Ничего не бойся! Твой Белый - Янка Рам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И... торможу опять.
Не отвечает! Провоцирует и сама замирает сразу же. Бля...
Спускаюсь лицом на ее грудь. Слушаю, как трепыхается сердце.
Мне хочется забить на то, что не отвечает. И продолжить. В надежде, что разморозится и ответит.
Но кадры её с обнажённой грудью и Руслана не позволяют мне.
Хочу спросить - как далеко он зашел в своих домогательствах. Но язык не поворачивается спросить.
Расстроенно трусь носом о мягкую плоть. Как её съесть?
Притягиваю к лицу ее руку, впечатываюсь губами в ладонь.
- Спи, Анечка.
Кидаю свою подушку на другую сторону дивана. Стягиваю со стены гитару.
И тихонечко наигрываю всякие простенькие мотивчики перебором, стараясь отключиться от мысли, что... она же сама начинает дразнить меня! Это значит...
Пальцы замирают на струнах.
Да что угодно это может значить!
Нервно дергаю струны, косяча аккорд и выдавая хаотичный звук. Аня вздрагивает. Вдохнув, продолжаю играть какую-то мелодию.
Поди разберись в тонкой женской психике. Я же не Громов. Это у него спец подготовка по работе с заложниками. А я просто... втрескался в девочку и хочу ее пиздец просто как!
Гашу мучительный стон, сокращаясь от того, как член требовательно упирается в ширинку.
Чтобы отвлечься, выдаю перебор посложнее. Из старого старого фильма... Какой-то романс, слов которого я не помню. Но мотив люблю.
Неожиданно, Аня начинает тихо подпевать с середины.
- "Разлука - вот извечный враг российских грёз,
Разлука - вот полночный тать счастливой полночи.
И лишь земля из-под колёс,
И не расслышать из-за гроз
Ни ваших шпаг, ни наших слёз, ни слов о помощи!"...
Закрываю глаза, умирая от того, как это красиво. В груди всё парит...
Замолкает.
- Еще... - прошу я, продолжая перебирать струны.
-" Какой беде из века в век обречены?
Какой нужде мы платим дань, прощаясь с милыми?
И для чего нам эта явь такие дарит сны,
Что дивный свет над песнями унылыми?.. "
Улёт...
Пальцы сбиваются.
- А я тоже гардемарин, - подмигиваю ей.
- Как?..
- Морская пехота. Я служил в армии, в морской пехоте. При царе нас называли - гардемарины. Теперь – морпехи.
- Это правда?! – с восторгом смотрит на меня.
- Правда. У тебя теперь есть личный гардемарин.
Влюбленный в тебя по уши.
Улыбаясь, закрывает ладонями лицо.
Улыбается… Наконец-то! Закрывая глаза, кладу гитару рядом с диваном. Плаваю в эйфории от того, что чувствую от нее взаимность. Не так как раньше с ее этими сомнительными провокациями на секс. А совсем другого плана. Что-то такое романтичное… И внутри всё порхает от предвкушения чувств.
Слышу ее долгий грустный вздох.
- Не грусти, Анечка.
- Спасибо, Бьянко...
Глава 22 - Серпентарий
Из дома навстречу мне выходят два медика в синей спецформе. У одного в руке медицинский чемоданчик. Оглядываюсь им вслед. Скорую карету не пропустили. Охрана провожает их. Сам Тур открывает-закрывает двери.
Иду в дом. Оглядываю гостиную.
- Добрый день, Тамара Львовна.
- Мой бедный мальчик... - уголок губ дергается в чуть высокомерной усмешке. - Помятый весь.
- Есть немного. Спал в кресле, - вру я.
- Не выспался?
- Угу…
- Кофе? - проходя мимо касается пальцами моей груди.
Они скользят, следуя за хозяйкой. Сдерживаю порыв отстраниться. С ней точно нельзя ссориться. Умная и хитрая сука. Походим пока в любимчиках.
- Да, спасибо, Тамара Львовна. И можно попросить Анне и мне завтрак во флигель принести. Не стоит ей пока выходить.
- Слышала? - взмахивает рукой Надежде. - Делай.
Хмурится, глядя в пространство между собой.
- Тебя Руслан ждёт в комнате. Подожди... - придерживает за локоть. - Не спеши. Я знаю, что Руслан подозревает, что это моих рук дело, - губы сжимаются в линию. - Но это просто приступ паранойи. Мне, как минимум, это невыгодно на данный момент. И мне очень интересно узнать, кому нужна смерть Анны. Есть какие-то предположения? Может, Руслан делился?
- Нет. Не делился. Но не просто так же нанят я. Это же произошло до покушения.
- Хм...
Задумчиво поглаживает меня по плечу.
- Как будет минута, забеги ко мне вечерком. Посидим... побеседуем... - пристально смотрит в глаза. - Я тебя долго не задержу. Люблю когда всё… резво.
Блять! Еще не хватало!
- Хотя, подождите. Есть одна версия! - делаю вид, что вспомнил.
- Какая же? - собирается она.
- Мы предположили, что Анна, не единственный ребенок рождённый вне семьи. Тогда, если устранить ее до того, как завещание войдёт в силу, то наследниками станут все другие дети в равных долях.
- Вот же свинья гулящая! - сжимает в ярости кулаки. - Наплодил...
- Или... - продолжаю сочинять я. - Ваша дочь... таким образом решила побороться за свои права.
- Что?! Нет, это чушь. Инга никогда бы не смогла такого организовать. Бред...
Пожимаю плечами, сбегая под арку, к комнате Руслана. Из гостиной слышу гневное:
- Инга!!
Ага, конечно, не могла бы... Серпентарий! Даже стравливать особенно не надо, грызутся и так.
Останавливаюсь перед приоткрытой дверью, пытаясь настроиться на терпение и спокойствие. Потому что хочется оторвать от стены декоративную доску и забить ей мудака до полусмерти.
- Какого хера, Руслан? Я хочу выйти отсюда!
О... Инга у него в комнате.
- Никто не выйдет, - скрипит он. – Пока я не женюсь.
- Почему?!
- Потому что ты дура, Инга. Дура, которая не умеет держать язык за зубами. И можешь все испортить нам!
- Ты не хозяин здесь, дядя!
- Ошибаешься.
- Здесь я хозяйка! Я - наследница отца.
- Наследница - Анна. Тогда уж - она хозяйка.
- Ты видел это завещание? - зло.
- В черновике.
- Тогда - иди к черту!
- Вон отсюда, - тяжелеет его голос.
- Пф! Встань и выставьте меня. Ну чего ж ты? Ааа... или ты пережрал вчера и грохнулся с лестницы?! Стратег!
Спор превращается в скандал. Стукнув, захожу внутрь.
- Вызывали, Руслан Львович?
- Выставь её!
Легко... Открываю пошире дверь, показывая Инге на выход. Её всю передергивает от бессильной ярости.
- Разрешаю рукоприкладство! - мстительно кривится Руслан.
- Зачем?.. Инга выйдет сама.
Протягиваю Инге ладонь, прося ее руку. Фыркнув, вылетает за
