Акция устрашения - Александр Тамоников

— Понял! Только вы осторожнее, хотя сейчас дорога безопасна.

Волков вернулся в «УАЗ», и тот на предельно возможной скорости направился в сторону Шатана. А в Ойты начались похороны. Выйдя за пределы видимости селения, старший лейтенант вновь приказал водителю остановиться. Сбоку за кюветом проходила полоса кустарника. Здесь Волков решил переодеть группу.

Далее ехали в гражданской одежде, которая, как и уверял Шестаков, подошла офицерам.

Не доезжая километр до блокпоста, на обочине увидели белые «Жигули». Встали за ними.

Волков подошел к водителю:

— Салам! Ждешь пассажиров?

— Салам! Судя по описанию Валеры, вы и есть эти пассажиры?

— Угадал!

— Тогда прошу в салон!

— Проблем на блокпосту не будет? Нам желательно не предъявлять документы!

— Ясно! А проблем не будет! Там старшим знакомый офицер.

— Хорошо!

Старший лейтенант подал знак прапорщикам и Марьям пересесть в легковой автомобиль. Затем отпустил «УАЗ»:

— Вот и все, а ты боялся! Давай обратно, к своему начальству. И запомни, лучше районному прокурору не знать, где конкретно и кого ты высадил в Шатане. А нас ты оставил за блокпостом. Вопросы есть?

— Никак нет!

— Езжай с богом!

«УАЗ» развернулся и двинулся в обратном направлении.

Волков занял место на заднем сиденье рядом с девушкой. Чеченец-водитель спросил:

— Куда едем?

Женщина назвала адрес. Водитель кивнул головой и повел старый, но еще вполне ходкий «жигуленок» к райцентру. Блокпост на въезде в Шатан прошли, как и обещал водитель, свободно. Офицер лишь перекинулся несколькими фразами с чеченцем, не рассматривая пассажиров, и приказал открыть шлагбаум. Вскоре на одной из улиц поселка «Жигули» остановились:

— Ваш адрес, господа-товарищи!

Волков отдал команду:

— Автоматы в сумку. Шест, головой за оружие отвечаешь. Пистолеты и гранаты к бою! Выходим.

Как только трое мужчин и женщина покинули салон, машина скрылась за первым же поворотом.

Спецназовцы, по привычке встав кругом, спиной к спине, держа Марьям в центре, осмотрелись. Улица была пустынна. Волков спросил:

— Куда идти, Марьям?

— Извините, я назвала водителю не тот адрес, где действительно проживаю. Не знаю, почему так поступила. Наверное, все еще боюсь.

Старший лейтенант успокоил ее:

— Ничего! Ты молодец! Так и должна была поступить. Водитель нам неизвестен, и лучше перестраховаться. Я бы поступил так же.

Вопрос задал Шестаков:

— Извините, милая девушка, а отсюда далеко до вашего дома?

— Нет! Он на параллельной улице. Идемте!

Но Волков остановил ее:

— Идти толпой небезопасно! Сделаем так: я с тобой впереди, ну а вы, — старший лейтенант обратился к подчиненным, — следом на расстоянии визуального контакта. Начну прикуривать — вам готовность к действию, падаю с девушкой — реальная опасность и отражение угрозы. Ясно?

— Ясно, командир!

— Ну, а теперь пошли! Веди, Марьям!

Девушка повела Волкова в ближайший проулок. Выйдя на соседнюю улицу, указала на зеленые металлические ворота. Посмотрела на старшего лейтенанта, вновь пронзив его взглядом своих красивых черных глаз:

— Может, я сначала одна? А то мало ли что? Да и родителей испугаем, если вместе войдем.

— Скорее мы вызовем интерес у соседей, если и дальше будем стоять на виду. Идем! И во двор первым вхожу я. Если что, подашь сигнал опасности мужчинам, идущим за нами. А родителей успокоим. Идем, Марьям!

Они пересекли улицу. Открыв калитку, Волков вошел в небольшой дворик перед таким же небольшим домом. И сразу заметил женщину, которая при виде русского мужчины в гражданском костюме от неожиданности вскрикнула. Но тут же появилась Марьям. Она бросилась к матери. Успокоив ее, позвала отца и брата Адама, парня лет шестнадцати, совершенно не похожего на уроженца Кавказа в отличие от родителей и сестры. Пока она разъясняла семье обстановку, Волков подал знак прапорщикам. Те быстро пересекли улицу и вошли во двор, неуклюже поздоровались. Волков внимательно проследил за близлежащими домами и улицей, не видел ли кто перемещения неизвестных мужчин. Но ничего подозрительного не заметил. Да и чувства тревоги у него не возникло, как это бывало, когда рядом таилась скрытая опасность. Но это, может, оттого, что рядом находилась Марьям? Выслушав дочь, ее отец по-русски предложил офицерам:

— Прошу в дом! Супруга с дочерью приготовят обед. Мы не ждали гостей.

