«Закусывать надо!», или поваренная книга для пьяниц - Галина Райхерт

"И бесы… вселились в свиней и ринулось стадо с кручи в озеро, и утонуло" (Евангелие от Луки, У111, 33).

Впрочем, ближе к теме. Поэтому пьют люди "за компанию". Собственной мотивации у них и нет, и они особенно уязвимы для алкоголя, потому что пьют так и столько, как и сколько принято в этой компании. А компании бывают разные.

Седьмые имеют склонность уходить от всяческих проблем, впадая в эйфорию под действием спиртного. От выпивки они стремятся получить удовольствие, улучшить настроение, расслабиться и т. д.

Восьмые — любители экстрима (бывает, от недостатка адреналина), которые пьют, чтобы выделиться из толпы. К ним относится характерный тип "мачо". Как уже упоминалось, к экстриму иногда приходят люди, зависимые от физических нагрузок. Выпивка должна поднимать их жизненный тонус, настроение, придавать бодрость, повышать самооценку.

Наконец, девятые — пограничный тип зависимой личности — любители и завсегдатаи питейных заведений. Бары, пивные и просто забегаловки становятся для них "вторым домом". Видимо, эту категорию людей и называли некогда кабацкими ярыгами и "голью кабацкой". Их мотивации наиболее разнообразны: они пьют и ради удовольствия, и ради праздника, и за компанию, и традиционно по выходным, а некоторые даже проявляют некое алкогольное гурманство — им нравится вкус определенного напитка (например, любители коктейлей или пива!).

Классифицировать "рисковые" личности можно и по другим критериям: возрасту, полу, типам нервной деятельности…

Собственно мотивации перечисленных личностей, и не только их, а всех, употребляющих спиртное, разделяются на шесть видов (некоторым читателям уже надоело считать!).

Итак, люди пьют и выпивают:

— ради удовольствия и хорошего настроения;

— для снятия напряжения и стресса (чтобы расслабиться);

— под влиянием друзей;

— для улучшения работоспособности, повышения активности;

— потому что нравится вкус напитков;

— традиционно по праздникам (ну, и воскресным дням!).

Иногда указывают даже в процентах, какая мотивация преобладает у пьющих людей, но это неверно. У каждого пьющего, как правило, не одна мотивация в чистом виде, а целый букет! Сами пьющие люди нередко ссылаются на "обстоятельства"…

Но:

"Валя. Что значит, пьет по обстоятельствам! Сама по себе хочет и пьет, мы вот — хотим и пьем, а не из-за обстоятельств" (Л. Петрушевская, "Чинзано").

Шесть факторов риска, девять признаков зависимости, девять типов личностей, шесть видов мотиваций…

Кому он нужен — спросит иной читатель, — этот скрупулезный подсчет и есть ли в нем практический смысл? Чего доброго, еще запоминать надо? Может быть, что-то стоит и запомнить. На самом деле за этим подсчетом стоит необходимость систематизации знаний об алкоголе и алкогольной зависимости, поскольку любая, даже спорная систематизация, все же ведет к упорядочению и углублению мыслей.

"Водка для нашего брата пользительна… И сколько ей одних названий: и соколик, и пташечка, и канареечка, и посошок, и маленькая, и на дорожку, и с дорожки, и сиволдай, и сиводрала… Стало быть, разлюбезное дело эта рюмочка, коли всякий ее по-своему приголубливает" (М. Е. Салтыков-Щедрин, "Мелочи жизни. Портной Гришка").

В какой момент совершается превращение мирного спиртного, утешительного и расслабляющего, — крепкого? — да и мы не слабые! — в пугающий алкоголь? Мы не алкоголь пьем, — мы водку, водяру, водочку… И все страшное — оно не про нас, не с нами, оно всегда далеко и с кем-то другим, как падающие на голову кирпичи и сосульки, как отравление грибами, как стремительная онкология, как землетрясение и потеря памяти…

Сколько страхов! А тут еще и водки выпить бояться? И почти восемь человек из десяти в больших городах предаются тихому, а порой буйному бытовому пьянству.

Как ни внушают, как ни уговаривают, что алкоголизм — болезнь (ну да, вроде геморроя, — кто бы спорил!), а все же страдать алкоголизмом считается постыдным. И когда известный "звездный" человек признается, что у него "были проблемы", невольно шевельнется в душе: зачем он? Лучше бы смолчал…

Почти каждому российскому, нашему пьющему человеку легче помереть от запоя, нежели стерпеть, что его назовут алкоголиком… Это там, "у них", с давних пор процветают и общества Анонимных Алкоголиков, и психологи с психотерапевтами. Там, "у них", не стыдятся ни пить, ни не пить. А у нас: "алкоголик", "алкаш", "алконавт" — характеристики паршивые, но "завязавший", "зашитый", "закодированный" — еще хуже… И врачи соответствующих специальностей не пользуются у пьющего народа доверием, любовью и признанием. Кто-то довольно метко назвал их "спихологами", правда, по другому поводу.

