересных данных, которые требовалось как сле-дует обдумать. В результате он вычленил двоих, могущих иметь отношение к нему: Никиту Артемовича Гостева и Владимира Николаевича Фролова. Последний де-юре был начальником службы безопасности АОЗТ "Омерта", а де-факто - контрразведчиком гостевской шайки. Особен-ными талантами этот господин, конечно, не блистал, но кое-какие навыки имел. Поразмыслив, Мельник пришел к выводу: именно ему принадлежит план организации похищения с использованием наркоза. Это отдавало чем-то кагэбэшным и прийти в голову нормальному уркагану, коим был Гость, просто не могло. С него-то Мельник и решил начать.