Форма жизни - Михаэль Драу

14 глава

Лорэлай тихонько выругался вслед Эриху. Проклятье. Как не вовремя он явился. А если бы решил проверить, чем занят подопечный, какую именно информацию вздумалось найти? К счастью, Эрих воображает Лорэлая беспомощной капризной куклой.

К счастью…

Лорэлай усмехнулся. Когда-то — о, много лет назад! — он цеплялся за Эриха как за единственное близкое существо. Он никогда не любил слишком рациональных людей, он представлял своего гипотетического любовника совсем другим. Интрижки в театре и опере при жизни были просто баловством. Лорэлай приглядывался к правителям соседних колоний. Которые, кстати, наперебой признавались ему в любви и обещали увезти на свои планеты и вылечить его от страшного, непобедимого недуга. Лорэлай выбирал и тянул время. Пока не достался какому-то учёному сухарю, похожему на засушенный цветок бессмертника.

Несправедливо.

Вдвойне несправедливо, что его, Диву, держат взаперти, как экспонат в музее. Эрих — коллекционер, и к своему «шедевру» относится точно к украденной картине.

Украденной, вот именно. Лорэлай не просил оживлять его. Но страх, преданность и жалобы на не-жизнь были правдивы только первые годы.

Потом Лорэлай увидел плюсы своего нынешнего положения. Особенно когда случайно встретился в «Гранд Опера» с одним из своих бывших любовников, которого помнил стройным крепким юношей, обладавшим лирическим тенором, нежным и лёгким, как шёлковое покрывало. За пятнадцать лет это дивное создание превратилось в безобразно расплывшегося мужика со следами алкоголизма и постоянных депрессий на одутловатом лице. А Лорэлай остался прежним. Даже стал лучше — исчезли возрастные морщинки на лице, тело стало гибким и грациозным, как у кошки, и, откуда ни возьмись, появился какой-то странный, магический шарм. Все преимущества живых — чувства, свободная воля, сохраненный разум и способность заниматься сексом, плюс все преимущества мёртвых — отсутствие голода, усталости, болезней, старения, да ещё возможность сознательно воздействовать на людей так, что они могли потерять сознание — разве это не везение? Недоставало малости — возможности утолять неизбывную жажду крови. И свободы. Настоящей свободы, а не попустительства Хозяина по отношению к любимой породистой собачонке.

Конечно, Лорэлай продолжал изображать страдания, частично почерпнутые из старинных книг о вампирах и прочей нежити. Но спектакль надоел.

Пришла пора действовать.

Лорэлай выждал несколько часов. Необходимая информация заготовлена, осталось разыграть козырную карту. Необходимо только выждать. Он лежал с открытыми глазами, пытался уловить течение времени, но время остановилось в чертогах не-смерти. Лорэлаю всегда чуть за тридцать. Без инъекций стволовых клеток и пластических операций.

Эрих негласно именует божеством себя, но Эрих смертен…

Он всего лишь человек.

Лорэлай улыбался.

Следующий день после концерта прошёл как обычно. Едва ли не поминутно приходилось впускать на территорию владений Эриха очередного курьера с роскошными букетами цветов и записками, управляя автоматическими воротами дистанционно. Эрих лично этим не занимался, да и Лорэлаю вскоре надоело, и он перестал отвечать на звонки. Курьеры не могли долго ждать, пока их впустят, а стремились поскорее покинуть это жуткое местечко. И у кованых чёрных ворот вскоре нагромоздилось множество букетов — всё это походило на траурные венки у кладбищенской ограды.

Но вот и долгожданный вечер.

Лорэлай послушно спустился в лаборатории в урочный час для инъекции. Он старался выглядеть виноватым, пристыжённым и смирным. Но Эрих, кажется, не замечал очередной роли. Он был задумчивее и угрюмее чем обычно, и Лорэлай поджал губы, догадавшись — всё-таки было. Всё-таки использовал того зомби… Ревновать глупо. Да и не ревность это. Скорее — брезгливость. Когда сухие пальцы хозяина не слишком-то бережно обхватили его запястье, Лорэлай дёрнулся, хотя сам укол, как всегда, был безболезненным. Единственный плюс инъекций (не считая, разумеется, сохраняющего эффекта) заключался также и в лёгкой, слегка болезненной эйфории, когда мёртвое сердце, словно разбуженное по команде, принималось сжиматься и толкать кровь. Сперва — лениво, нехотя, а потом весело и легко. Почти как при жизни. И это ощущение «возвращения» было сладким, сумасшедшим, но и грустным — ведь сердце вновь стихало и останавливалось, на мгновение разливая ледяную боль за грудиной. Потом наступала тишина.

