Лето кошмаров - Роберт Стайн

С чего бы вдруг дяде Элу вздумалось затевать какой-то внеочередной поход? Да еще так рано утром… Куда мы идем? И надолго ли?

Я надеялся, что за завтраком кто-нибудь из воспитателей или сам дядя Эл объяснят нам, что к чему. Но никто из них даже не показался в столовой.

Мы ели молча. Никто не шутил и не смеялся.

А я постоянно ловил себя на том, что думаю о вчерашнем кошмарном походе на байдарке. Казалось, что я еще ощущаю во рту противный вкус мутной речной воды. А перед глазами стояла ужасная картина: как Ларри плыл на меня, лицом вниз, и как я поначалу принял его за бревно, и как потом испугался, что он утонул.

Мне до сих пор не верилось, что я сумел вытащить Ларри из воды. При одном только воспоминании о том, как я боролся с течением, меня пробирала дрожь.

Я вспомнил, как Томми и Крис уплывали вниз по реке. Как байдарка, в которой они сидели, превратилась сначала в едва различимую точку, а потом и вовсе скрылась из виду.

Мысли как-то сами собой вернулись к Дани и Дори. Мне очень хотелось знать, все ли с ними в порядке. И рискнут ли они еще раз переплыть реку и повидаться со мной на нашем берегу.

На завтрак были оладьи со сладким сиропом. Вообще-то я обожаю оладьи, но в то утро у меня совсем не было аппетита. Я вообще ничего не ел, только сидел и ковырял вилкой в тарелке.

В столовую заглянул кто-то из воспитателей.

— Всем построиться на улице, — объявил он и тут же скрылся за дверью.

Все ребята — и я в том числе — послушно поднялись из-за столов и поплелись на улицу.

Куда мы сейчас пойдем? Почему нам никто ничего не говорит?

Небо чуточку порозовело, но все равно было сумрачно.

Мы выстроились в шеренгу у боковой стены главного корпуса. Я встал почти в самом конце. Кое-кто из ребят принялся отпускать шуточки и пихать соседей плечами. Но таких весельчаков было мало. Большинство просто молча стояли и ждали, когда нам наконец объяснят, куда мы идем и зачем.

Когда все ребята построились, один из воспитателей, имени которого я не знал, прошел вдоль шеренги и пересчитал нас, тыкая в каждого пальцем и шевеля губами. Так он дошел до конца. А когда возвращался обратно, пересчитал нас всех по второму разу. Чтобы не ошибиться.

А потом из главного корпуса вышел дядя Эл, одетый в пятнистый камуфляжный костюм, похожий на военную форму из фильмов. И хотя еще толком не рассвело, дядя Эл почему-то был в темных солнцезащитных очках. Однако я все равно заметил, что он чем-то сильно встревожен.

Следом за ним показались и воспитатели. Каждый нес на плечах здоровенную спортивную сумку с чем-то явно тяжелым.

Я надеялся, что сейчас дядя Эл все объяснит.

Но он не произнес ни слова. Сделав знак воспитателям следовать за ним, он прошел вдоль шеренги и остановился только в самом конце.

— Туда. — Он указал пальцем на спуск к реке.

Больше он ничего не сказал. Только: "Туда".

Мы поплелись следом за ним. То есть это я так говорю: поплелись. На самом деле дядя Эл задал такой темп, что нам пришлось едва ли не бежать за ним. Кроссовки скользили по мокрой траве. У меня за спиной двое ребят о чем-то шептались и тихонько посмеивались.

Только теперь до меня дошло, что я оказался едва ли не в самом начале колонны. Я подумал, что, если я крикну погромче, дядя Эл должен меня услышать. И я тут же заорал:

— А куда мы идем?

Дядя Эл не ответил, а только прибавил шагу.

— Дядя Эл, мы надолго уходим? — опять крикнул я.

Он сделал вид, что не слышит.

Я решил больше к нему не лезть.

Потому что понял, что это все равно бесполезно.

Дядя Эл привел нас к реке и повернул направо, к лесу. Я оглянулся. Воспитатели шли в самом конце колонны, сгибаясь под тяжелыми сумками.

"Куда мы идем? — снова подумал я. — Почему никто ничего не говорит?"

Я растерянно огляделся по сторонам. Мы уже вошли в лес. Здесь деревья росли не густо, но было видно, что чуть подальше впереди начинались уже непролазные заросли. И меня вдруг осенило.

Я могу убежать. Я даже сам испугался этой крамольной мысли. Но раз уж она появилась, то накрепко засела у меня в голове. Я могу потихонечку спрятаться в этих зарослях. И убежать из этого ужасного лагеря.

При одной только мысли об этом я так сильно разволновался, что даже запнулся и едва не упал. Я налетел со всего маху на парня, который шел впереди, — высоченного такого "качка" по имени Тейлор. Он обернулся и посмотрел на меня как на придурка, но ничего не сказал.

А я все раздумывал о побеге.

Надо было все рассчитать. Чтобы не ошибиться…

Я не сводил глаз с густых зарослей. Когда мы подошли ближе, я увидел, что ветви деревьев переплетены так плотно, что за ними вообще ничего не видно.

Если мне удастся там спрятаться, то меня никогда не найдут. Никогда.

Ладно. А что потом. Не могу же я вечно сидеть в лесу. Даже если я смогу убежать, что я буду делать потом.

"Думай, — твердил я себе. — Думай".

Можно будет пойти по берегу реки. Ну да. И хотя я не знал, куда идти, но был уверен, что в конце концов река выведет меня к какому-нибудь городку. Обязательно выведет. Иначе и быть не может. А из города я смогу позвонить родителям.

Мне уже не терпелось исполнить свой план.

Главное — выбрать подходящий момент. Когда никто не смотрит. Быстренько нырнуть в заросли и затаиться, пока все не пройдут. А потом вернуться к реке.

Мы были совсем близко от зарослей.

Солнце уже поднялось, но в лесу было по-прежнему сумрачно.

"Сейчас, — твердил я себе. — Уже скоро".

Сердце у меня билось так, что казалось, оно сейчас выскочит из груди. Я весь вспотел, хотя было прохладно.

"Успокойся, Билли, — сказал я себе. — Успокойся. Просто дождись подходящего момента… И беги. Беги из этого лагеря кошмаров".

Впереди я увидел узенькую тропинку, которая уходила в глубь зарослей. Я попытался прикинуть в уме, сколько времени у меня остается до того, как я поравняюсь с тропинкой. Секунд десять, не больше. А потом я нырну в эти заросли, и меня уже никто не найдет.

"Ну вот, — сказал я себе. — Через десять секунд все закончится. И я навсегда распрощаюсь с этим кошмарным лагерем".

Я сделал глубокий вдох и напряг мышцы ног, готовясь бежать.

Но сначала я посмотрел вперед, в начало колонны… и испуганно замер на месте. Потому что дядя Эл смотрел на меня в упор. А в руках он держал винтовку.

20

Я так испугался, что даже вскрикнул.

Неужели дядя Эл догадался о том, что я замышляю побег?! Но не мог же он, в самом деле, прочесть мои мысли…

Как завороженный, я смотрел на винтовку у него в руках. У меня по спине пробежал холодок. Я вдруг понял, что остановился не только я, но и вся колонна. И только потом до меня дошло, что дядя Эл глядит вовсе не на меня.