Дневники преступной памяти - Галина Владимировна Романова

Она смотрела на ушастого парня с короткой стрижкой непокорных кудрей – они ухитрялись круто завиваться даже при такой длине. Находила взгляд его голубых глаз открытым и чистым. И глубоко в душе жалела, что судьба не подарила ей такого восхитительного внука.

– Я неплохо рисовал, Зоя Павловна, но это не значит, что отлично. – Он широко улыбнулся. – Я интересуюсь живописью, но это не делает меня знаменитым художником. Я реально оцениваю свои возможности. К тому же… Мне здесь нравится. Я помогаю. Я полезен.

– Хорошо. – Она тепло улыбнулась ему. – А что скажете о картинах, которые были украдены с места преступления – убийства моей соседки? Вы в курсе этого дела? Что-то слышали о картинах? О коллекционере Фролове?

Николай был не в курсе. Зоя Павловна не особенно торопилась домой, в квартиру, полную антикварного хлама – так она в последнее время называла свои богатства. И рассказала ему обо всем.

– Я слышал об этих полотнах, – неожиданно разволновался Николай. – У нас даже был курс лекций по этим художникам. И они действительно долгое время считались пропавшими. Или осевшими где-то в частной коллекции. Так бывает, когда собственник не спешит явить себя миру как серьезного коллекционера.

– А какой-то Фролов поторопился, – сощурилась Зоя Павловна. – Кто он такой вообще? Что о нем известно?

– Я даже не понимаю, о чем вы говорите, Зоя Павловна, – неожиданно расстроился Николай. – Неужели картины нашлись?!

– Нашлись и сразу пропали. И бедная девочка погибла от рук грабителя, а не потому, что неудачно свалилась с кровати.

Зоя Павловна поднялась с неудобного вихляющегося стульчика на колесиках. И направилась к выходу. Снова пожалев, что судьба не подарила ей такого замечательного внука, она остановилась у двери, глянула на голубоглазого парня с теплой улыбкой и произнесла на прощание:

– Простите меня, Коленька, что надоедаю вам своими стариковскими страхами. Всего вам доброго. А портрет передайте Коровину. Очень удачно получилось. Вы настоящий художник! И да… Скажите ему, что я не сумасшедшая. За мной действительно следят!

Глава 17

Коровин обводил своих подчиненных свирепым взглядом. Они должны были уже час назад разойтись по домам, подведя итоги по делу, за которое их ежедневно склоняло начальство. Но не разошлись.

А началось все с чего? А началось все с того, что к ним в отдел под самый конец рабочего дня заявился старший лейтенант Николай Климов – сотрудник экспертно-криминалистического отдела. Мариночка уже с сумкой у двери топталась, намереваясь смыться. Капитан Смирнов уже жене позвонил и спросил, что купить из продуктов по дороге домой, как дверь открылась и явился Климов!

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался он, застыв у двери с папкой в руках. – Товарищ подполковник, разрешите обратиться?

– Что у тебя, Климов?

– Я композиционный портрет принес, который мы с Шайкевич составили. Думал, кто-то из ваших заберет. Но никто не пришел.

В его словах не было упрека, но Коровин с чего-то сразу занервничал. Может, потому, что он ни черта не помнил, кто такой или такая Шайкевич?

Климов был сообразительным парнем и сразу пояснил:

– Утром вы приводили пожилую даму. Она уверяла, что за ней кто-то следит. И мы с ней…

– Зоя Павловна? Так она Шайкевич? Понял. – Коровин кивком указал на папку. – Что там у вас с ней получилось?

– Получилось интересное, товарищ подполковник, – оживился Климов, доставая из папки композиционный портрет. – Взгляните. Никого вам не напоминает?

Коровин уставился на фоторобот симпатичного молодого парня с прищуренными глазами.

– Она такими его глаза всегда видела, когда сталкивалась, товарищ подполковник, – пояснил Николай. И снова спросил: – Вам никого этот парень не напоминает?

– А должен? – тяжело глянул на него Коровин.

– Он как две капли воды похож на того мужчину, чей портрет я составлял с пострадавшим в больнице. С Воронковым, – с непонятным Коровину азартом проговорил Климов. – Это может значить, что эти двое – родственники.

– Или это может значить то, Климов, что Зоя Павловна Шайкевич, посмотрев в моем кабинете портрет мужика, в точности повторила его черты в работе с тобой. Только сделала его чуть моложе.

Мариночка у двери, помахивая своей дурацкой сумкой, без стеснения насмешливо фыркнула. И Коровин себя тут же возненавидел за то, что дал ей повод насмехаться над младшим по званию Климовым.

