Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

– Я понимаю, – согласно кивнул Кай, – поэтому Сания предложила другой вариант.

– Что за вариант? – обратился я уже к принцессе.

Девушка чуть поерзала, посмотрела на жениха, потом – на меня, а после тихо начала.

– Я узнавала… И у Вилы, и спрашивала Кая… Антон, что ты знаешь о Суде Семерых?

– Суд Семерых? – переспросил я. – Впервые слышу.

– Неудивительно, – вклинился Кай, – это настолько дремучий обычай что практикуется только в каком‑нибудь…

Он хотел сказать «Ламхитане», но вовремя прикусил язык под тяжелым взглядом Сании.

– Да, в Ламхитане он до сих пор практикуется. И мы решили призвать тебя к ответу перед ликом Семерых, потому что ты был отмечен Палом, это подтвердит и мой брат, арх Ламхитана, и я. Значит и судить тебя могут не только люди, но и боги.

– И как проходит такой суд?

Мне все меньше и меньше нравилась затея этой парочки, но если эта клоунада перед алтарями – а это будет именно она – позволит избежать мне плахи, то, что уж там, покривляемся. Я был стопроцентно уверен, что на этот раз боги не отзовутся. У меня было немного времени поразмышлять о произошедшем накануне, и я окончательно утвердился в мысли, что война Пантеона и Единого сейчас в самом разгаре. Кватт немного запаздывает, да, но богам уж точно не до меня.

– Почти так же, как и процедура порабощения или дача другой клятвы, – сказал Кай. – Человек выходит к алтарям Семерым и вопрошает, достойно ли его преступление перед людьми и богами – а ведь все мы дети Матери – наказания. Если достойно, то боги хранят молчание. Если же человек невиновен, то хотя бы один из Семерых подает знак и заступает за смертного.

– И почему в Клерии такой суд не практикуется? – спросил я.

– Да потому что боги почти никогда не отвечают, – просто ответил Кай. – Это было почти всегда гарантированное признание вины. Но есть шанс, что боги за тебя заступятся, как тогда…

– Когда ты пытался сделать меня своим рабом, – подсказал я королю, от чего Санию чуть не разорвало от волны накатившего любопытства.

– Да, как тогда.

– А если не заступятся?

Король чуть помолчал.

– Само вмешательство твоего статуса отмеченного Палом позволит мне… Смягчить наказание. Если бы я судил тебя, как барона, это не имело бы смысла, но тебя будут судить боги как человека, а это уже немного иные твои достижения… Думаю, изгнание, Антон.

– Но на этот раз уже по‑настоящему?

Кай кивнул.

– Лишение титула, земель… Я могу перенаправить часть доходов от твоих винокурен и лесопилок де Гранжам, но даже для них ты станешь нежелательным другом, скажем так. Так что да, полное изгнание из рядов знати. Ты сможешь жить в Клерии как обычный мещанин или стать купцом, но хода во дворец тебе больше не будет.

Эти слова поставили точку на наших с Каем Фотеном отношениях. Впрочем, они все уже решили без меня, точнее, я все решил своими поспешными действиями по ловле шпионов и врагов из республики. И даже выживи тот купец во время допроса… Это не могло отсрочить войну даже на год и не сделало бы мое положение легче.

– Когда? – просто спросил я. – Мне надо отправить гонцов к де Гранжам, забрать деньги, подумать, что делать дальше…

– Ты так уверен, что Пал или Бард не заступятся за тебя и в этот раз? – с надеждой спросил Кай и я услышал, как голос короля дрогнул, а в его эмоциональном фоне началась буря.

Он что, надеялся, что боги явятся к своим алтарям и погрозят герцогам пальцем? Что он сможет как‑то со временем отыграть мое изгнание назад и сохранить подле себя такого полезного и одновременно опасного человека? Видимо да, потому что прямо сейчас я ощущал, как в душе короля умирала призрачная надежда.

– Мой король… – я печально покачал головой, кисло улыбаясь, – посмотри на меня. Изувеченный, обожженный, без своего посоха. Ты думаешь, боги слушают меня? Отзываются мне?

Вопрос был риторическим. Конечно же нет. Если бы я до сих пор находился под дланью одного из Семерых, меня бы не бросили в столь плачевном состоянии на произвол судьбы.

