Стеклянная тень - Михаил Март

Я положил посылку на стол. Секретарша взяла листок бумаги, что-то на нем написала, расписалась и поставила печать. Листок протянула мне.

— И что мне с ним делать?

— Хозяина на месте нет, я не имею права вскрывать бандероли и держать их здесь. Отнесите посылку на второй этаж и сдайте в окошко с моей запиской. Они просвечивают бандероли. Потом ее вернут мне.

— Боитесь бомбы?

— Правила придуманы не мной. Шеф тоже не принял бы от вас сверток, и при вас документацию такого характера никто вскрывать не станет.

— На второй этаж?

— Да. Но на тот, который находится ниже первого, а не выше.

— Значит, на минус второй. Понял.

Она говорила, словно отбивала знаки азбуки Морзе. Не женщина, а телеграф. Мне стало стыдно перед ее букетом, единственным живым существом в офисе.

— Завтра зайдете туда же и получите письменный ответ, — «телеграфировала» она на прощание, потом немного помедлила и достала красивую открытку, складную, какие присылают на праздники. На красочной обложке было написано: «Приглашение».

— Как вас зовут? — спросила секретарша неожиданно человеческим голосом.

— Артем Алексеевич Богомолов.

Она вписала имя в билет, поставила печать и передала его мне.

— Завтра в концертном зале «Мелодия» состоится вечер и банкет, посвященный юбилею нашей фирмы. Вы можете прийти с женой. Билет на два лица.

— Я в командировке. За что такая честь?

— Если вам доверяют документы подобного уровня секретности, значит, вы не рядовой сотрудник наших партнеров. Можете прийти с подружкой.

— Отличная идея. Но я однолюб.

Я взял посылку, приглашение и отправился в дальнюю дорогу к лифту.

В подвале здания располагалось что-то похожее на камеру хранения. Работало только одно окошко, и мне пришлось отстоять очередь. Прежде чем принять записку и посылку, с меня потребовали паспорт. То, что надо. Имя Артема было запечатлено и в этом журнале. Посылку положили на конвейер, она уехала с глаз долой.

Наконец-то я вышел на свежий воздух. Стало легче. Казалось, я побывал в замке из романа Кафки и, выйдя на свободу, сбросил с плеч груз. Хотелось закричать во весь голос: «Да здравствует свобода!»

Теперь надо отовариться сувенирами для жены Артема Богомолова. В женском нижнем белье я ни черта не смыслил, но все необходимые размеры были записаны у меня в блокноте, а нужный выбор можно доверить продавщице. Есть критерии: жена моего нанимателя любит черный, бежевый и белый цвета, не носит красного, зеленого и синего, ей тридцать пять лет, и она не терпит узоров на чулках.

Центральная улица, местный Бродвей, находилась поблизости, и я продолжил свое путешествие, оглядываясь на хорошеньких девушек. Сегодня мне все казались красавицами. Перед магазином женского белья я вдохнул воздуха, как перед нырком в воду, и вошел, словно в кабинет стоматолога, да еще с острой болью.

Ничего страшного не произошло. Черные манекены в аккуратном белье выглядели вполне симпатично, но были, пожалуй, слишком тощими. В этом смысле я оставался старомодным, любил женщин с фигурами, напоминающими гитару, — чтобы были бедра, талия, бюст. За мной никто не наблюдал, и я не чувствовал себя сексуальным маньяком. Среди немногих покупательниц заметил двух мужчин, это придало уверенности. Ажиотажа здесь ожидать не стоило, цифры на ценниках напоминали телефонные номера с кодом города. Один манекен в особенности привлек мое внимание и я, потеряв стыд, уставился на него. Дело в том, что манекен оказался живым и стоял перед зеркалом в примерочной кабинке, но забыл задвинуть шторки. Очаровательные ножки и обворожительные бедра. Рисованная модель из журнала мод пятидесятых прошлого века. Чулки со стрелкой цвета загара, изящный поясок и… До «и» дело не дошло, меня окликнул женский голос.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

Передо мной возникла длинная бесформенная «веревка» с подиума, но с приятной улыбкой и белыми ровными зубками. Щеки у меня загорелись.

— Мне хотелось бы купить такой же комплект, как на модели из кабинки, — в наглую заявил я.

Девушка заглянула в кабинку, после чего плотно задвинула занавеску.

— Какой размер вам нужен?

Пришлось лезть за блокнотом. Я развернул его и подал продавщице.

— И цвет такой же.

В этот момент из кабинки вышла женщина лет тридцати семи, очень ухоженная и красивая. Само совершенство. Я покраснел еще больше. Черт! Жизнь прожита зря. На свете столько прекрасного, а ты на этот мир смотришь через отверстие в крысиной норе.

