Истинный целитель - Linnea

- Рейвенкловцы с момента появления Поттера в школе ни разу не обращались в больничное крыло…

- А зачем? Этот ребенок, проходя мимо, может всего лишь коснуться рукой, и болезни нет, малозначительной болезни, простуды какой-нибудь или царапины. А в серьезных случаях… Ты в курсе, что мадам Помфри водит его в Святого Мунго? Там теперь целая бригада колдомедиков работает только с ним. Одни помогают, другие следят за его состоянием. Слышал о МакКалистере? Его сын не встает. Не вставал. Два сеанса, всего два, и ребенок летает по коридорам клиники. Дункан МакКалистер на коленях стоял перед Гарри и ноги ему целовал. А дитятко наше не реагировало, словно ничего не происходило. И Северус, прошу, в этом учебном году будь предельно внимателен.

- Предполагаешь обострение?

- Гарри тридцать первого июля исполняется пятнадцать лет. Пик пробуждения Целителя. Он станет еще более… как бы это сказать, не от мира сего, - скривился Марволо. - Все же я склоняюсь к тому, что у мальчика некоторое расстройство, отсюда и его отстраненность, легкое помешательство. Его проверили в Мунго и ничего не нашли, вернее, ничего, что можно было бы классифицировать. Он не буйный, заторможенности развития нет. Итак, пятнадцать лет - пик раскрытия силы Целителя. И тут есть один момент. Убить он не может, но должен выпустить из себя агрессию. Кому-то в этом году сильно не повезет. Чем быстрее Гарри проявит себя, тем лучше. Иначе сила замкнется в нем, а лечение будет даваться очень тяжело. Мальчик должен научиться выводить болезнь не в себя, как он делает сейчас, это неправильно. Родственники хоть и разобрались в том, кто он, но им не дано знать все тонкости.

- Я прослежу, - кивнул Северус.

* * *

Лорд, можно сказать, поселился в доме Снейпа. Каждый вечер он возвращался туда, чтобы провести время с другом. Каким-то образом им удалось создать иллюзию того самого пугающего облика, который получился при возрождении, и теперь Марволо развлекался, пугая своих сторонников, а вечером жаловался на их бестолковость Северусу.

Ничего не стояло на месте и в обычном мире. Газеты поливали грязью Дамблдора и Поттера. Хотя сам Гарри ни разу не произнес ни слова о возрождении Темного лорда, эти заявления почему-то приписывали именно ему. Сам мальчик ни сном, ни духом об этом не знал. В это же время директор возродил старый орден для борьбы с Волдемортом. Штаб обосновался в доме Блека, который огрызался на всех и вся. Северус бывал на собраниях и постепенно начинал понимать, что бывший заключенный переживает за своего крестника, но, не зная, где он, сделать ничего не может. Потом случилось нападение двух дементоров на Литтл-Уининг. Под удар попало несколько магглов, причем в непосредственной близости от того дома, где должен был проживать Мальчик-который-выжил. Северус и Марволо призадумались над этим, когда в очередной раз сидели у камина за вечерним разговором. На ум приходило только министерство.

Незаметно подкрался сентябрь. Зельевару нужно было возвращаться в школу, а Марволо отправился в «ставку» придумывать для своих сторонников задания, чтобы те не маялись дурью. Перед самой поездкой у Снейпа состоялся разговор с Дамблдором. Ну как разговор, директор просто поставил подчиненного перед фактом, заявив, что тот должен начать уроки окклюменции с Поттером. Северус долго понять не мог, зачем, ведь у мальчика была и без того великолепная защита. Появилась догадка, что нужно не научить использовать, а просто-напросто сломать блок у мальчишки.

Гарри вел себя также как всегда. Проще говоря, сидел за своим столом и плевать хотел на шепот за спиной и взгляды, которыми его награждали студенты. Малфой-младший традиционно вылез и, не менее традиционно, был проигнорирован. Определенно, кое-кого совсем не интересовал внешний мир.

Очередная попытка Драко задеть юного целителя произошла прямо у Большого зала на второй день пребывания в Хогвартсе, когда все спешили на завтрак. Рейвенкловец, казалось, вообще не замечал Малфоя, а тот заливался «соловьем», понося своего недруга. Северус не вмешивался, наблюдая за происходящим со стороны. На помощь уже летела МакГонагалл, но…

- Драко Малфой, - Поттер повернулся к слизеринцу и посмотрел тому прямо в глаза. - Когда до твоего серого вещества, именуемого мозгом, дойдет, что твоя тусклая, ничего примечательного не несущая душа мне НЕ ИНТЕРСНА! В тебе нет ни одной красивой линии. Ты скучный, однобокий, недалекий и СЕРЫЙ! Даже два твоих телохранителя в этом плане намного примечательней. Жаль, что у такого яркого отца родилась такая серая мышь, - после этой отповеди, обойдя застывшего беломраморной статуей Малфоя, Гарри прошел в зал.

Снейп задумчиво проводил мальчика взглядом. Это был второй случай на его памяти, когда зеленоглазый брюнет хоть как-то отреагировал на действия Драко, и первый, когда упомянул нити. Сразу же вспомнился разговор с Марволо в начале лета. Поттер определенно видел нити магии, а если подумать, сколько их должно быть на потолке в Большом зале, то становился понятен интерес ребенка и его постоянный взор вверх.

Некоторое время не происходило ничего, что могло бы заставить зельевара начать волноваться. Поттер был таким же как всегда, да и остальные ничем не отличались от себя прежних. Единственным исключением стала новый профессор ЗоТИ - Долорес Амбридж. Казалось, эта дама всеми силами пытается задеть Гарри. Но тот вел себя с ней так же, как и с другими. Задавали вопрос - отвечал, никогда не поднимал руку сам, не реагировал на оскорбления. Амбридж от этого злилась еще больше. На одном из уроков она решила спровоцировать его, заставить заговорить о Темном лорде. В итоге получилось НЕЧТО.

- Вы о ком, профессор? - Гарри посмотрел прямо на преподавателя.

- Ну, вы же заявили, мистер Поттер, что Тот-кого-нельзя-называть возродился, - слащаво улыбнулась Амбридж.

- Человек не может возродиться, это против законов природы, - равнодушно поведал ей юноша. - И я не знаю никого, кого бы нельзя было называть.

- Отработка, сегодня, в семь, у меня, - завизжала профессор, брызжа вокруг себя слюной. Если она ожидала, что мальчишка начнет роптать, то глубоко ошиблась. Тот уже в очередной раз уставился в потолок. Амбридж могла беситься, сколько ее душе угодно.

Поттер явился вовремя. Снейп, правда, потом думал, что приходить не стоило. Зельевар совершенно не понимал логику действий целителя. Не понимал, почему тот иногда ввязывался в приключения гриффиндорцев и делал что-то, что ему было несвойственно. В общем, отработка состоялась, но не так, как ожидала Амбридж. Она приказала мальчику писать строчки и выдала перо. Что случилось после этого, профессор так никогда и не смогла объяснить. Очнулась она в вотчине мадам Помфри с чудовищной головной болью, налитыми кровью глазами и синяками по всему телу, которые ни одно зелье не сводило. Придя в себя и вернувшись в кабинет, Долорес не смогла обнаружить пера. Не сомневаясь, что виноват во всем Гарри, Амбридж с новыми силами взялась его изводить.