На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мировой – на Первую Галактическую - Алексей Ивакин

…Осторожные шаги трех офицеров штурмовой группы. Огромный коридор, по которому гулко шатается отраженное от стен эхо этих шагов. Хриплое дыхание в наушниках наглухо загерметизированных тактических шлемов.

– Нияз, где находитесь? – голос в гарнитуре связи принадлежал комгруппы.

– На центральной линии, товарищ капитан, – ответил лейтенант Нияз Дзахоев. – Ну, в коридоре этом, что вы на схеме показывали.

– Понял, отбой. Продолжайте движение.

Судьба человека…

Только позавчера ты рос в далеком ауле и пас коз на склонах родных гор. Но Советская власть призвала тебя в армию. Ты не стал бежать в горы, как это сделали многие из твоих друзей. Нет, ты решил доказать, что настоящий нохча – это настоящий воин. И ты доказывал. Каждый день, и каждый час. Только вчера ты бежал в атаку, стрелял и бросал гранаты, а затем резал дедовским кинжалом визжащих от страха немцев, засевших в окопах на другом берегу маленькой безымянной речки. А потом при всех дал в морду какому-то холеному полковнику в новенькой форме и сверкающих хромовых сапогах, с презрительной гримасой пробурчавшему:

– Это я ЕМУ должен «Красную звезду» вручать?! Что, больше никого не нашли? Он хоть по-русски говорить умеет?

А сегодня Нияз, выставив перед собой штурмовую винтовку и отслеживая отображаемую на забрале шлема тактическую обстановку, шагает по решетчатому полу бесконечного коридора.

Слева и чуть сзади – лейтенант Марат Шара-футдинов. Татарин.

Справа – и тоже чуть сзади – младлей Юра Микрюков. Русский.

Настоящие волки войны. Настоящие вайнахи. Когда все это закончится, надо будет пригласить татарина и русского в гости. Есть мясо, пить вино и неспешно разговаривать. О чем разговаривать? Время покажет, о чем. О чем могут говорить настоящие мужчины? Настоящие мужчины и настоящие воины всегда найдут, о чем…

– Юра, дверь!

Двери уже разблокированы с центрального пункта, чтобы открыть, нужно лишь коснуться сенсорной панели с надписью на межязыке «откр.», а потом закинуть в створ активированную светошумовую гранату. Выждать пару секунд и ворваться в очередной блок И там уж действовать по обстоятельствам.

Кажется, что никого нигде нет, но офицеры настороже. Враг может быть везде. Даже если его нигде нет. Пока нет.

Так… А это что?

С левой стороны тоннеля отвалена в сторону огромная термоизолирующая дверь. Словно пещера Али-Бабы из арабских сказок, только открытая. Или, скорее, гигантский холодильник. Блестящий металл двери покрыт изнутри инеем, капли конденсата стекают вниз, оставляя за собой сверкающие в свете фонарей дорожки, на полу уже натекла приличная лужа.

– Товарищ капитан…

– Вижу, Нияз, вижу. Осторожнее.

Трое бойцов в боевых скафандрах приближаются к распахнутой темной пасти. Благодаря включенной системе нанокамуфляжа они почти незаметны, так, смазанные движущиеся пятна в полутьме коридора.

– Гранаты. Раз, два… давай!

Мгновенная вспышка, которую не могут до конца приглушить даже светофильтры шлема. И мощный звуковой удар, с которым еле-еле справляются аудиодемпферы.

Нияз выскочил вперед, поводя стволом винтовки из стороны в сторону. Нохча не должен стоять позади, нохча должен быть первым.

Хороший принцип. Правильный. Но не сейчас, не сейчас…

– Свет!

Нияз упал на колени и вопреки приказу комбата откинул забрало. Не хватало воздуха, хотя система жизнеобеспечения брони работала в штатном режиме, и он дышал открытым ртом, хватая морозный воздух. Очень морозный. С каким-то едва уловимым железистым запахом.

Настоящий нохча не может блевать от отвращения. В двенадцать лет Нияз Дзахоев впервые взял в руки кинжал. Он резал барана, но не блевал, хотя было страшно, очень страшно, а тут?

А тут не бараны…

Впрочем, он и не блевал. Ему просто было плохо. Не физически – морально. Душе было плохо…

Через забившую уши горячую вату донесся голос капитана Ильченко:

– Нияз! Нияз! Что у вас там? Лейтенант Дзахоев, мать твою, доложите обстановку! Нужна помощь?

Лейтенант прошептал успевшими замерзнуть губами:

– Смотри сам, командир, смотри сам…

И направил встроенную в шлем камеру, ведущую запись боя, подсветив ЭТО лучом мощного десантного фонаря.

Оставшийся в командирском БТРе Ильченко всмотрелся в транслируемую картинку и онемел. Автоматически он нажал клавишу записи, совершенно позабыв, что регистрируемая встроенными в боевые скафандры камерами информация и так копируется на микропроцессоры шлемов и командирские планшет-компы.

