Укротитель миров II: магия и кровь - Алекс Рудин

— Костя!

Аня застыла в дверях, прижав к груди ножницы.

— Костя! Ты живой!

— Живой, — улыбнулся я.

Ножницы со стуком выпали из Аниных рук. На глаза девушки навернулись слёзы.

— Живой!

— Это тебе, — сказал я, протягивая ей астры. — Пойдём, погуляем!

Глава 13

Прошло две недели с того замечательного момента, как я стал потомственным дворянином.

Особой разницы с прежним образом жизни не ощущалось. Разве что Бердышев при встречах с иронией называл меня «Ваше благородие».

За эти две недели я так вымотался, что служба на благо Императора совершенно не казалась мне чем-то заманчивым.

Два часа во дворце нередко растягивались до пяти, а то и больше. Стоило мне начать собираться по своим неотложным делам, как полицейские привозили ещё одного подозреваемого.

Этих подозреваемых неугомонный Жан Гаврилович разыскивал по всему городу. Покойный князь Иван Трубецкой оказался очень общительным разбойником. Мне начинало казаться, что он заводил многочисленные знакомства специально, чтобы мне жизнь мёдом не казалась.

Наверняка сейчас посмеивается и потирает руки в адском котле, подлая душа!

Большинство подозреваемых после проверки оказывались совершенно ни при чём. Это были булочники и мясники, у которых Трубецкой покупал еду, портные, у которых он шил одежду и прочие законопослушные граждане.

Но иногда знакомая до тошноты отметина проступала на их магических матрицах. Тогда я с важным видом кивал доктору Лунину. А тот записывал пострадавшего на процедуры, после которых его матрица становилась чистой, как первый снег.

Трубецкой успел опутать своими сетями почти половину придворных, так что первое время мы с доктором работали в авральном режиме. Только через неделю, когда пошла всякая случайная мелочь, нам стало немного полегче.

Поэтому когда подошло время поступать в Магическое Императорское училище, я не проявил особого рвения.

— Какого хрена мне там делать? — резонно спросил я Жана Гавриловича, который и привёз мне эту замечательную новость.

— Ты же сам хотел в училище поступить, — удивился Жан Гаврилович.

— Ну, правильно, — лениво объяснил я, разливая по стаканам замечательный кальвадос, который своими руками делал Казимир. — Я хотел поступить в училище, чтобы научиться магии. Но в последнее время я и так её усиленно изучаю — на практике. Отдохнуть бы хоть немного!

— Окончишь училище — и сможешь поступить на Императорскую службу, — попытался соблазнить меня Жан Гаврилович.

— А сейчас я где? — хмыкнул я.

У меня были все основания для сарказма — за мои труды во дворце Императорская казна исправно платила мне жалованье. Так что на государевой службе я числился вполне официально.

— С твоими способностями влипать в неприятности, да с училищем за плечами ты вполне можешь рассчитывать на титул барона за какой-нибудь подвиг! — задумчиво протянул Бердышев и покосился на меня.

— А вот это другое дело! — согласился я и сделал глоток кальвадоса.

Ещё через день, в восемь часов утра я стоял у ворот училища. Небо над Петербургом привычно хмурилось, из серых туч накрапывал мелкий дождь. И порывы ветра уже стали по-осеннему холодными.

Я поморщился и толкнул калитку. Часовые не обратили на меня никакого внимания.

Зачисление в училище состоялось, на удивление, быстро и буднично. Я отдал в администрацию свои документы — паспорт, который мне привёз полицейский пристав Никита Сергеевич Зотов и копию Жалованной грамоты на дворянство, подписанную лично Императором.

Хорошенькая серьёзная секретарша, которую не портила даже форма, проводила меня в лазарет. Сухонький врач в круглых очках, похожий на рано облысевшего воробья, проверил мою магическую матрицу и удивлённо присвистнул.

— Где это вы столько времени прохлаждались, молодой человек? — спросил он, глядя на меня поверх очков. — Вам бы уже года два у нас учиться.

— Неотложные дела, — неопределённо ответил я.

— Ну, раздевайтесь, — предложил врач.

Я сбросил куртку, штаны и рубашку.

— Вижу, жизнь у вас довольно бурная, — кивнул врач, разглядывая мои шрамы.

— Не жалуюсь.

— Хроническими заболеваниями страдаете? Туберкулёз, язва желудка, мочеполовая система, венерические заболевания, наследственное слабоумие, алкоголизм?

Мне всегда казалось странным, когда врачи расспрашивают пациента о болезнях вместо того, чтобы сообщать о них. Кто из нас, в конце концов, учился на медика?

— Шутите, — одобрительно сказал врач и подписал медицинское заключение. — Одевайтесь? Дорогу в административный корпус найдёте?

