Малый уголок - Сомерсет Уильям Моэм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В старину, в великие дни расцвета торговли специями, голландские купцы были так богаты, что просто не знали, куда девать деньги. Обратно корабли шли сюда порожняком, так купцы стали привозить мрамор для домов. Если вы не очень спешите, я покажу вам дом, где я живу. Раньше он принадлежал одному из таких купцов. А иногда зимой весь груз целиком состоял из льда. Забавно, правда? Для здешних мест это самая большая роскошь. Только подумайте — привозить сюда лед из Голландии. Близкий свет! На то, чтобы добраться сюда, уходило около полугода. У них у каждого был свой выезд, и вечером, когда становилось прохладно, они катались вдоль берега и вокруг площади. Кто–нибудь должен был бы все это описать. Настоящая голландская «Шахразада». Вы видели португальский форт, когда подходили к острову? Я отведу вас туда сегодня, только попозже. Если я могу хоть чем–нибудь быть вам полезен, пожалуйста, скажите. Я буду счастлив вам помочь.
— Мне надо собрать свои пожитки, — сказал доктор. — Эти джентльмены были так любезны, что подвезли меня сюда. Я не хочу доставлять им лишние хлопоты.
Эрик Кристессен одарил дружеской улыбкой шкипера и Фреда.
— Ах, это я и люблю здесь, на Востоке: все так расположены друг к другу, каждый готов вам услужить. Вы не представляете, сколько одолжений оказывали мне совершенно незнакомые люди.
Все четверо встали, и датчанин сказал Ван–Рику, что доктор Сондерс вернется через некоторое время со своим боем и с багажом.
— Вам стоит здесь пообедать. У них сегодня дежурное блюдо — «Reistafel»[26]. Они очень прилично его готовят. Я тоже здесь буду.
— Прошу вас быть сегодня моими гостями, — сказал доктор, обращаясь к шкиперу и Фреду.
— «Reistafel» для меня яд, — отозвался капитан Николс. — Но я охотно посижу за компанию, посмотрю, как вы едите его.
Эрик Кристессен торжественно пожал всем руки.
— Очень рад был встретиться с вами. У нас тут, на острове, не так часто появляются свежие люди. И для меня всегда большое удовольствие познакомиться с английскими джентльменами.
Он поклонился им, и они расстались внизу.
— Неглупый парень, — заметил капитал Николс немного погодя. — Сразу увидел, что мы — джентльмены.
Доктор Сондерс взглянул на него. Лицо шкипера было абсолютно серьезно.
Глава шестнадцатая
Часа два спустя, после того как доктор устроился у себя в номере, он и его гости с «Фентона» сидели на веранде гостиницы и пили перед обедом шнапс.
— Да, Восток теперь не тот, — сказал шкипер, покачивая головой. — Что тут говорить! Когда я был молод, в каждой голландской гостинице на столах стояли во время обеда и ужина бутылки со шнапсом — наливай сколько хочешь и пей. Даром. Кончишь одну бутылку — велишь бою принести другую.
— Верно, в хорошую копеечку это им влетало.
— Самое смешное, что нет. Редко кто этим злоупотреблял. Такова человеческая природа. Обращайтесь с человеком прилично, он вам злом за добро не воздаст. Я верю в человеческую природу. Всегда верил.
Эрик Кристессен поднялся по ступеням, приподнял шляпу и направился в холл.
— Идите выпейте с нами, — позвал его Фред.
— С удовольствием. Только сперва вымою руки.
Он скрылся за дверью.
— Вот это новости! — воскликнул капитан, уставившись на Фреда хитрыми глазками. — Я думал, ты не любишь незнакомых.
— Смотря каких. На мой взгляд, очень хороший парень. Не спросил, ни как нас зовут, ни что мы тут делаем. Люди обычно так любят совать нос в чужие дела!
— Воспитанный человек, — сказал доктор.
— Что будете пить? — спросил Фред, когда датчанин к ним присоединился.
— То же, что вы.
Он неуклюже опустился в кресло. Они принялись болтать. Датчанин не говорил ничего особенно умного или забавного, но в его словах звучала такая бесхитростность, что беседовать с ним было очень приятно. Он внушал доверие, он излучал душевное здоровье. Доктор Сондерс не привык поспешно судить о людях и опасался необъяснимых импульсов; поразмыслив, он решил, что единственное объяснение кроется в поразительной искренности Кристессена. Нельзя было не заметить, что огромный датчанин совершенно завладел сердцем Фреда Блейка. Доктор еще никогда не видел его таким оживленным и разговорчивым.
— Послушайте, мы еще не успели вам представиться, — вскоре сказал Фред. — Меня зовут Блейк, Фред Блейк, это — доктор Сондерс, а капитан отзывается на имя Николс.
Эрик Кристессен встал и всем по очереди пожал руки, что выглядело немного забавно.
— Я очень рад познакомиться с вами, — сказал он. — Я надеюсь, вы задержитесь здесь хотя бы на несколько дней.
— Вы все еще собираетесь отплывать завтра? — спросил доктор.
— Нам тут нечего делать. Шлюпку мы уже присмотрели.
Они пошли в столовую. Там было полутемно и прохладно. Подвешенное под потолком опахало, которое дергал маленький мальчик, неровными толчками разгоняло воздух. Посреди комнаты стоял один–единственный длинный стол, за дальним концом сидели голландец с женой–полукровкой, статной женщиной в свободном, ниспадающем платье блеклых тонов, и еще один голландец, достаточно смуглый, чтобы навести на мысль, что в его жилах тоже есть туземная кровь. Эрик Крис- тессен обменялся с ними вежливыми приветствиями. Они кинули на незнакомцев лишенный любопытства взгляд. Англичане положили себе на тарелки рис и тушеное мясо, политое пряным кэрри, яичницу, бананы и множество непонятных блюд, которые бои вносили одно за другим. Когда все было принесено, перед каждым возвышалась гора пищи. Капитан Николс взглянул на свою тарелку с глубоким отвращением.
— Это для меня смерть, — мрачно проговорил он.
— Тогда не ешьте, — сказал Фред.
— Должен же я как–то поддерживать себя? Где бы вы были сейчас, кабы у меня совсем не было сил, когда нас трепало вчера ночью? Я ем не ради себя. Я ем ради вас. Я не берусь за то, что мне не по плечу, и даже мой злейший враг не скажет, будто я себя берегу.
Постепенно груды еды уменьшились. Капитан Николс с решительным и непреклонным видом подчищал свою тарелку.
— Господи, мы не ели так уже много недель, — воскликнул Фред. Он с волчьим аппетитом, свойственным юности, поглощал блюдо за блюдом и наслаждался ими. Они выпили пива.
— Коли я за это не поплачусь, будет просто чудо, — пробурчал шкипер.
Кофе они пили
