Исход - Игорь Власов

В дверях, мощным торсом загораживая весь дверной проем, стоял Григорьев и улыбался.

Ник украдкой стряхнул выступивший на лбу пот и, гадая, заметил ли его слабость Олег, протянул руку.

– Да вот, Вероника сказала, что ты заблудшего мишку на днях отловил, дай, думаю, зайду одним глазком посмотрю.

– Ага.

Григорьев пожал протянутую руку, внимательно оглядел Ника, будто видел в первый раз, ощупал плечи, бицепсы. Ник сначала расслабился, потом напрягся, как говорят профессионалы, «дал мышцу». Григорьев довольно хмыкнул:

– Растешь. – Он ногой отодвинул здоровое ведро, подтолкнул Ника к деревянному столу. – Садись, коль пришел. – Он подвинул ему грубо сколоченный табурет и сам опустился напротив. – Вероника с Ольгой Николаевной стол накрывают, так что у нас есть минутка пообщаться.

– Ах, Вероника, Вероника, – пробормотал Ник, усаживаясь. – Сказал же ей, пусть будет сюрприз.

– Ага, – с удовольствием согласился Григорьев. – Я тут слышал, ты в ВКА податься решил? По стопам батьки пойдешь?

– Ну, это еще не точно. – Ник неожиданно смутился. Он-то считал, что о его секрете знает очень ограниченный круг лиц. А тут, выясняется, об этом известно даже в такой таежной глуши. – Там очень строгий отбор. Григорьев, словно прочел его мысли, улыбнулся и, потрепав по голове, с уверенностью произнес:

– Поступишь, не боись! Вы, Соболевы, народ твердый. С дедом твоим лично так и не удалось познакомиться, – тут он замолчал, видно, задумавшись о своем, – нуль-связь не в счет. – Григорьев скривился. По всему было видно, что не приветствует он, казалось бы, такие обыденные блага цивилизации. – А жаль. По всему видать, стоящий мужик был. – Он опять замолчал. – А отца твоего знаю. Редкая у вас порода. Раньше думал, что уже и перевелись такие. Медведя ты не понимаешь, а от клетки мигом убрался, значит, чувствуешь. Люди полагают, что медведь коротколап и неуклюж, а ошибаются. Он тебя бы достал, как кот мышку. Но ты ему понравился, вижу. Я-то понимаю, но как понимаю, этого не объяснишь.

Григорьев провел ладонью по мускулистой шее, поднялся, кастрюлей из бачка зачерпнул, подошел к клетке. Медведь в рост в ней подняться не мог, сел, подпер огромной башкой верхнюю стенку и просунул лапу между прутьев. И тут Ник понял, что ему пытался втолковать лесник. Лапа вытягивалась и вытягивалась, словно телескопическая антенна. Ник взглянул на лезвия когтей, прикинул, где минуту назад стоял, и расстегнул на груди рубашку.

– Вставай, Ник, беда! – Кто-то теребил его за рубаху. Открывать глаза не хотелось. – Паром, Ник! Паром уходит!

– Паром? Какой еще, к дьяволу, паром? – Ник сел, непонимающе взглянул на Сита.

– Головой, что ли, опять стукнулся? – Сит опасливо смотрел на него. – Опять на тарабарском языке бормочешь, ничего не понять!

– Что-то приснилось, Сит. – Ник поморщился. – Что там с паромом?

– Бежим скорее на восточную башню, там уже все собрались!

Все стало понятно без слов. Старейшины стояли на восточной крепостной стене, которая выходила на Быструю Воду. Сверху хорошо было видно, что их единственная надежда на спасение медленно, но верно исчезала в утренней дымке тумана.

– Идем на пристань. – Шептун казался спокойным, но глаза его горели недобрым огнем.

Уже через полчаса они были на месте. Открывшаяся им картина до боли напомнила увиденную Ником на крепостных стенах. Изувеченные тела людей, груды обгорелых трупов тварей. Проходя мимо защитной насыпи, где безмолвно торчал черный от копоти огнемет, они услышали слабый стон. Из-под груды тел охотники извлекли истекающего кровью стража. Они не сразу признали в нем Река. Цвет его лица не намного отличался от землистого цвета лиц окружающих его покойников.

Шептун, с трудом разжав раненому ножом зубы, влил ему в рот густую настойку. Рек долго кашлял, но вскоре лицо его порозовело, смертельная бледность отступила. Как стало понятно из его слов, ночью случился мятеж. Восстали вольнонаемные, заявив, что не намерены гибнуть, защищая проклятых лесовиков. Рек попытался их остановить, но его оглушили и, видимо, посчитав за мертвого, бросили под насыпь к покойникам. Он боялся, что его участь разделили и воины, оставшиеся верными присяге, данной Хранителям.

Охотники облазили все защитные насыпи и обнаружили еще с два десятка раненых. Им оказали первую помощь, положили на мягкие подстилки, поближе к специально разведенным кострам. Нести искалеченных людей в крепость посчитали бессмысленным. К сегодняшнему вечеру всех и так ждал один конец.

Ник посмотрел на Шептуна. Старик сгорбился, морщины углубились, состарив его еще больше. Сит стоял рядом и потерянно молчал. – Можно попробовать укрыть детей на маяке, – произнес Шептун, но по его голосу было понятно, что он и сам в это не верит.

– Я верну обратно паром! – вырвалось у Ника.

– Как это вернешь, Ник? – Шептун взглянул на него с тем же выражением на лице, с каким утром смотрел на него Сит.

– Верну, и всё! – Ник упрямо сжал губы. У него в голове еще не окончательно сформировался план, но, как говорил отец, решать проблемы надо в порядке их поступления! Ник мысленно произвел кое-какие подсчеты и закончил: – Когда Орфиус будет в зените, приготовьтесь, я дам с того берега три гудка. А пока впрягайте ленивцев. Собирайте женщин и детей. Они уплывут первыми.

Не дав никому сказать ни слова, он разбежался и прыгнул с причала в воду.

Глава 6

Клео сидела в своей опочивальне и смотрела в окно. Надо было принимать решение, но она медлила. С утра приближенный человек принес ей донесение, которого она с нетерпением ждала пять дней. Тогда, как ей казалось, она уже приняла решение. Но вот теперь, когда долгожданная информация была у нее в руках, появились сомнения. Одно дело мысленно, поэтапно представлять свои дальнейшие действия. Совсем другое – начать действовать.

Все началось с Празднования Исхода и этого варварского Ритуала, будь он неладен! Для всех ее подданных это было долгожданное событие. Еще бы. Он устраивался раз в десять лет уже без малого три столетия, начиная с правления Арчи Мудрого. Сейчас трудно было понять, что задумывал великий правитель, учреждая сей праздник. Но в наши дни для всех жителей Города и его окрестных земель он олицетворял победу над Исходом. Клео презрительно хмыкнула: пятьсот лет назад люди поспешно бежали, спасаясь от гнева Леса, оставив свои насиженные места. А сейчас, похоже, Он снова пришел за ними. Только этого еще никто не понимает. Даже Хранители, уверившиеся за сотни лет в своем могуществе, забыли свое изначальное предназначение.