– Ну или это может означать, что эти двое – действительно родственники, – поправил он сам себя и порадовался, услышав разочарованный вздох майора Якушевой.

Он положил перед собой на стол оба портрета. Долго вглядывался. И наконец признал, что они похожи. Но не вслух признал. Потому что в голову тут же полезли противные мысли, касающиеся гибели молодой девушки – соседки Шайкевич. Что-то погибшая рассказывала своей пожилой соседке о своем парне и его дяде. Будто те просили Светлану провести экспертизу какой-то картины.

Вдруг это они и есть? Вдруг это правда?

Нет, ну нет же! Это просто какая-то дурацкость получается! Он – подполковник Коровин, – вопреки заключениям экспертов, признавших гибель Светланы несчастным случаем, пойдет на поводу у старой бабки? И возьмет на веру все ее заверения и о преднамеренном убийстве, и о краже картин, и что там еще пропало – бирюзовые сережки с сапфирами?

– Еще есть кое-что, товарищ подполковник, – не спешил уходить Климов. – Мы с Шайкевич разговорились…

– Что вы сделали? – глянул на него Коровин с притворным удивлением. – Старлей, ты на рынке, что ли?

– Прошу прощения. – Климов встал смирно. – В ходе работы над портретом Шайкевич сообщила мне важные факты, которые я проверил по своим каналам.

– Что за факты? С чего это ты вдруг начал их проверять? – возмутился капитан Смирнов. – По своим каналам! Что за каналы такие?

И Климов рассказал удивительную историю, вызвавшую у Якушевой очередную волну насмешек, а Коровина повергшую в шок.

История начиналась с краткого рассказа о студенческих годах Климова, закончившихся получением диплома, диплома не подарившего ему таланта художника.

– Но я очень люблю живопись. Интересуюсь новостями. И когда Шайкевич рассказала мне о пропавших полотнах из квартиры ее умершей соседки, то я…

– Эти полотна нашлись. Уже пять лет находятся в коллекции Фролова Ивана Сергеевича – частное лицо, с некоторых пор весьма известен в среде коллекционеров и весьма уважаем. Он эти картины купил у родственников Светланы – у ее деда с бабкой – пять лет назад, – плавно жестикулируя, прервал Климова капитан Смирнов.

– Это неправда, – спокойно отреагировал Климов, когда Ваня замолчал.

– Что именно? – взмахнула Мариночка сумкой, как топором.

– Все неправда.

– Объяснись, – потребовал Коровин и незаметно посмотрел на часы.

Они с Асей собирались сегодня вместе приготовить ужин. Она должна была купить необходимые продукты. От него требовалось присутствие. Без опозданий! Потому что ужин планировался у нее. Ася настояла. Он не посмел отказать. После ее слов о замужестве, на которые он отреагировал неправильно, точнее, никак не отреагировал, между ними возникла напряженность. И он категорически был против нее – напряженности. И торопился!

И тут этот Климов! И выгнать нельзя. И заслушаться можно часа на два.

– Во-первых, то, что рассказала Шайкевич о полотнах, которые она видела в доме погибшей девушки, правда. Они долгие годы числились пропавшими. Или осевшими в какой-то частной коллекции у людей, которые не спешили делиться информацией о них. Либо не любили хвастаться. Либо получили эти полотна неправедным путем.

– Во-вторых? – поторопил его Коровин. – Никто и не отрицал, что ее дед с бабкой владели этими полотнами. Я видел их на фото семейного альбома. Владели, потом продали Фролову. Что тебе не нравится, Климов?

– Они не могли продать картины пять лет назад. Со слов Шайкевич, их не стало восемь с лишним лет назад. Восемь с лишним лет назад они умерли.

Коровин стремительно глянул на Смирнова. Взгляд намекал на залет по всем показателям: не выяснил точную дату смерти родственников, мог напутать и со всем остальным.

– Какая разница: пять лет назад, восемь лет назад? – Смирнов неуверенно улыбнулся. – Купил же у них.

– Кто? – скорбно поджал губы Климов.

– Частный коллекционер Фролов. Это было озвучено! – возмутилась Якушева, то ли решив вступиться за коллегу, то ли устав торчать у двери.

– Нет и не было никакого частного коллекционера Фролова, – последовал краткий ответ Климова. – И это сведения из официальных источников.

– Не понял?! – Коровин привстал, уперся кулаками в край стола. – Капитан, не хочешь рассказать, от кого ты получил