Шестой ярус - Роман Романович

Ну, или что-то другое, что поможет пролить свет на историю моего происхождения.

Думаю, можно совместить оба варианта. Когда будем возвращаться в крепость, сделать крюк и забрать наследство. Это вначале я опасался, что Такен может отобрать настолько ценную добычу, а сейчас... Если посчитать, сколько он в нас вложил, это куда дороже цены одного камня.

К тому же... Ну, это ведь бред, обещать один камень, чтобы потом забрать другой? Бред.

Если уж на то пошло, не факт, что в том камне будет по-настоящему ценная для меня способность. Если так, можно и отдать камень.

Так что с этим всё просто. Задачи, связанные с развитием и заданием Такена, сводятся к ещё четырем месяцам в Колодце, попыткам добыть как можно больше камней, возвращению на поверхность, посещению тайника и возвращению в крепость. После чего переход к освоению легендарного камня и... Что там дальше Такен для нас придумает. Либо третий год обучения, либо какая-то полевая работа.

Но у меня есть и другая цель. Найти родителей.

Сейчас я могу себе признаться, что придумал эту цель по причине... Бессмысленности существования. Уличные разборки и ежедневное выживание — это не то, что могло удовлетворить мои амбиции.

Топая через горы, я отчетливо понял, что та пустота, которая тяготила меня когда-то, незаметно ушла. Её заполнило наше братство шиноби. Я не чувствовал себя одиноким. На улицах такого не было. Тогда я был во главе, и никто не мог разделить то, что у меня внутри. Как бы высокомерно это ни звучало, тогда не было тех, кто равен. Были те, кого надо либо защищать, либо бить. А сейчас я иду в окружении равных, и то, что меня назначили командиром группы, ничего не значит. Назначили не потому, что сами о себе позаботиться не могут, а потому, что захотели скинуть лишнюю ответственность. Хе-хе.

Я успел добраться до входа к лестнице, пройти треть пути, когда закончил переоценку ценностей.

Родителей я по-прежнему хочу найти. Но «одинокий ребенок ищет родителей» сменилось на «взрослый парень хочет спросить с родителей, какого хрена они его бросили». Ненависти я по отношению к ним не чувствовал. Недоумение. Разочарование. Небольшую толику любопытства. Кто они, почему бросили, чем таким важным занимаются, и есть ли это важное, или родители оказались обычными придурками, которых хватает в этом мире.

В общем, цель пусть и оставалась важной, уходить до конца не собиралась, но приоритеты значительно сместились.

А вот месть за тётю... Здесь как раз ненависть была, пусть и утихшая. Что не мешало мне желать отомстить по всей полноте, хладнокровно перебив причастных. Не пылающий костер, но жаркие, тлеющие угли.

Я чувствовал, что эти две истории могут быть связаны. Родители могут ответить, почему я оказался у тёти Алисии. Рассказать, кто её настолько ненавидел, что показательно убил.

Обдумав ситуацию с позиции того, что имею и где нахожусь, пришёл к выводу, что пусть возможностей у меня и много, но не то чтобы очень. Во-первых, я мог наладить контакт с отрядом Томаса. Можно и напрямую предложить купить информацию. Если он действительно из семейства Шмидтов, то может многое знать о Вологодских. Во-вторых, я мог наладить контакт с Буем, если он ещё покажется. Достаточно с ним несколько раз подраться. В-третьих, Паоль. Не знаю, можно ли с ним наладить контакт, но почему бы и нет? Надо посмотреть, чего он от нас хочет. Если просто подраться, а не убивать, то как вариант. Жаль, что я не знаю, как он относится к своему отцу. Но уверен, у одного из правителей шестого яруса точно есть необходимая мне информация. Ну и четвертый вариант — наладить контакт с кем-то, кого я ещё не знаю. На шестом ярусе полно легендарщиков и обычных ныряльщиков. Со слов Такена, мои родители заметные личности. И если они ушли в Колодец, на нижние ярусы, точно проходили через шестой.

Осталось это как-то совместить с планами по добыче камней, но буду решать проблемы по мере поступления.

Сейчас надо преодолеть проклятую лестницу. Как же бесят эти ступени.

***

Бывают ситуации плохие, а бывают неловкие. А ещё бывают те, которые сначала выглядят плохими, а потом превращаются в неловкие.

Мы вернулись в гостиницу, Томас решил остановиться здесь же, но это были уже его проблемы. Меня же интересовала еда и полноценный отдых. Вернулись к ужину и хорошо, что успели. Ночью бы нам готовить не стали. Потом душ, и все разбрелись по своим комнатам.

Шупе же приспичило на ночь пойти отлить.

Он встал, открыл дверь, мимо него прошла Калия с мокрыми волосами — так я её и увидел, собственно, через открытую дверь. Ну прошла и прошла. Девушки, они такие. Почему-то, когда есть возможность, моются куда дольше парней.

Шупа, гад, ещё и дверь плохо закрыл. А спустя несколько секунд раздался крик.

— Караул! — рявкнули в коридоре.

Тут уже с меня сонливость как ветром сдуло. Я вскочил, чуть не врезался в Верса, который также собирался выскочить в коридор, а когда всё же оказался снаружи комнаты, увидел возле двери Калии какого-то мужика.

Когда дверь открыл, Шупа пронесся мимо меня, прямо на мужика.

Только и мужик оказался не так прост. Что-то метнул, и парень растянулся на полу. Я же цепь выпустил, мужик дернулся, попытался увернуться, но куда там. Единственное, что успел сделать, — перехватить лезвие у своего лица. Тут распахнулась другая дверь, оттуда выскочил Гатс в одних штанах и с ходу припечатал мужика в лобешник.

На этом моменте Калия вышла как ни в чем не бывало. Посмотрела на Гатса, который под её взглядом как-то всю боевую решимость потерял, посмотрела на меня осуждающе.

— Могу я вас попросить не бить моего... отца? — сказала она с заминкой. — Спасибо. А ты, папа, — повернулась она к мужчине, — думай, что делаешь! А то у меня друзья... резкие.

***

Этот вечер для нас закончился разбирательством со стражей. Служанки вызвали их, те разобрались, что происходит, и... выписали нам штраф. Пришлось отдать половину того, что мы заработали с Томаса. Не то чтобы много, но как же это обидно было.

Что у Калии произошло, тоже прояснилось. К ней заглянули родители. Мать в комнате дожидалась и встретила её там, когда Калия вошла. А отец в номере напротив расположился. И решил зайти. Почему просто не встретиться, зачем такие сложности городить — не знаю.