Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ) - "chuckcloud"

Он ненароком продолжил слежку, но это было до безобразия скучное и неблагодарное дело, ведь Николсон сутки напролет проводил в своей машине у пресловутого дома пресловутой шкуры, на которой явно помешался не на шутку. Сержанта до того заебало наблюдение за стариком, что он пришел к выводу, что не стоит тратить времени даром, а лучше поразвлечься и самому. И вместо того, чтобы завершить последние приготовления, Том решил оттянуться в славном жарком Майами. Он то и дело прогуливался по Майами-Бич, не забывая попивать Пина Коладу, а также загорать и купаться прямо в драном пальто и цилиндре. Вечерами он заглядывал в лучшие клубы города, да порой поебывал всяких ебанаток, которые велись на его провокации да вставали раком и снимали трусики перед многоуважаемым виконтом.

Так продолжалось неделю, пока на телефон сержанта Тома не поступил звонок.

— Послушай, сударь! Сколько можно? Когда будет выполнен заказ? — с ходу заверещала в трубке девица, когда Харди принял звонок.

Тот лишь недовольно цокнул, продолжая жарить очередную ебанатку в кабинке клубного туалета.

— Ты понимаешь, что это уже не шутки? — продолжила возмущения девушка. — Этот безумный дед уже живет возле моего дома! Я не могу уже выйти из квартиры. А сегодня я видела из окна, что у него в багажнике топор…

— Ммм… Ну пиздец, что? — состроил фирменный еблет Том, кончив и вытолкнув ебанатку из кабинки.

— Пиздец? И это все, что ты можешь мне сказать, любезный? Ты обещал, что убьешь эту мразь! — наигранно рыдала девушка. — А теперь я думаю, что он убьет меня! Или изнасилует! Гоже ли это? Как считаешь?

— Ой все, пизда! Не еби сержанту мозги! — подкатил глаза Том. — Сейчас поссу, сука-бля, и приеду!

— Жду, — тихо и будто заговорчески сказала девушка. — Только прошу — не переусердствуй с мескалином. И это… Иди по следу чести… — добавила она и сбросила звонок.

— Ну что за шмары окружают сержанта? Не дают спокойно оттянуться, — раздраженно стряхнул капельки Том, застегнул пуговки на штанах и ударом берца снес дверку кабинки с петель.

Покинув клуб, Харди отправился прямиком к дому N, попутно обхуярившись мескалином до неузнаваемости, несмотря на напутствия незнакомки-заказчицы. Припарковав Ямаху, Том приметил ближайшие кусты, откуда имелся обзор и на дом и на старый Форд Николсона, и затаился там.

Так прошло полчаса, но полный доктор Джек никак не покидал машину, а ворочался на переднем сидении. По-видимому, он дремал, и ему снился до безобразия ужасный сон. Старец извивался, обливаясь потом и то и дело запуская ладонь в штаны и нет-нет да подрачивая вялый член.

Том наблюдал данную картину через старинную подзорную трубу предка-корабельщика, недовольно бурчал под нос, проклиная Николсона последними словами, и продолжал попивать мескалин, заваренный в термосе.

— Все пьешь эту дрянь? — послышался женский голос сбоку.

Сержант настороженно повернул голову и… Не увидел перед собой нихуя. Тогда он убрал от глаза подзорную трубу, открыл второй и наконец приметил молодую блондинку, присевшую рядом на корточки.

— Ты что за шмара такая? — приподнял он шрамированную бровь.

— Ну как? Так-то это я тебе звонила, — раскрыла карты девушка. — Джек следит за мной, мне страшно, вот и прячусь в кустах! Жду одного шмаровоза, который занимается всякой хуйней, вместо того, чтобы выполнять свои обещания!

— Это кто тут шмаровоз, сука-бля? — расплылся в фирменном еблете Харди. — Впрочем, похуй. Если сержант что-то обещал, он это сделает! Он нихуя не пиздаболище, а вот ты, дорогуша, пиздаболка ебаная! И тебе придется немного повременить со своими желаниями! — достал он из кармана Барби, забранную из кабинета Николсона, фломастер, кусочки ваты и принялся колдовать над куклой.

— Что ты делаешь?! — шепотом возмутилась девушка.