А вдруг какой-нибудь психоаналитик потащит на групповые занятия: расковыривать больные места, начиная с детства, — фрейдист! Вспоминается телевизионное ток-шоу с немудреным названием. Ведущий-психолог с низким лбом, баками и выражением лица, которое естественно смотрелось бы у пивной палатки, обращается к участникам на "ты", и тычет пальцем, восседая на высоком стуле… Некоторых вызывает, ставит перед собой и последовательно доводит до слез… "Ты облажалась!". Ваш автор ничего не придумал, и телевизор поскорее выключил. Так чем провинились бедные люди? Да вот, показалось — что-то в жизни неладно, и обратились… Представляете, что бы происходило с теми, кого называют алкоголиками?

Годы советской власти породили не только страх перед психологами, как об этом упоминает Д. Еникеева ("Доктор, научите меня пить умеренно"). Нутряной, интуитивный страх и отрицание распространились и на понятия и термины "алкоголизм" и "алкоголик". И не в последнюю очередь в этом повинна разгромная антиалкогольная пропаганда. Поэтому не алкоголь употребляет наш народ, а водку, о чем было уже сказано…

Может быть, взять за основу мнение, что алкоголизм доброкачественный и злокачественный, вкупе с бытовым пьянством, все же одна и та же Болезнь? Тем более, что между ними сложно провести черту? Может быть согласиться отчасти с трезвенниками и признать любое употребление спиртного, за исключением растираний и приема сердечных капель, проявлением одного и того же процесса? И пусть этот процесс носит одно и то же название: "пьянство", поскольку термин "алкоголизм" вызывает активное неприятие у всех социальных групп народонаселения, за исключением небольшого числа абсолютных трезвенников. Но и для них это слово ругательное! Пусть им пользуются врачи и, если хотят, социологи.

Бытуют же в народе понятия "рак" и "опухоль", тогда как у врачей существует множество названий для разновидностей этой болезни. Для чрезмерно грамотных и любознательных пациентов в медицинских картах шифруют диагнозы!

Фатальность заболевания склоняет к защите психики пациентов.

Предложили когда-то и исключить из повседневного лексикона слова "тучность" (может быть, кто-то помнит "печенье для тучных"?) и "ожирение", заменив их более благозвучным "лишний вес". И там, "у них", называют слабоумных альтернативно одаренными… Хотя самим-то одаренным на свое название вот уж наплевать, да и поменее их, чем у нас пьяниц!

"Горький пьяница" звучит столько же сочувственно, сколько и осуждающе. А вот "алкоголик" с его "алкоголизмом" — клеймо, и спокойно его воспринимают лишь опустившиеся личности. Жена, назвав мужа "мой алкаш", натолкнется на яростный отпор, а то и спровоцирует дебош и потасовку… А ласковое "пьяненький" и даже "пьяндыха" будет принято с благодарностью.

В самом деле, почему Одно Явление должно именоваться по-разному, хотя различаются только его последствия, да и то в зависимости от протяженности во времени (от стадии)?

Трудно представить, скольких благодарных пациентов обрел бы врач-нарколог, отказавшись от названий-ярлыков "алкоголизм" и "алкоголик"! Вреда от этого никому никакого не будет, а лишь польза от понимания и сочувствия пьющему человеку. А уж слов для определения степени пьянства и зависимости в русском языке хватит!

Еще одно серьезное преимущество такого нововведения: ни один зависимый пьющий человек, не сможет игнорировать лечение по причине того, что он только Пьяница, но не Алкоголик!

Вашему автору очень хотелось обойтись в этой книге без неприятных слов и терминов, но пока их употребление остается общераспространенным, есть риск смешать все понятия. Путаницы же в проблемах пития и так хватает.

До сих пор речь шла об алкогольной зависимости, присущей долго и упорно пьющим людям. Зависимость же следует понимать двояко. Мы живем в обществе с повышенной алкоголизацией (сильнее, может быть, только приверженность к курению). Поэтому правильно будет сказать о выборе каждым человеком своего варианта отношений с алкоголем — будет ли он присутствовать в жизни и как?

Будет! Хотим мы этого или не хотим, алкоголь занимает немалое место в нашей жизни: не пьем мы сами — пьет кто-то рядом, кто разумно, кто без памяти; почти у всех есть родственники с общенародной проблемой, некоторые из них заболевают от многолетнего перепития… И материальная, и бытовая культура, в которой мы существуем, включает в себя Традиции Употребления Спиртного. Даже если мы сами не пьем — нам не укрыться от проявлений алкогольной зависимости. От пассивного курения уберечься проще… Существует понятие созависимости — так не все ли мы в той или иной степени созависимы?