Пробуждение Дара - Аристарх Риддер

и меня в команде не будет! Потому что сегодня непонятно почему мы не берём топового игрока, а завтра что? «Извини Игорь, попечительский совет решил что ты больше не капитан и вообще до свидания», — передразнил Куницын Карпова.

Я же в этот момент просто развернулся и вышел из комнаты, а потом и из раздевалки.

Мне всё стало понятно когда Карпов сказал что Волков прошел отбор. Если до этого момента я был готов спорить и что-то доказывать, то потом нет.

Мне понятно что случилось, и Куницыну было бы понятно если бы он знал о моих тёрках с Волковыми.

Оказывается не только у нас большая волосатая рука наверху дергает за нужные ниточки, а потом принимаются вот такие вот решения. Наверняка это работа Волковых, переговорили с кем надо, кому-то что-то занесли и готово.

Удивительно только как быстро эти гниды сработали, всего чуть больше часа прошло с момента начала отбора, а они уже всё обстряпали.

И что теперь делать совершенно непонятно. Хоккей был моей главной, пожалуй, даже единственной надеждой занять достойное место в этом мире. И, что еще хреново, ясно, что Волковы от меня не отстанут. Раз уж они пошли на то, чтобы напрямую нанести ущерб главной гордости Академии, то ждёт тебя Лёха большая такая задница. Забьют тут тебя.

Занятый этими невеселыми мыслями я вышел из ледового дворца и сел на его ступеньках. Зрители к этому моменту давно разошлись, и мне никто не мешал просто сидеть и бездумно смотреть в ночное небо.

А оно было интересное. МИМА находится в центре огромного города, но при этом звёзды видно так же хорошо, а может даже лучше, как если бы я был где-нибудь далеко далеко от цивилизации.

Последний раз я такое видел в Хакасии, почти 10 лет назад, когда родители взяли меня на неделю в поход по Саянам. То детское впечатление я запомнил на всю жизнь. И сейчас я видел тоже самое. Миллионы и миллионы звёзд смотрели на меня с неба, а я смотрел на них.

— Извини Лёха, что так получилось, — раздался сзади голос Куницина.

Он тяжёло вздохнул, сел рядом, достал из нагрудного кармана пачку сигарет, вынул одну и щёлкнул пальцами. Кончик сигареты тут же засветился огнём, еще один умелец обращаться с огнём, почти как старый князь Соболев.

— Будешь? — спросил меня Игорь.

— Нет, конечно, я же спортсмен. Был, — после секундной паузы добавил я.

— У нас это ни на что не влияет. Делай что хочешь, сила всё поправит.

— Всё равно нет, спасибо.

— Не знаю, что случилось. Я пытался переубедить карпа, но он и сам не понимает что произошло. Ты реально нам нужен. И это превый раз когда кто-то вмешивается в дела команды, — голос Игоря звучал искренне, и я слышал что он действительно переживает.

— Спасибо за поддержку Игорь. Я правда тронут.

Хотя на самом деле мне всё равно. Какая разница что и как они там обсуждали с Карповым? Результата это всё равно не принесло. Но вежливость есть вежливость, тем более, что он и правда пытался.

— В следующем году будет новый отбор, и иногда игроки вылетают посреди сезона, — продолжил Куницын, — очень редко, у нас всё-таки нет проблем с травмами как в твоём мире, но иногда это происходит. Я постараюсь узнать что произошло, и когда у нас появится шанс, мы тебя возьмём.

— За год без тренировок и игр я форму растеряю. Ты же сам знаешь.

— Знаю, поэтому как капитан команды предлагаю тебе тренироваться с нами. Правда, в свободное от учёбы время. Это для нас официально всё по другому, а ты за прогулы рискуешь вылететь.

— Да, староста моей группы уже успел сказать, что требует от меня 100 процентной посещаемости. Но всё равно спасибо, — сказав это я встал.

— Пожалуйста, приятель, — Игорь поднялся вслед за мной, — и не переживай на счёт того что можешь потерять форму. Все видели тебя в деле. Если проблема решится, ты сразу же будешь в команде.

— Спасибо, Игорь. До этого еще дожить надо.

— Доживёшь, куда ты денешься, — улыбнувшись ответил Игорь.

Мы обменялись телефонами, пожали друг другу руки и расстались. Игорь сел в одноместный электромобиль и уехал.

А я медленно пошёл к общежитию студентов первого курса.

Игорь не понял что моё «дожить надо», это не фигура речи, мне буквально надо до этого момента дожить.

И это значит что надо искать другие варианты. Вот только начну я завтра, сегодняшний день и без того оказался достаточно утомительным.

* * *

По правилам МИМА студенты первых двух курсов были обязаны жить в одном из общежитий Академии, коих тут несколько. Большая часть платные, где за проживание нужно заносить очень серьёзные бабки. В самых роскошных аж 50 тысяч в год.

Сумасшедшие деньги, учитывая что 200 рублей в месяц тут считается хорошей зарплатой.

Но понты дороже денег, вот и платят боярские роды за то, чтобы их отпрыски жили в роскоши.

Это всё не про меня. Соболевы хоть и являются одними из основателей Академии, но все их преференции заканчиваются на том что обучение для нас бесплатное. И всё.

Типа, скажи спасибо, нищеброд, что просто учишься здесь.

А за всё остальное нужно платить, чего князь, старая скряга делать конечно же не стал. Было бы за кого.

Небось его ненаглядная Варвара, пока не перешла на третий курс жила в платном общежитии, сейчас то ей снимают апартаменты в городе.

Впрочем, шестиэтажное здание куда привёл меня мой соболь-навигатор оказалось вполне приличным как снаружи, в чём я и не сомневался, так и внутри. Интерьер скорее сравним с гостинницей на 4 звезды чем с общагой для нищебродов. Хотя логично, это же МИМА, один из самых престижных магических вузов мире.

Никаких скрюченных старушек с синдромом вахтёра на входе не оказалось, и я просто прошёл к лифтам.

Моя комната, где я еще ни разу не появлялся, была на пятом этаже. Вернее не комната, а трёхкомнатная квартира со спальней, кабинетом и большой гостиной, доминирующее место в которой занимал огромный телевизор во всю стену, очень навороченный, кстати, у Соболевых были похуже.

Вся остальная обстановка тоже явно покруче чем у Соболевых. Ну что ж, хотя бы тут меня всё устраивает.

Холодильник на кухне ломился от продуктов, я сделал себя пару бутербродов с бужениной, сыром и листиком салата и без всякого аппетита сжевал их. Потом сходил в душ и рухнул на кровать даже не расправляя её, накопившаяся за этот день усталость