Женщина мельком взглянула на меня и направилась к кассе.

— У нас есть интересующий вас размер. Будете покупать? — спросила улыбающаяся «веревка».

— Да, конечно, даже мерить не стану.

Я провожал удивительную даму взглядом и проклинал вешалки, загораживающие ее ноги.

— Проходите в кассу, комплект я сейчас принесу.

Продавщица вернула мне блокнот, и я поспешил вслед за сказочным творением.

Дальше все происходило точно во сне. Не помню, как я расплатился, как меня догнала у дверей кассирша и отдала забытую покупку и карточку. Меня притягивало к этой красавице, как булавку к магниту. Очнулся я от того, что на мою «картинку» налетел какой-то тип и вырвал у нее сумочку. Я рассвирепел. Поганец! Все кино испортил. В два прыжка я настиг его, несмотря на то что парень был на роликовых коньках. Он бросил сумочку и попытался вырваться, раскрутив меня, но я редко промахиваюсь, удар получился крепким. Воришка отлетел назад и пробил головой витрину бутика. Я поднял сумочку и отдал даме.

— Зачем вы так? — спросила она.

— Рефлекс. Воспитывался вместе с собаками Павлова.

— Надо вызвать милицию.

— Только без меня.

— Понятно. Садитесь в машину.

Возле магазина стоял белый «Мерседес». Дама быстро села за руль, я — рядом, машина встала на дыбы как пришпоренная лошадь, и в глазах замелькали дома, улицы, переулки. В одном из них она затормозила и тут же взялась за телефон.

— Диночка, это Рената. Что с парнем?

— Порезы. Много крови.

Ответы были слышны.

— Вызовите «скорую», но милиция не нужна. Мальчишка сам упал, его никто не бил. Ты меня поняла? За витрину я заплачу.

— Ладно, если вы так хотите. Мужчина, который его ударил и сел в вашу машину, оставил на тротуаре свой пакет и уронил кредитную карточку.

— Сохрани все, я потом заеду и заберу. Не поднимайте волну.

— А как быть со свидетелями? Возле магазина собралась толпа.

— Но у толпы нет кредитной карточки моего спасителя. Он у вас не был и ничего не покупал.

— Сделаю, что смогу.

Рената убрала телефон в сумочку.

У меня дергалось левое веко. Я не знал, что должен говорить. В подобные передряги мне еще не приходилось попадать.

— А что если «скорая» ему не поможет? — прозвучал вопрос, на который у меня не было ответа. Дама продолжила: — У парня на голове велосипедный шлем, но он мог порезать шею.

— Я думал о вашей шее. В руке налетчика сверкнуло лезвие опасной бритвы. Это меня напугало.

— Вряд ли уличный воришка способен на убийство. Бритвой он срезает сумочки. Но не будем об этом. Я жертва, вы мой спаситель, я принимаю вашу сторону. Как вас зовут?

— Андрей. А вас Рената, как я слышал.

— Да. Наше знакомство состоялось при не очень хороших обстоятельствах, но я вам невероятно благодарна. С таким мужчиной не страшно на улице.

— И не только на улице, — ляпнул я, не очень-то соблюдая приличие.

— Вы не местный? — спросила она.

— В командировке на три дня. Просто гулял по городу.

— И выполняли чей-то заказ в бутике нижнего белья?

— Какая проницательность.

От нее исходил приятный аромат нежных духов, а голос, низкий, с бархатными нотками, меня гипнотизировал. Я боялся на нее смотреть, предпочитая разглядывать улицу. Когда я встречаю красивых женщин… Нет, не так, красивых женщин много, но если встречается та, что возбуждает воображение, тревожит душу, в качестве самозащиты я начинаю хамить, плеваться ядом, как кобра, чувствующая угрозу. Может быть, этим объясняется мое одиночество? Я могу быть обаятельным, когда не воспринимаю женщину как противоположный пол.

— Никакой проницательности, — возразила Рената. — Местные состоятельные женщины сами выбирают себе чулки, а не посылают мужчин, да еще тех, кто не знает их размеров. Я впервые видела покупателя с блокнотом в руках.

— Не думал, что вы меня заметили.

— Я все замечаю. Есть предложение. Мы можем где-нибудь посидеть, тут много уютных ресторанчиков. Нам надо убить пару часов, а потом я вернусь в магазин и заберу вашу покупку и карточку. Сегодня днем я свободна. Что скажете?

— У меня нет срочных дел. Я с радостью проведу время в приятном обществе.

На том мы и порешили.