Тиадар - Евгений Квардаков

Формально, Грейт не командовала никаким отрядом, хотя шитвани и относились к ней с определенным уважением, какое они могли позволить себе по отношению к представителю враждебного биологического вида. Тот факт, что именно она их создала и отстаивала их права, таял в своей значимости как лед на солнце. Чем тяжелее была ситуация в том месте, где шел бой, тем прохладнее окружающие ее шитвани воспринимали саму Грейт. Отряд вел довольно старый по меркам бывших биодронов Глайр, проживший в Чистилище почти тринадцать лет и имевший военные поведенческие программы. Именно он координировал действия разведчиков и был связан с группами прикрытия.

Отряд остановился, повинуясь беззвучной команде шитвани юркнули в кусты, ближайший к Грейт полузверь затащил в тень и ее. По тропке, грузно вздыхая и оставляя в земле глубокие ямы, проползло нечто, похожее на обвешанную мясистыми коконами улитку, с панцирем из скрепленных желтоватой слизью кусков древесной коры.

— Дальше идем осторожнее. — походя скомандовал Глайр, — впереди много живности и она обеспокоена.

— А вы не можете подчинить ее себе? — предложила Грейт. — Ведь чувствовать их вы способны…

— Мы и вас чувствовать можем. А вот командовать вами нет, — сухо отрезал Глайр. — Они живут своей жизнью и у них свой разум. Проще обойти их сторонкой.

Отряд двинулся дальше, прижимаясь к гранитным стенам пещеры, больше похожим на горные отроги. Разведгруппа помогала обходить не только стаи обеспокоенных жителей Оазиса, но и районы гравитационных ям, образующихся из-за пульсаритовых жил. Эти места очень хорошо угадывались по зарослям низкорослых и массивных деревьев. Травы там не было, и преобладали синеватые, плотные и округлые грибы.

Если вдруг Оазис падет, куда им идти? Этот вопрос Грейт задавала себе все чаще и чаще. Вглубь безжизненных, темных катакомб, уводящих невесть куда? Или наоборот? К вполне определенному месту, тому самому, которое шитвани показали Рэнду. Ну почему, почему она все еще не может поверить в это? Потому что ученая? Потому что привыкла верить фактам, а не видениям? А может из-за этого шитвани и доверяют ей все меньше и меньше? Не хотят пускать не готового признать правду человека в свой мир? Бояться того, что он совершит что-то необдуманное? А что мешает признать существование внутри планеты отдельного, не зависящего от поверхности мира? Лишь невообразимая сознанием пропасть между технологиями людей и тех, кто оказался способен такой мир создать? Слепить воедино кучу астероидов, повесить рядом для равновесия газовый гигант, сшить все пульсаритовыми нитями… Даже с точки зрения имеющихся в распоряжении человека технических средств, такое могли сделать лишь боги. Боги, которых ты оживила… Они сейчас вокруг тебя, Грейт, только они пока не знают о том, кто они такие…

Она замерла, словно натолкнувшись на незримую стену. Снизу, из недр планеты поднималась непроглядная темная волна, невидимая, неосязаемая, но ощущаемая через импланты. Она затапливала подземелья подобно цунами, клубилась подобно воронке смерча в центре шторма. В виски врезалась боль, следующий шаг оказался пределом отпущенных ей сил и Грейт со стоном опустилась на колени. Перед глазами танцевало синее марево искрящихся огоньков, отнюдь не заслонявших окружающий мир, а делавших его еще четче и ярче. Планета тут не при чем, это опять проклятая болезнь.

— С вами все в порядке? — к ней наклонился шитвани из группы прикрытия, но коснувшись ее кожи своими пальцами, отошел в сторону.

— Что случилось? — Глайр куда больше беспокоился из-за задержки, а не из-за самочувствия Грейт.

— Скоро все пройдет, — ответ был беззвучен и шел лишь по несущимся по нитям нервов мысленным импульсам. — Она скоро прозреет. Просто… для не готовых принять все как есть, этот процесс не всегда приятен…

…Пульсирующее, вспыхивающее созвездиями рождающихся солнц марево, расползалось по кромешной тьме. Из проглоченных вечной ночью глубин, усеянных искрами звезд поднимались странные конструкции, не металлические но и не живые, извивающиеся, черные, со светящимися облаками газа между колыхающихся полупрозрачных щупалец. Будто громадные медузы, закованные в броню, на глазах становящуюся то вязкой и жидкой, то твердой как камень, три исполинских звездных корабля приближались к крохотной и тусклой красной звезде, едва блестевшей на фоне туманных газовых сплетений Млечного Пути.

А потом ускорился бег времени, в плотный красноватый шар с полой сердцевиной слетались рассеянные по пространству астероиды. Их оплетали черные, гасящие свет жилы, стягивая, облекая в новую форму, сдавливая гравитационными полями. От сходящих с ума магнитных полей выгибались и сворачивались в спирали новообразованные горы, крошащаяся рыхлая структура выбрасывалась в пространство, образуя глубокие пещеры. А потом внутрь новорожденной планеты, просочившись сквозь трещины в коре, опустилось нечто, оттенившее своим сиянием свет звезд и даже свечение странных кораблей. Оно было подобно солнцу, но не тому солнцу, что раскалено и окутано облаками плазмы, а живой, разумной звезде, состоящей из той же материи, что и слюдянисто-газообразные тела кораблей… Так рождался Тиадар.

…Грейт старалась скинуть с себя наваждение, но оно не проходило, сменяясь картинками мерцающих лесов, фантастических городов, в которых жили очень похожие на шитвани существа, состоявшие из живой энергии — по крайней мере, лишь так могла назвать Грейт эти имевшие вполне определенную форму сгустки света. В ушах гремели раскаты необычной музыки, с то низким и угрожающим, то высоким и резким хором неестественных голосов.

— Теперь ты знаешь. — она оглянулась, и вокруг уже не было Оазиса, а только скорченные, свернутые в спираль горные хребты, перевернутые вниз вершинами. — Ты видела то, что было.

Она знала говорившего. Слышала этот голос неоднократно. И спутать не могла ни с чем…

Из серого тумана, пронизанного синими огоньками, вышел Най. Он был таким же, как и в тот день, когда они спускались в подземный храм… Но только сейчас над переносицей во лбу тускло сиял синий кристалл.

— Най! Най, ты… — Грейт не знала с чего лучше начать. — Най, где я?

— Сейчас ты между мирами, — ответил шитвани. — Ты учила других пользоваться раковинами нал-аварина, но сама ни разу не слышала их пение… И потому ты сомневаешься. Я хочу помочь тебе сделать шаг.

— То есть я жива? — Грейт смотрела вокруг себя, но не видела своего тела.

— Да. Пока что. — Най подошел ближе и Грейт смогла различить мерцающий узор на его теле. — У меня не так много времени, чтобы сказать тебе все, что я хотел бы сказать, а потому пока что могу посоветовать лишь одно. Поверь в то, во что ты боишься поверить. Если поверишь, то сможешь сделать все, что необходимо для мира между нашими народами. Если нет, Тиадар погибнет. А вместе с ним и мы… а потом и вы. Все, до последнего нерожденного ребенка.