Лорэлай открыл глаза, вздохнув усилием воли (мертвецу не требовался воздух), подождал, пока Эрих расстегнул эластичные ремни на его руках и груди, удерживающие тело на случай судорог. За всю свою бытность мертвецом Лорэлай не припоминал ни одного подобного случая — организм всегда хорошо принимал инъекции, но Эрих был верен своим неписаным традициям, и ремни были всегда.

— Ты… Ты будешь работать сегодня? — осторожно спросил Лорэлай, потирая запястья.

— Нет. Побуду у себя. Если будут звонить, я занят, меня нет, я умер — придумай что угодно! — биолог старательно отворачивался от вампира, делая вид, что всецело увлечён процессом складывания игл капельницы в хромированную коробочку.

Лорэлай чуть заметно закусил губу. Отлично. Эрих запрётся в своей комнате и не помешает… разговору с его новой игрушкой.

— Мне… зайти к тебе? — томно прошептал Лорэлай, обнимая Эриха со спины. Тот снял с себя его руки.

— Нет, нет. Извини, Лори, я смертельно устал. Потом. Как-нибудь потом…

— Хм! — негромко фыркнул Лорэлай и покинул лабораторию.

Когда двери с ржавым скрежетом закрылись за его спиной, он, вместо того, чтобы отправиться в свои апартаменты, повернулся лицом к полутёмному тоннелю узкого коридора со множеством дверей. Катакомбы гигантского морга-лаборатории внушали ему отвращение.

Дива не любил, когда что-либо напоминало ему о его смерти.

Лорэлай огляделся и быстро зашагал вперёд. Он ориентировался на низкое гудение генераторов и холод. Его тело не страдало от переохлаждения, но всё же почувствовать, где температура ниже, оно было способно. Пронумерованные комнаты за ржавыми плоскими дверями с устаревшим автоматическим замком — это «казармы» немногочисленной «армии» Эриха. Всего несколько десятков секьюрити. Рядом — отсек для зомби-прислуги. Двери закрыты, но наверняка внутри — полупустая комната. Ведь в огромном доме постоянно можно встретить этих молчаливых, тупо выполняющих свою работу созданий. И вот, наконец, несколько маленьких келий, на дверях которых давно облупились номера и иные обозначения. Лорэлай осторожно провёл рукой по металлическим створкам, выясняя, которая дверь накалилась от низкой температуры. Вот эта. Значит, эвтанатор здесь. Лорэлай прислушался. Никаких звуков. Что ж, наверняка зомби в анабиозе. Ничего, проснётся, если Дива пришёл говорить с ним.

Оставьте мёртвых мертвецам, как говорилось в старых книгах.

Лорэлай быстро нажал кнопку, и грузная железная дверь скрипнула, отомкнувшись. Лорэлай надавил створки сильнее, втискиваясь в образовавшуюся щель.

Зомби под названием Мортэм вопреки ожиданиям не покоился в криокамере, а сидел на её крышке, свесив голову на грудь, похожий на сломанную марионетку. Лорэлай побарабанил костяшками пальцев по двери, но зомби никак не среагировал. Он неприятно напомнил Лорэлаю истину — даже если мёртвое ходит и говорит, оно всё равно мёртвое. Абсолютная неподвижность, ломаная неестественность позы, бледность почти до синевы, растрёпанный и помятый гребень сухих волос, как будто у выброшенной на помойку куклы.

— Здравствуй, Мортэм, — сказал Лорэлай, приблизившись вплотную.

Зомби не поднял головы и не посмотрел на вошедшего. Странно. Они всегда отмечают новую информацию, присутствие нового лица рядом с собой. Им, конечно, плевать на всё, но не на прямое обращение. Ах, да! Они реагируют только на живых — вытягиваются в струнку, ждут указаний. Или нападают, если их натравит хозяин. Лорэлай чуть заметно оскалился — зомби чувствовал в нём собрата, потому и не проявлял к нему никакого интереса, погружённый в свои мысли. Зомби класса Бета умеют о чём-то мыслить?!

Лицо Мортэма напоминало пластиковую маску. Рот плотно сомкнут, точно сшит бесцветной, в тон кожи, ниткой. Эрих сшивал рты первых «экземпляров», так как из всех отверстий пробных зомби точилась комковатая слизь, похожая на дохлых ос. Новое поколение чище и приятнее в использовании, даже этот чистюля Краузэ не брезгует держать подобных охранников подле себя.

И всё-таки Лорэлаю чудилась нитка.

Подумать только, а ведь он мог быть таким…

Конечно, для эвтанаторов подбирают тела, более годные по физическим параметрам, чем маленький худощавый артист, но ведь Эрих мог создать и Лорэлая… другим.