— Как что?! Сука-бля, переделываю куклу-тебя! Знаешь ли, перед тем как убить петушару, я покажу ему спектакль: как и за что он приговорен к смерти, ясно? Вот два актера есть, — достал Харди из кармана куклу-Джека и куклу-себя. — А третий — хуйня собачья! — помотал он Барби перед лицом блондинки. — Ты — пиздаболка, сказала, что тебе двадцать два! Да тебе же лет семнадцать-восемнадцать! Ты глянь! Еще детская припухлость!

— Какая еще припухлость, охуел? — нахмурилась она. — Впрочем — поебать! Ты главное убей его, большего мне и не надо! И если честно, считаю, что будет правильно, что толстого убьешь именно ты. Это как бы по справедливости получается…

— Ну нет! — перебил Том, продолжая умоложать Барби на несколько лет. — Сержант, сука-бля, хуй кого будет убивать, пока не будут готовы все действующие лица спектакля! Так, дай-ка гляну, что у тебя за хуйня на ноге набита? — схватил он девчонку за левую ногу и дерзко поднял, отчего блондинка завалилась на спину, прямо на подушечку, любезно подложенную каким-то безумцем. — Я не понял, сука-бля! Не понял! Где партак?! — яростно подвигал он желваками, поняв, что его обдроченный спектакль близок к провалу.

— Так, я не понял, какого хуя?! — возмутился парень, непонятно откуда материализовавшийся в кустах. — Зачем ты к нему обратилась?! Так нельзя! Так не по правилам!

— Это с хуя ли? — превратилась в сову-обманщицу девушка. — Какая разница, кто его убьет? От этого не изменится нихуя! Он один хуй будет убит сегодня! Так какая разница, кем?

— Слушай, ну я понимаю твои возмущения! Но нельзя ничего менять! — оправдывался парень, в то время, как сержант Том решил обсадиться мескалином до полусмерти.

Парень и девушка несколько минут спорили о какой-то хуйне: что кому можно, что нельзя и прочая ерунда. Сержант же Том упился наркотическим чаем до такой степени, что перестал соображать что-либо! Харди даже и не заметил, как он и двое незнакомцев поднялись на ноги. Парень схватил Тома за руку и потянул на себя. Блондинка повторила тот же трюк.

— Отпусти! Отпусти его немедленно! Он должен это сделать! — кричала она, тянув на себя за рукав Харди.

— Нет! Так нельзя! Это противоречит всему! — рявкал парнишка, тащив на себя сержанта за второй рукав.

— Сука-бля, пацаны! Что вы делаете?! — хохотал на весь квартал Том, подняв лицо к ночному небу Майами и совершенно точно не понимая ничего!

В это время мимо них тяжелой поступью прошел Джек Николсон с топором в руках, и стал подниматься по лестнице.

— Я не позволю тебе это сделать! — продолжал верещать парень, обращаясь к девушке.

— Да какая разница?! Просто пускай он сделает это! — кричала блондинка, остервенело тянув сержанта на себя. — Он, как никто другой, заслужил это сделать! Антон, если ты сейчас же не прекратишь, то вынудишь меня сделать сам знаешь что! И уж тогда ты не сможешь помешать!

— Сука-бля, хорош! — продолжал заливаться детским смехом Харди.

— Ах, так?! — психанул парень по имени Антон, отпустил рукав пальто Тома и схватился за кирпич, который любезно положил в кусты некий безумец. — Я все равно добьюсь своего, ибо я — повелитель времени! — пизданул он и что было сил ебанул сержанта своим оружием по голове.

Харди на секунду замер, над его головой залетали миниатюрные Джеки Николсоны, и он рухнул на сыру землю без сознания.

Когда Том очнулся, то по классике свое не понял нихуя! Он огляделся по сторонам и осознал, что лежит в кустах один одинешенек. Харди пошарил по карманам и, не обнаружив там своих дражайших кукол, в миг перешел в состояние агрессии. Подскочив с места, он вывалился из кустов и увидел то, что повергло его в неузнаваемое недоумение! Черная солидная Ямаха сержанта была разбита вдрызг! Но дальше — больше! Из сумки, висевшей на мотоцикле, вывалился фамильный фарфоровый сервиз и разбился на миллион мелких осколков, а точнее будет сказать — в пыль!

— Все, сука-бля! На хуй! Сержант бросает это дело! — распсиховался Харди, смачно плюнув. — От этого заказа одни затраты! Да еще и кукол пизданули! Все, пускай сама шмара разбирается с этим толстым доктором, а сержант умывает руки! — визжал он, рьяно жестикулируя.