Это был холодильник. Огромный такой холодильник с запасами мяса. Ведь ящеры плотоядны, им нужно есть. Вернее, их нужно кормить, словно животных в зоопарке. Или готовых выполнить любой хозяйский приказ служебных собачек Мясом. Поскольку в нем так много белка и витаминов…

Вот онии сделали запас мяса.

Человеческого.

Они тщательно разделали женщин и детей. Видимо, у мужчин мясо оказалось жестче, поэтому мужских тел практически не было.

Ноги и руки – отдельно.

Отдельно филейные части.

Отдельно груди.

Отдельно выпотрошенные тела. Или все-таки туши?

Склад еды.

Теперь Нияз знал, что такое ад. Промерзший, со сверкающим в свете фонаря инеем на блестящем металле. С каплями конденсата и лужицей на полу.

И вокруг тебя разделанные тела твоих женщин и твоих детей. Твоих, да. Любая женщина и любой ребенок из твоего рода – твоя женщина и твой ребенок А ныне – все человечество твой род. А ты сидишь и кричишь. Потому что не смог их защитить…

После того что ты увидел – разве ты воин?

Нияз пришел в себя, когда лейтенант Юра и лейтенант Марат вытащили его в коридор.

Губы Марата тряслись, а Юра был бледен, как смерть.

– Нияз, ты как?

– Я хочу убивать, ребята… Я хочу убивать… И теперь я буду убивать их. Всех. Пусть потом под трибунал, пусть. Мне не страшно. Но пленных я здесь брать не буду, клянусь…

…Это жуткое место десантники обнаружили, в общем-то, случайно, перед тем с ходу разгромив одну из главных баз ящеров, помеченную на электронных картах маркой «2». Рукотворных крокодилов содержали в огромных загонах под открытым небом, благо мягкий климат Агрона вполне это позволял. Ограждались загоны четырехметровым решетчатым забором, увитым поверху спиралями колючей проволоки под слабым, но ощутимым для рептилий электротоком – похоже, хозяева не слишком-то доверяли своим «зверушкам», во всех смыслах предпочитая держать их от себя на расстоянии. Впрочем, ящеров подобное отношение, похоже, ничуть не задевало. Внутри загонов был небольшой пруд с бетонированными берегами, кормушка и даже нечто вроде спортивного городка, где вовсю резвился молодняк Взрослые рептилии в основном дремали в импровизированных гнездах, сложенных из какого-то хлама, дожидаясь очередного кормления или сигнала тревоги. Ни оружия, ни какой бы то ни было амуниции при ящерах не наблюдалось, что, впрочем, казалось совершенно логичным.

Хозяева рептилий – а точнее, охрана этого загона-лагеря – обитала неподалеку, в небольшом городке из десятка зданий, большинство которых являлись чем-то средним между казармой или добротным бараком. Чуть поодаль размещалась стоянка транспорта, в основном, гражданского образца флаеров и большегрузных транспортных гравилетов, использовавшихся, надо полагать, для переброски ящеров. Никакой охраны не наблюдалось, не было ни вышек с часовыми, ни пеших патрулей, но никто из офицеров не сомневался, что ее успешно заменяют электронные системы, наверняка во множестве размещенные по всему периметру.

Получив сообщение об обнаружении «двойки» и видео с запущенного десантниками разведывательного беспилотника, Крупенников ненадолго задумался. Согласно первоначальному плану, высадившиеся на планету десантники сразу же разделились на три ударные группы по сотне бойцов в каждой. Сделано это было для одновременного удара по всем базам ящеров. Затем штурмгруппы должны были захватить места содержания людей, расположенные в научных центрах в нескольких километрах от лагерей «1» и «2», освободив пленных. Последним этапом операции «Возмездие» становилась совместная атака всех групп на главный Экспериментальный центр. Особо жестких рамок командирам групп комбат не ставил, прекрасно понимая, что весь разработанный «на коленке» план вторжения на Агрон и, тем более, наземных действий – сплошная импровизация от и до. Потому допускались отклонения от первоначального варианта, например, при поступлении от захваченных на поверхности пленных новых сведений.

Прикинув, что на базе содержится никак не меньше тысячи рептилий, Виталий быстро принял решение. Рисковать сотней своих бойцов, пусть даже прекрасно вооруженных и экипированных, бросая их против такой прорвы крокодилов, он не собирался. Да и брать ящериц в плен не имело ни малейшего смысла. Поэтому приказ комбата был прост: уничтожить загон с рептилиями ракетами с WX9 и огнем бортового оружия бронетехники, после чего атаковать с флангов и захватить жилой городок При невозможности последнего – базу так же уничтожить ракетами. Пленных для проведения экспресс-допроca брать по необходимости и по усмотрению командиров групп.