Мне показалось, что доктор — тоже человек с юмором. Сообщив ему об этом, я взял документы и вернулся в администрацию.

— А теперь идём к начальнику училища! — оптимистично сказала секретарша, подколов медицинское заключение в папку с моим делом.

Училищем командовал полковник Алексей Геннадьевич Шихин — это я узнал из таблички на двери его кабинета.

Сначала полковник внимательно прочитал документы в деле и только потом поднял на меня тяжёлый взгляд, не обещавший ничего хорошего.

— Меня предупреждали на ваш счёт, — сказал полковник, внимательно разглядывая меня. — Но это ничего не меняет. Учёба одинакова для всех.

Поскольку он не спрашивал моего мнения на этот счёт, я промолчал.

— Жить будете в казарме?

— А есть варианты? — уточнил я.

Полковник перевёл тяжёлый взгляд на секретаршу.

— Курсанты имеют право проживать за пределами училища, — торопливо объяснила она. — Но должны являться на занятия к установленному времени. В случае дисциплинарных взысканий курсант может быть решением преподавателя оставлен в училище до окончания срока взыскания.

— Спасибо, — поблагодарил секретаршу полковник.

Затем снова перевёл взгляд на меня.

— Сейчас вы познакомитесь со своим инструктором, а затем получите комплект обмундирования.

Он снял трубку стоявшего на столе телефона.

— Дмитрий Николаевич! Зайди ко мне!

Поручика Дмитрия Николаевича Скворцова я узнал сразу. Это он разнимал нас во время стычки с виконтом Стоцким. И он же предлагал мне помочь деньгами для поступления в училище, как только я соберу все необходимые документы.

— Поручик Скворцов по вашему приказанию прибыл! — отрапортовал он и посмотрел на меня.

Поручик тоже меня узнал — я понял это по его удивлённому взгляду.

— Здравствуйте, господин курсант! — поздоровался он.

И сразу же пояснил.

— В училище учатся курсанты самого разного происхождения. Но обращение ко всем одинаковое — «господин курсант». Привыкайте! Ко мне можете обращаться «господин поручик» или «ваше благородие» — как вам удобнее.

— Здравствуйте, господин поручик! — ответил я.

— Господин Смирнов дворянин, — сухо объяснил Скворцову начальник училища, — и наверняка знает правила вежливого обращения.

— Дворянин? — удивился поручик. — И как давно?

Его удивление вполне можно было понять.

— Дворянство пожаловано ему Императором за особые заслуги, — просветил поручика полковник Шихин.

— Понял, господин полковник! — кивнул Скворцов.

Взгляд, который он бросил на меня, мне не очень понравился.

Похоже, поручик Скворцов решил, что в училище я попал, благодаря удачному знакомству.

— Ознакомьте курсанта с распорядком, — распорядился полковник, — и проследите, чтобы он получил обмундирование.

— Слушаюсь! — козырнул Скворцов, и мы вышли из кабинета начальника училища.

— За мной, курсант! — распорядился Скворцов, тут же опуская «господина».

Мы спустились в подвал административного корпуса. Скворцов три раза постучал в железную дверь с надписью «Склад № 2» и вошёл, не дожидаясь ответа.

Я последовал за ним.

— Сергей Петрович, выдайте новобранцу обмундирование, — попросил Скворцов седого кладовщика с нашивками фельдфебеля на погонах.

— Одну минуту, — кивнул кладовщик, оторвался от своего смартфона и убыл куда-то в глубину склада.

Через десять минут он протянул мне аккуратно сложенный серый комбинезон, дешёвый ремень из кожзаменителя с хлипкой латунной пряжкой и такие же ботинки.

— Примерьте, курсант! — предложил мне Скворцов.

Я развернул комбинезон. Он был размеров на пять больше, чем нужно. Сквозь тонкую ткань тускло просвечивала подвальная лампочка.

— А есть поменьше? — спросил я фельдфебеля.

Тот удивлённо хмыкнул.

— Берите, что дают, — сказал мне Скворцов. — Курсантом вы станете только после того, как примете присягу. Тогда и получите нормальное обмундирование. Пока вы — вольноопределяющийся. Знаете, что это значит?

— Что? — поинтересовался я.

— Это значит, что вы в любой момент можете покинуть училище, — объяснил Скворцов. — И никто не станет вас искать и требовать обратно эту… форму.

Он брезгливо помял двумя пальцами рукав комбинезона.

— Я настоятельно советую вам так и сделать, если у вас возникнут хоть малейшие сомнения в вашей пригодности к учёбе.

Я сложил комбинезон и зажал его подмышкой вместе с ремнём. Ботинки взял в другую руку.

— Хоть вы и решили жить вне училища, — сказал Скворцов. — Но у вас должно быть своё место в казарме, так положено. Идите за мной!

Скворцов привёл меня в казарменный корпус. Я скептически