Вошли в дом, состоящий из трех комнат: гостиной и комнат Адама и его сестры Марьям. Отец, Рустам Алиевич, мужчина лет пятидесяти, указал спецназовцам на кошму:

— Устраивайтесь!

Прапорщики опустились на пол. Волков же произнес:

— Извините, уважаемый, но мне надо осмотреть вашу усадьбу. Марьям объяснила, зачем мы здесь?

Чеченец вздохнул:

— Объяснила! Опять этот проклятый Лема объявился. И что, шакал, творит! Своих же земляков убивает!

Ответ не понравился Шестакову:

— По-вашему, выходит, что, убивай он русских, этот Лема был бы для вас обычным человеком?

Рустам приложил руку к сердцу:

— Ради Аллаха, извините, я не имел в виду то, что вы сказали. Как можно? Всевышний вообще запрещает убивать ближнего, так же как и ваш Христос. Я неправильно выразился, это от волнения. Ведь жизнь вновь меняется. Если сюда явится Агаев, будь проклято его имя, и вы схватите или убьете его, спасая нас, то нам придется бежать из Чечни. Друзья Лемы должны будут отомстить за него.

Волков сказал:

— Ну, вы тут пообщайтесь! А я делом займусь.

Шестаков умоляюще взглянул на командира:

— Может, мы с тобой, а, командир?

Но старший лейтенант ответил:

— Нет! Я сказал, общайтесь! Управлюсь без вас!

И вышел из главной комнаты.

Во дворе столкнулся с Марьям, отчего та выронила корзину с персиками. Она тоже смущалась в присутствии русского офицера, и это было заметно. Волков помог собрать фрукты и донести корзину до кухни, отдельного строения вне дома. Затем офицер попросил женщину:

— Марьям, мне нужно осмотреть владения вашей семьи. Для чего, надеюсь, понятно!

— Да какие у нас владения? Но если надо, то пожалуйста. Дом вы видели…

— Извини, что перебиваю. А что на чердаке?

— Ничего, вернее, хлам всякий, но туда даже входа нет, отец давно забил гвоздями!

— Понятно. Кухню я тоже видел и двор перед домом. Теперь не мешает ознакомиться с тем, что находится сзади него.

— Хорошо, пойдемте в сад.

За домом находился сад. Небольшой, но густой. В темное время суток вполне можно незаметно подобраться к жилищу. Волков спросил:

— Заборы со всех сторон?

— Да. Так здесь принято.

— Хорошо! Пройдемте в конец сада!

Женщина последовала за офицером.

А из кухни им вслед смотрела мать Марьям, симпатичная миниатюрная женщина, к сожалению, рано состарившаяся от тяжелой, неустроенной жизни. На вид она была старше мужа лет на десять, хотя ей недавно исполнилось сорок восемь. Об этом сказала Марьям. И сейчас женщина смотрела, как ее дочь уходит с неизвестным русским в глубь сада. Дойдя до забора, Сергей спросил:

— Что за ним?

— Улочка! Узкая, затем еще ряд домов, далее пустырь и роща.

— А кто соседи?

— Такие же, как и мы, простые чеченцы!

— И у них, как у вас, нет собак?

— У них есть!

— А почему у вас нет?

— Был пес, старый. Недавно ушел! Говорят, перед смертью животные покидают жилище людей. Нового еще не завели.

— Понятно!

Старший лейтенант еще раз осмотрелся.

Марьям неожиданно сказала:

— Трудная у вас служба!

— Почему ты так думаешь?

— Быть постоянно вдали от дома, от семьи. По жене, наверное, скучаете?

Сергей улыбнулся:

— Нет, Марьям, не скучаю!

Женщина удивилась:

— Почему? Вы не любите ее?

Старший лейтенант вновь улыбнулся:

— Ты права. Я не люблю свою жену.

— Но почему?

— А потому, что нет у меня супруги. Нет и не было.

И сказал непроизвольно:

— Не повстречал еще такую, как ты!

Этим очень смутил чеченку. Она отвернулась. Но Волков почувствовал, что его ответ не оставил девушку равнодушной. И спросил сам:

— А у тебя есть муж?

Марьям произнесла:

— Нет! Странно, правда? Обычно у нас выдают девочек замуж рано и по решению родителей. Но мои не такие. Они не хотят, чтобы не по любви. А любви еще не было…

Она замолчала, продолжая смотреть в сторону. А Сергей испытывал неведомое ранее чувство сладостного волнения.

— Марьям, я человек прямой! Может, это и недостаток, но отец с матерью приучили меня всегда говорить правду. Нас ждет непростая ночь, поэтому… поэтому я хочу сказать, что ты нравишься мне. Даже больше того. Не могу сказать, что полюбил тебя, потому что не знаю, что это такое, но, находясь рядом с тобой, я ощущаю нечто, чего раньше никогда не испытывал.