Григорий Распутин-Новый - Алексей Варламов

Точно молния пробежала по всему моему телу. Я выстрелил».

Так писал Юсупов, и это место сегодня часто цитируется как доказательство юсуповского святотатства и распутинской святости: был застрелен подле креста. Тем не менее в мемуарах, опубликованных вдогонку юсуповским в журнале «Современные записки» в 1928 году, В. А. Маклаков прокомментировал этот эпизод на свой лад:

«Помню, однако, подробность, которую он теперь упускает. Он упоминает в своей книге, что убил Распутина перед Распятием, заставив его предварительно перекреститься, он только не объясняет, почему это сделал. Тогда он довел объяснение. Он передал мне тот же ужас, который им овладел, когда Распутин без всяких последствий проглотил весь заготовленный яд. Юсупову, верившему в сверхъестественные силы, казалось, что одна из таких сил защищает Распутина. Она могла обезвредить и револьверную пулю. Он решился отогнать ее действие классическим способом – крестным знамением. Подводя Распутина к Распятию, он его упрекнул за то, что тот перед ним не перекрестился. И когда Распутин стал класть крестное знамение и, следовательно, темная сила должна была отойти от него, Юсупов и выстрелил».

Юсупов действительно боялся Распутина. И скорее всего это стало одной из причин того, что он обратился за помощью к британцам, преследовавшим в убийстве Распутина свои интересы.

«Распутин был убит не тогда, когда Дума, общество и печать возмущались его безнравственным поведением, и не тогда, когда обвиняли его во вмешательстве в область внутреннего управления Россией, а тогда, когда, под влиянием неудач на войне, возникли слухи о сепаратном мире с Германией», – вполне логично заключил князь Жевахов.

Британская версия преподается сегодня почти как открытие, но справедливость требует признать, что английский след прочитывался в истории с Распутиным давно, и даже имя убийцы Распутина, агента Рейнера, не ново.

«На лестнице, подымаясь в столовую, я встретил моего товарища, английского офицера Освальда Рейнера. Он знал обо всем и очень за меня волновался. Я его успокоил, сказав, что все пока обстоит благополучно», – писал Юсупов в мемуарах. И обращает на себя внимание тот факт, что англичанин знал о подготовке «патриотического подвига» русского князя. Причем не просто англичанин, не просто офицер, а сотрудник SecretService.

«Юсупов же рассказал о случившемся и своему другу, английскому офицеру Рейнеру, служившему в английской разведке в Петрограде, начальником которой был известный сэр Самуэль Хоар. То был один из способов, которым освещались ваш Двор и придворные круги. Отсюда осведомленность английского посла Бьюкенена», – то ли просто повторял вслед за Феликсом Спиридович и чуть-чуть недотягивал до истины, то ли не желал эту истину раскрывать.

Зато очень близок к ее раскрытию был Великий Князь Александр Михайлович:

«Самое печальное было то, что я узнал, как поощрял заговорщиков британский посол при Императорском дворе сэр Джордж Бьюкенен. Он вообразил себе, что этим своим поведением он лучше всего защитит интересы союзников и что грядущее либеральное русское правительство поведет Россию от победы к победе.

Он понял свою ошибку уже через 24 часа после торжества революции и, несколько лет спустя, написал об этом в своем полном благородства "post mortem". Император Александр III выбросил бы такого дипломата за пределы России, даже не возвратив ему его верительных грамот, но Николай II терпел все».

И. П. Якобий писал в своей книге со слов сэра Самуэля Хоара, произнесенных им в июне 1933 года на банкете, о том, что «послу сэру Джорджу Бьюкенену пришлось ездить в Царское Село для объяснений» с Государем, но ни он, ни английские агенты высланы из России действительно не были.

«Другой английский офицер Локкер-Лампсон, вызванный в качестве свидетеля в недавнем процессе между кн.

Юсуповой и одной кинематографической фирмой, показал, что он знал о готовящемся убийстве», – приводил Якобий еще одно доказательство участия англичан в убийстве.

Из писем Императрицы мужу известно, что проницательный Распутин и сам англичан опасался. Когда весной 1916 года была потоплена немецкой торпедой английская субмарина с лордом Китчнером, Распутин призывал не огорчаться. «По мнению нашего Друга, для нас хорошо, что Китченер (так в письме. – А. В.) погиб, так как позже он мог бы причинить вред России, и что нет беды в том, что вместе с ним погибли его бумаги. Видишь ли, Его всегда страшит Англия, какой она будет по окончании войны, когда начнутся мирные переговоры», – писала она.

Слухи об англичанах, находившихся в Юсуповском дворце в ночь на 17 декабря, ходили по Петрограду уже в 1917 году. В одном из недавних выпусков альманаха «Минувшее» была опубликована рассекреченная переписка рядовых русских националистов, чьи письма перлюстрировала полиция. Некто П. Веселов писал некоему В. А. Демидову: «Последние известия (наиболее достоверные) гласят, что Гришка, быв агентом Вильгельма при дворе и окруженный четырьмя жидовскими банкирами, был устранен англичанами и что никакие князья тут ни при чем».

Агентом Вильгельма Распутин не был. А вот князья были «при чем», и валить все на одних англичан не стоит. Распутина убивали всем миром. Интернационалом. Только не масонским, а более широким, в который входили в том числе и самые что ни на есть ярые русские националисты. Либо прямо участвуя в убийстве, как Пуришкевич, либо явно или не явно с этим деянием солидаризируясь.

«Мы считали, что это проходимец, который губит Россию, – говорил на следствии 1917 года член «Союза русского народа» Н. Е. Марков. – Это все такие ясные вещи, что каждый сам знает».

Близкий друг Великого Князя Михаила Александровича барон Н. А. Врангель записал в дневнике за месяц до убийства: «Подробно доложил В. князю политическое положение, скандал в Думе, негодование против "старца" Григория Нового (Распутина). Пришли к заключению, что согласно общей воле решительно всех этого негодяя следует устранить. В. князь в шутку предлагал мне поехать с ним тотчас на моторе – и покончить с ним».

Оказалось – не шутка, и не причастны к его убийству и ко всеобщему российскому ликованию были разве что русские мужики, и Матрена Распутина со своих или с чужих слов не зря говорила следователю Соколову о пророческих словах своего родителя: «Государь говорил отцу, что если будет жить так, как хочет мой отец, то Его убьют мужики. Отец говорил Государю, что мужики никогда не убьют Царя, а убьет Его интеллигент».

Были ли интеллигентами Юсупов, Пуришкевич, Великий Князь Дмитрий Павлович или английский киллер Освальд Рейнер, вопрос спорный – главное, что цели своей по крайней мере первые трое не добились. Русские аристократы и монархисты хотели убить Распутина с одной единственной целью: выбить опору из-под ног Императрицы. Они были уверены, что его смерть ее сломает и Государыня перестанет влиять на государственную политику. Но Александра Федоровна оказалась сильнее и духом не пала. И тогда в воспаленном сознании убийц стали рождаться новые планы.