Ангел-стажёр (СИ) - Ирина Буря

Я не услышал команду, которую он дал своим орлам. Вокруг меня просто все завертелось — словно я в водоворот в ледяном горном озере попал. Но через пару мгновений обжигающие волны расступились, открыв мне проход к Татьяне, уже выходящей из-за стола.

— Пошел! — дал мне Стас такой мысленный пинок, что меня просто бросило вперед.

Татьяна замерла. Я тоже — не зная, на какой риск решиться. Она медленно повернула голову, уставившись прямо на меня огромными круглыми глазами. Полными такого изумления, что я сначала больше ничего не заметил.

Но затем она моргнула и чуть потрясла головой — и я увидел, что лицо у нее раскраснелось, на лбу выступили бисерины пота, дыхание участилось… Это все и решило. Я бросился к ней, не думая. Материализовываться, просить ее инвертироваться было слишком долго. Мое прикосновение намного быстрее избавит ее от раскаленного жара.

Обхватив ее руками, я забыл о новом отделе, ее предложении и операции Стаса. На один короткий миг.

— Держите ее! — зазвенел у меня в ушах истошный вопль.

Резко вскинув голову, прижавшуюся к виску Татьяны, я увидел аналитика, вскочившего из-за стола так резко, что у него стул в сторону улетел. Глаза у него истерично метались из стороны в сторону — и руки от них не отставали.

— Не дайте ей уйти! — проорал он куда-то справа от меня. — Любой ценой!

Краем глаза я заметил движение, и тут же на нас с Татьяной налетела бледная немочь. Которая оказалась совсем не немочью. Наткнувшись на нас с широко расставленными в стороны руками, он тут же сомкнул их вокруг нас. Нет, не совсем — ощупав то, что под них попалось, он вцепился в Татьяну и принялся отдирать ее от меня с неожиданной силой.

Ни прибить его, ни отшвырнуть я не мог — пришлось бы Татьяну отпустить. И ни на какие переговоры он определенно не был настроен. По крайней мере, здесь — нужно было уходить. Я обхватил их обоих, приподнял и потащил к коридору.

Он вцепился в Татьяну мертвой хваткой. И слава Всевышнему — потому что она начала драться. Мне хотелось надеяться, что метила она в него, но больше доставалось мне. И он брыкался, заваливая меня то вправо, то влево на ходу.

Я понял, что до выхода не доберусь. Сзади все тот же визгливый голос уже погоню науськивал. Прости, Стас, но план сражения хорош лишь до его начала — потом обстоятельства меняются с такой скоростью, что без инициативы не обойдешься.

— Ко мне! — воззвал я к его орлам. — Кто-нибудь! Хоть двое!

Они оказались около меня почти мгновенно. Трое. Должно быть, Стас действительно внимательно следил за ходом сражения. В шесть свободных рук они без труда оторвали бледную немочь от нас с Татьяной.

— Двигай, — сверкнуло у меня в голове разгоряченной скороговоркой, — мы их задержим.

— Нет, — ответила за меня инициатива. — Уходите с ним и держите его где-нибудь. Я иначе выйду.

— Какого лешего…! — вмешалось разъяренное рычание Стаса.

— Он не сам кинулся, его аналитик послал, — объяснил я им всем скороговоркой. — Узнайте, почему. Да идите же, по нему и нас найдут!

Нужно отдать Стасу должное — соображал он всегда быстро. Не успел я договорить, как бледную немочь потащило к выходу. Он еще пару раз попытался брыкнуться, но потом обмяк. С чьей-то помощью, от всей души понадеялся я.

Я наблюдал за исчезновением бледной немочи в коридоре, уже отступая от центра аудитории … нет, поля битвы. И очень вовремя. За столом продолжал бесноваться аналитик, втолковывая что-то уже слегка подрастерявшим свою властность фигурам, а к коридору уже устремился поток затхлой сырости.

Я пропустил внештатников, замерев на месте и еще крепче прижав к себе Татьяну. Умница, ни звука не издала! Или ждала меня, до конца верила, что придет избавление в самый последний момент, или от шока еще не отошла. Если дело в шоке, лучше, чтобы она в себя пришла подальше от нежелательных ушей и поближе к укрытиям для меня.

Я развернулся и увлек ее по проходу между столами в противоположную ее комнате сторону. Мне сейчас любая дверь подойдет — через стеклянную все равно проникать придется. А в этом, по крайней мере, направлении нас уже точно никто не поджидает — так что удалимся мы тихо и незаметно…

— Идиот! — споткнулся я от оглушительного визга. — Откуда ты взялся? Я уже обо всем договорилась! Откуда ты взялся на мою голову? Отпусти! Тебе обязательно все испортить нужно? Отпусти, я сказала!

Едва удержав равновесие, я инстинктивно оглянулся. Чтобы оценить скорость и масштаб погони. Вся комиссия не произвела на меня впечатления большой прыти, и оставалось только надеяться, что большинство внештатников ринулось за бледной немочью.

Аналитик за столом все также размахивал руками, а на лицах остальных уже заклубились грозовые тучи. Но ни один из них даже не глянул в нашу сторону. И никакого промозглого дыхания в затылок я не ощутил.

Она, что, мысленно на меня наорала? Нет, ну какой молодец! В смысле, я — недаром все же столько об осторожности ей все последнее время твердил!

— Успокойся, — выдохнул я с облегчением. — Самое страшное уже позади.

И это была моя роковая ошибка. Еще не договорив, я вспомнил, что в те редкие моменты, когда Татьяна скандалить начинает, отвечать ей категорически нельзя. Она только еще больше в раж входит и, как правило, берет на октаву выше. Я почувствовал под обхватившими ее руками, как она набирает воздух…

Закон надобности добросил нас только до подстриженного двора. И на том спасибо! Поняв, что не успею ни рот Татьяне зажать, ни до двери хоть какой-нибудь комнаты добежать, я бросил все свое отчаяние в одно-единственное слово: «Наружу!».

На всякий случай все еще не отпуская Татьяну, я осмотрелся. Так, чуть дальше от заросшего леса вынесло, но все же, судя по ощущениям, в сектор, свободный от внештатников. Я осторожно вызвал в памяти образ пещеры — орлы Стаса ответили мне довольным урчанием. Не стали они со своей добычей прямо в укрытие бежать, а сделали из бледной немочи приманку, за которой остервенело гнались внештатники, а они выхватывали их по одному из погони и аккуратно раскладывали по лесу. До возвращения сознания.

Я почти пожалел, что не смог разделить с ними эту часть операции, реализовав хоть один из выстраданных планов в отношении своих надсмотрщиков. В этот момент, по всей видимости, отцы-архангелы оправились от полученного удара и