В День святого Валентина - Ли Майклс

Сандра вздохнула и безвольно опустила плечи. Коннор, который выносил чемоданы из машины, бросил на нее быстрый взгляд. Она тихо произнесла:

— Графиня всегда называла этот город колыбелью новых идей, но я и не подозревала, как сложно начинать все сначала.

Парадная дверь распахнулась, и Хартфорд выбежал им навстречу. Несмотря на протесты Коннора, он ухватил два самых больших чемодана и радостно улыбнулся Сандре:

— Добро пожаловать, миссис Вэллес.

Она закрыла глаза, стараясь справиться с болью, она не хотела думать об этом доме как о своем собственном. Расправив плечи, Сандра взяла легкую сумку.

Коннор выхватил сумку у нее из рук.

— Я же просил тебя не таскать тяжести!

— Я просто пытаюсь быть полезной, — пробормотала она.

— Это самый тяжелый момент, Сандра. Мы приехали сюда, а графини больше нет. Справься с этим, и сразу станет легче. Помнишь, как мы явились к твоему отцу на виллу сразу после его смерти?

Она кивнула.

— Я потерплю, — ответила она, с трудом переводя дыхание. — А потом станет легче.

Сейчас все было по-другому. Конечно, она оплакивала отца, когда он умер, но еще больше она горевала по такому отцу, которого никогда не имела — совсем особенного человека в жизни каждого ребенка, любящего и заботящегося о своем чаде. Но Сайлас никогда не был тем отцом, по которому она тосковала бы. Ее печаль и горе перемежались с чувством некоторого облегчения. Облегчения от того, что закончились наконец постоянные попытки убедить его в своей самодостаточности.

Воздух в доме был затхлым — специфический дух нежилых комнат. Не комнаты, а скорее, фотографии комнат. Запечатленная однажды объективом и неизменная с тех пор картинка. Подушки аккуратно уложены на диване, но выглядят так, будто в них никогда не было нужды. Подставка для нот на пианино пуста, а струны молчат. И впервые за все время, что она знала эту комнату, в ней нет цветов.

Какая безвозвратность потери! Слезы застилали глаза. Она отвернулась от Коннора, надеясь, что он ничего не заметит, но маневр не удался. Он что-то пробормотал себе под нос и направился к ней через всю комнату. Сандра напряглась, думая, что он станет ее утешать, но он даже не дотронулся до нее, только вынул носовой платок и вложил ей в руку.

— Прошу прощения, что оскорбляю тебя выражениями соболезнования, — произнес он. Она ясно почувствовала сарказм в его голосе, но сейчас ей все было безразлично.

Однако он на этом на остановился.

— Жалеть графиню — это одно, но жалеть себя — совсем другое. Кого же ты сейчас жалеешь?

Ненавижу его прагматизм и вечную правоту, подумала Сандра.

— Когда я вымещу все свои чувства на тебе, — ответила она, — мне станет гораздо легче.

Едва заметная улыбка тронула его губы.

— Не сомневаюсь. Но что тебя так взволновало сейчас?

— Это все розы. У графини всегда стояли розы.

— Не три глаза, размажешь тушь. — Коннор взял у нее носовой платок.

— Не размажу, это твоя новая устойчивая «маскара».

— Ничего нельзя гарантировать, если ты будешь так ее терзать. — Он нежно поднес уголок платка к ее опухшим глазам. — Поставить сюда розы?

Сандра немного подумала.

— Нет, это будет фальшиво.

— Тогда не надо. Чую кофе, — воскликнул он вдруг.

И правда, в комнату торопливо вошел Хартфорд, неся кофе на подносе.

— Коннор, ты сказал Хартфорду, что я теперь не пью спиртного?

— Нет, может быть, Хартфорд читает мысли?

— Телепатия? Нет, сэр, я этим не занимаюсь. Просто миссис Хартфорд испекла сегодня булочки, и мы решили, что кофе к ним больше подойдет.

— Спасибо. Да, кстати, мы сегодня обедаем в гостях, поэтому скажите миссис Хартфорд, чтобы она не беспокоилась насчет обеда.

— Мы идем к Луиджи? — спросила Сандра.

— Да, к нему на виллу, — кивнул Коннор. Он добавил сливок в свой кофе. — Вы чем-то расстроены, Хартфорд?

— Жена расстроится, она ведь надеялась порадовать вас обедом. Скучновато нам тут одним, сэр.

— А мы думали, что вы наслаждаетесь покоем и тишиной.

— Но мы чувствуем себя такими ненужными, сэр. Мы как раз хотели поговорить с вами об этом.

Коннор задумался. Тишина затянулась, и Сандра не выдержала:

— Мне очень жаль, но квартира у нас небольшая, и у нас есть уже миссис Огден. Там и комнат для вас нет, только спальня с ванной.

Тут Коннор перебил ее:

— На самом деле мы собираемся в скором времени купить дом. Нам понадобится больше места, когда родится ребенок.

— Ребенок? Какая новость! Пойду скажу миссис Хартфорд. — Улыбка сошла с лица старого слуги. — Жаль только, что графиня не дожила…

Как только он скрылся на кухне, Сандра не смогла удержаться от гневной тирады:

— Тебе обязательно было сообщать ему о ребенке?

— О ребенке? Но ведь этого долго в секрете не удержишь. А нам действительно может понадобиться больше места.

— Ну да! Давай еще используем Марс, чего зря простаивает? — Взглянув на нахмурившегося Коннора, Сандра сдержала смех. — Следовало сначала поставить меня в известность, а потом уже докладывать дворецкому.

— Ты, конечно, права, но эта идея пришла мне в голову только что. Впрочем, раз уж ты ее поддерживаешь…

Миссис Хартфорд на всех парах влетела в комнату с радостным воплем:

— Как я рада за вас! Ребенок… А еще Хартфорд мне сказал, что мы скоро переедем в Денвер.

Сандра покачала головой и принялась за кофе. Не бороться же со всеми сразу, по крайней мере не сейчас, когда она едва не валилась с ног от усталости.

— Думаю, мне надо поспать, — решила она, отодвинув чашку.

— Вам надо беречь себя, — участливо вставила миссис Хартфорд. Уходя, Сандра еще слышала, как пожилая дама восторженно восклицала: — Вы, наверно, сначала хотите мальчика, мистер Вэллес, полагаю, все мужчины хотят первым ребенком наследника.

— Вы правы, — произнес Коннор. Голос его был сонный и мечтательный.

Разумеется, подумала Сандра, первым мальчика, вторым мальчика, всегда мальчика. А что, если родится девочка, что ты тогда скажешь, Коннор?

Комната для гостей со времени их последнего приезда изменилась, две когда-то отдельные кровати приобрели вид огромного двуспального чудовища. Сандра собиралась было сказать Хартфорду, чтобы переделал все как было, но подумала, что старику это не под силу.

Кроме того, если она ляжет спать в комнате графини и оставит Коннора в комнате для гостей, то сообщит всему миру, что лодка их совместного счастья благополучно дала течь, чего она вовсе не хотела, особенно теперь, когда Хартфорды узнали о ребенке.

А в чем, собственно говоря, дело? Пару месяцев назад кровати стояли в разных углах комнаты, и это не помешало им совершить роковую ошибку.