Тристания - Марианна Куртто

И вот настал день, когда ром одержал над ним победу. Томас повалился на палубу и приготовился к смерти.

— Где ты спрятал монеты? — спросили моряки.

— У водопа… — произнес Томас и умер.

Моряки высадились на остров и стали искать сокровище, но ничего не нашли. Клада так и не обнаружили вплоть до сегодняшнего дня — точнее, до сегодняшней ночи, этой холодно-горячей и влажной ночи, когда одежда становится сырой и прилипает к коже.

К счастью, рядом со мной есть собака, ее мягкий мех, к которому можно прижаться: мы сидим с собакой в пещере-яме. Я сам выкопал ее, когда искал клад.

Говорят, Томас Карри убил своих товарищей, а потом утверждал, что они утонули.

— На рыбалке.

Правдоподобное объяснение.

Но однажды лопата стукнется о котел, и монеты станут моими. И тогда я буду делать, что захочу. Объеду все континенты и смогу купить все, что только пожелаю; меня будут всюду принимать как долгожданного гостя, и я привезу маме гостинцы из всех уголков мира. Духи, розы и шипы для мамы, которая опять станет ждать на берегу, и грудь ее будет вздыматься от гордости и облегчения.

А может быть, лопата ударится о кости, о то, что остается, когда друг предает друга, когда друг желает власти, но оказывается со своей властью наедине.

Одинокий император на своем острове, из подданных — одна-единственная собака.

Марта

Островитяне приближаются к Марте: кто-то идет пешком, кто-то едет на тележке. У всех усталые, сонные лица. При виде Берта и Марты, которые стоят во дворе своего дома как ни в чем не бывало, люди изумленно восклицают:

— Почему вы здесь?

— Вы что, тут и спали?!

— Вы не видели Джона?

— Джона? — эхом откликается Марта, не зная, на какой вопрос отвечать. — Его тут нет.

Она видит женщину, которая несется к дверям соседнего дома и распахивает их: а вдруг мальчик читает на кухне книгу или сидит в своей комнате, закутавшись в одеяло?

В безопасности, в этом выпачканном доме.

Но женщина возвращается во двор и падает на землю. Плачет и кричит, потому что это она умеет лучше всего, потому что Джон для нее дороже всего, ну, или она просто делает вид, что это так, — думает Марта и вздрагивает от собственной холодности.

— Успокойся, мы отправим кого-нибудь на поиски, — утешают женщину островитяне. — Да найдется твой Джон, не мог он уйти далеко, — добавляют они и похлопывают женщину по плечу.

Но женщина не успокаивается, а воет все громче; ее поднимают на ноги, помогают сесть на скамейку. Почему она не может просто молчать и молча принимать то, что предлагает ей жизнь? Марта не в силах слушать. Она знает, что ни слезы, ни похлопывания по плечу сейчас не помогут, потому что сейчас необходимо действовать.

Марта направляется к толпе людей и ищет Дэвида.

— Пропала моя собака, — сообщает она.

Взгляд Дэвида отвечает: и что? Нашла время беспокоиться о собаках.

Марта продолжает:

— Может быть, она с мальчиком? Они знакомы, часто играли вместе. Я могу поискать.

— Ты? — удивляется Дэвид, но не успевает возразить, потому что это делает голос за его спиной.

— Нет, — говорит голос, — Марта не пойдет.

Теперь удивляется Марта, потому что голос принадлежит Берту.

— Я пойду, — предлагает Берт.

Дэвид переводит взгляд с мужа на жену и с жены на мужа, после чего кивает головой.

— Хорошо, но не один. Кто-нибудь должен пойти с тобой. — Дэвид внимательно смотрит по сторонам.

Марта тоже смотрит и видит своего брата; видит намерение брата. Нет, только не он! — беззвучно кричит Марта.

Сэм поднимает руку, как прилежный ученик.

— Хорошо, идите, Берт и Сэм, — кивает Дэвид. — Но будьте осторожны. Положение может измениться в любой момент, а нам всем необходимо покинуть остров целыми и невредимыми.

— Покинуть? — охает Марта так громко, что все взгляды поворачиваются к ней. В этих взглядах читается мысль: она еще не знает.

— Да. Тут оставаться нельзя.

— И куда мы направимся? — спрашивает Марта.

— В безопасное место, — отвечает Дэвид и, ничего не объясняя, поворачивается к Берту и Сэму: — Возвращайтесь к двенадцати. В полдень начнем эвакуацию.

Мужчины кивают. В глазах Берта Марта видит ужас, а в глазах Сэма — неприкрытый вызов: Сэм молод и не верит, что когда-нибудь умрет.

Марта смотрит на море, алмазы которого потухли.

Темный край водорослевого пояса чуть колышется.

А вдали, за ковром из водорослей, покачиваются две белые точки.

Джон

Когда я только-только просыпаюсь, ощущая мягкие объятия сна, то облегченно вздыхаю. Все это мне просто приснилось. Но когда я открываю глаза, мир вокруг ослепляет, и я вспоминаю о вчерашнем дне.

Порядка событий не изменить.

Бульон засох на столе, серая масса въелась в простыню, окно в потеках, а я понятия не имею, сколько прошло времени.

Вокруг разливается тусклый свет, который говорит лишь о том, что сейчас не ночь.

Собака исчезла.

Я зову ее, но она не откликается.

Смотрю на море и за тенью водорослевого ковра вижу два удаляющихся судна.

Это «Тристания» и «Виолетта».

Они знакомы мне с детства: я много раз бывал на их борту, хотя это очень не нравилось маме. Она стояла во дворе и ворчала: нет, ну вы посмотрите на него, нашел развлечение для ребенка! Отец брал меня с собой и показывал, как серебристых рыбин поднимают из воды и кладут на дно лодок умирать.

А сейчас эти лодки уплывают, унося с собой все, что только можно, и осознание этого ударяет меня кулаком в живот. Я здесь один.

Про меня забыли.

Мои односельчане увезли игрушечные кораблики, резные бычьи рога, украшения, подаренные бабушками… и даже выпавший зуб в деревянной коробочке.

Эти вещи оказались важнее меня.

Но мы — дети королевских стражников, пиратов и китобоев…

И мы ничего не боимся.

10

Атлантический океан, октябрь 1961 г.

Марта

На борт Марта поднялась одна.

Вчера в полдень Дэвид сказал:

— Нам пора отправляться.

Джон, Сэм и Берт не появились.

Сопротивление было бесполезно; пора отправляться, — сказал Дэвид. — Позже мы еще раз подплывем к острову.

Кто-нибудь подплывет, обещаю.

Мы не можем рисковать жизнями всех тристанцев ради них троих.

Сопротивление было бесполезно; к тому же Марта верила, что Берт, Сэм и Джон вернутся раньше, чем все островитяне переберутся на рыболовецкие суда, до которых еще нужно было доплыть на лодках группами по десять человек.

Марта сидела на берегу до последнего, но на тропе так никто и не появился. Марта смотрела на пустую тропу