– Так когда это… судилище? – повторил я свой вопрос.

– После свадьбы, – тихо ответила за короля Сания. – Через несколько дней после свадьбы, барон.

Все, вопросов у меня больше не было. В целом, для Клерии все складывалось успешно, я же получил то, чего когда‑то так желал – полную свободу от любых обязательств. Ну, почти, я был еще должен богам, но, возможно, с меня они никогда не спросят, или спросят нескоро. А вот перед Клерией и Каем Фотеном Первым я был теперь абсолютно чист. Моя служба престолу закончится примерно через две недели.

Свадьба Кая и Сании состоится уже спустя четыре дня – в первый день – день Матери Георы – они дадут клятвы и будут отмечать всю неделю, до дня Барда, в который состоятся главные гуляния. Об этом мне сообщил Кай. Посольство Ламхитана прибыло, затягивать больше смысла не было, как и заставлять ждать всех остальных.

Я еще немного поговорил с Санией, рассказал девушке о бензине, который выгнал из земляного масла, уверил, что даже после моего отбытия из Пите, всю информацию она сможет получить у графа де Гранжа, который принимал участие в этом процессе от начала и до конца. Многое Орвист не знал или не понимал, но повторить самогонный аппарат, возможно даже с некоторыми улучшениями, скоро сможет с закрытыми глазами. Плюс, в этот раз всем занимались слуги – они тоже кое‑что смыслили в процессе. Ну и не стоит забывать о «моих» – хотя уже королевских – винокурнях. Принцип там был примерно тот же.

Король меня из кабинета не выгонял, понимая, что я, скорее всего, сижу в этом кресле в последний раз, я же не торопился уходить. Но все рано или поздно заканчивается. Сания нас покинула, я тоже засобирался вслед за девушкой.

– Антон, почему ты вообще так торопился? – с горечью спросил король у самых дверей, провожая меня из кабинета. – К чему такая спешка? Даже полгода бы ничего не решили.

Я внимательно посмотрел на короля. Сейчас мы были одни.

– Ты же знаешь, кто такая Лу. Моя Лу?

– Никогда не говорил этого вслух и не хочу, – хмыкнул Кай, – скажем так, крепко догадываюсь.

Сейчас он пытался шутить, но я почувствовал, как король напрягся. Он всегда обходил стороной личность моей «дальней родственницы», хотя совпадений было слишком много, он не мог этого не заметить еще тогда, во время войны.

– Грядет страшное, Кай, – просто ответил я. – Я это уже видел, точнее, слышал о таком. И вот, оно пришло в Таллерию. Кватт, корабли Кватта скоро устремятся к берегам родины твоей матери, к Шаринскому Княжеству и сначала оно, а потом и остальная Таллерия погрузится в огонь и дым. Врагом Кватта будут маги, Семеро и все, кто поклоняется богам, потому что это против их новой веры.

– Откуда такая уверенность?

Я горько улыбнулся.

– Боги нашептали, мой король, боги. Я просто хотел, чтобы к тому моменту, когда огонь войны докатится до границ Клерии, королевство было готово и не разрывалось между угрозой с запада и нападками с востока, только и всего. А времени осталось очень мало. Еще весной Кватт строил новый флот и, я думаю, к новому сезону он будет готов. И тогда все и начнется.

Кай смотрел на меня так, будто бы видел впервые. Я говорил с такой уверенностью, но так туманно, что в это было трудно поверить.

– У любой войны есть цель и выгода, с любым врагом можно договориться, – возразил мне король.

– Не с этим, не с этим. Этот враг не ищет выгоды, этот враг ищет истребления. А ты, Кай Фотен Первый, как и твоя невеста – маги. И для Кватта, когда они пойдут с огнем и мечом по землям королевств и княжеств, вы будете вне закона. Не будете иметь права на существование, как и любой другой маг, жрец или просто человек, который не отречется от Матери и других богов Старшего и Малого круга. Вот и все.

Я не стал ничего более объяснять – все равно он не поймет или не примет эту правду – так что просто потянул за дверную ручку и, не прощаясь, вышел в коридор. Дверь за моей спиной захлопнулась, и я отчетливо почувствовал, что это был последний раз, когда я заходил в кабинет короля как его гость и товарищ.