Мето. Остров - Ив Греве

Я рассказываю, как мы помогали Черпаку мыть посуду. Он улыбается, будто прекрасно об этом знает.

— Он сказал тебе, что отвлекающие действия совершу я?

Я удивлен, хотя и догадываюсь, что у Страшняка с Черпаком довольно тесный контакт.

— Ты сомневался, что он — мой друг? Скоро ты узнаешь еще об одном человеке, у которого есть сведения, скажем…

— По навигации?

— К примеру. Ну, на сегодня довольно. Спокойной ночи, Мето.

— Спокойной ночи, Страшняк.

Я возвращаюсь к себе в приподнятом настроении. Надеюсь, сегодня ночью я найду средство, которое успокоит его боль. Какой же он добрый! В нашем углу вижу толпу народа. На моих приятелей наскакивают несколько Хамелеонов. Перебранка становится громче. Октавия и Клавдия прижали к стене, но они не сдаются. Я удивлен, что дежурные до сих пор не вмешались. Неохамел, который не скрывает своей ненависти к нам, приветствует меня очередной издевкой:

— А вот и главное ничтожество! Мето, слишком задираешь нос, а ведь ты — пустое место!

— Добрый вечер, Неохамел, ты принес нам новости про Марка?

Обстановка накаляется. Если начнется потасовка, нам несдобровать. Надо что-то придумать. Я говорю:

— Тебе, должно быть, известно, что Первый Круг доверил нам секретную и важную миссию. Мы приступаем к работе с завтрашнего дня. Задание трудное, на нем уже многие здесь пообломали зубы. Нам нужно как следует выспаться и быть завтра в хорошей форме. Согласен?

Вижу, что он в нерешительности. Ему хочется стереть нас в порошок, но он обязан подчиниться высшему руководству. Он уходит, и его приятели плетутся за ним. Надеюсь, что в Первом Круге не переменят своего решения, когда Неохамел перескажет им мои слова. Представляю, как он все переврет. Друзья хлопают меня по плечу:

— Мы же решили держаться вместе, — говорит Октавий. — Мне спокойней, когда ты с нами.

— Я думаю, — добавляет Клавдий, — что это только начало.

Мы дружно шествуем в туалет, чтобы потом сразу завалиться спать. Но перед этим мне нужно еще кое-что сделать. Я ставлю около себя масляную лампу и пишу две записки.

Децим,

мы живы, и обязательно выполним наше обещание. Держись.

Мето.

Рем, друг мой,

обещания надо выполнять. Я предлагаю тебе сыграть наконец нашу партию в инч. Мы будем играть по обычным правилам, принятым в Доме, но на нейтральной территории, на поляне возле западного входа. Мы должны, каждый со своей стороны, договориться о перемирии на время игры. Если мы выиграем, вы возвращаете нам Марка. Если выиграете вы, я сдамся твоему отцу. До скорого!

Мето.

Я хотел перед экспедицией в Дом немного отдохнуть, но заснул и проспал довольно долго. Надеюсь, Ева меня дождется. С обычными предосторожностями иду к ней. Она готова: одета как для боя, лицо вымазано сажей. Она и мне наносит на щеки и лоб несколько мазков сажи, и мы отправляемся в путь. Она уверенно пробирается по лабиринту темных коридоров. Минут через пятнадцать перед нами ржавая дверь в скале. Ева без труда открывает ее. Мы движемся вверх, проходим шесть лестничных маршей и входим в какой-то чулан — кажется, я припоминаю его: когда мы бежали из Дома, нам встретилось что-то в этом роде. Мы идем все дальше, прислушиваясь к малейшему подозрительному шуму, и наконец оказываемся в медсанчасти. Мое сердце колотится как в лихорадке. Ева просит меня поискать в шкафу «противовоспалительное» средство. Я прошу ее повторить это слово и начинаю рыться на полках. Сама она набивает сумку бинтами, марлей, пачками аспирина, шприцами и разными бутылочками. Я нахожу два медикамента с нужным словом на упаковке.

Узнаю запах коридоров, и на меня обрушиваются страшные воспоминания. Если бы рядом не было Евы, я, наверное, вприпрыжку убежал бы отсюда. Она хватает меня за руку и крепко сжимает запястье, чтобы меня удержать. Вот мы приходим в спальню, и я крадусь к кровати Марка. Во мне теплится слабая надежда отыскать его здесь. Я даже приготовил ему коротенькую записку со словами: «Мы тебя никогда не бросим. Твои братья» — но на его месте спит незнакомый мальчишка. А Рем на своем месте. Он отличается от всех остальных тем, что кожа его лица изборождена мелкими морщинками. Я просовываю клочок бумаги ему в руку и мягко сжимаю кисть в кулак. То же проделываю и с Децимом, и он улыбается во сне. Прохожу мимо Красса. Не будь это так рискованно, я непременно надломил бы его кровать.

Когда мы добираемся до нашего подземелья, Ева похлопывает меня по плечу:

— Видишь, у тебя получилось.

— Мы не можем бросить там малышей…

Дойдя до главной пещеры, мы расходимся каждый в свою сторону. Только забравшись в свою нишу, я прихожу в себя. Когда я очутился в Доме, меня охватил не страх, а скорее удушье. Мне было там трудно дышать, и я едва поспевал за Евой. На повороте одного из коридоров я встал как вкопанный: в нос мне ударил запах масла, которым солдаты смазывали ботинки; этот запах и вызвал в моей памяти целый рой страшных картин насилия. На миг мне показалось, что вот-вот откроется дверь, из-за нее выскочат злобные монстры-солдаты, и все начнется сначала. К счастью, в этот миг Ева вернулась, обняла меня за плечи и прошептала:

— Я готова, возвращаемся. Очнись, Мето. С прошлым покончено.

Да, надеюсь, она права, и этот коридор, пропитанный запахом смерти и страдания, навсегда остался в моем прошлом.

Глава IX

Какую ловушку они подстроят нам сегодня? Как и каждое утро, мы ждем, что кто-то из них займется нами. Появляется громадный космач, который приходил и в прошлый раз — похоже, он личный телохранитель кого-то из главарей: он явился за нами. После вчерашней перебранки с Неохамелом и его парнями мы готовы получить на Первом Круге выволочку. Так и есть. Мы, мол, виноваты в том, что раздразнили Хамелеонов, уверяя их, будто нас поддерживает Первый Круг — это нас-то, не принадлежащих ни к одному из кланов! Но когда они накричались вволю, то выяснилось, что они готовы выполнить все наши требования. Мы виду не подаем, что ликуем. Это первая победа!

— Однако мы настаиваем, — добавляет Аменелох Премудрый, — чтобы один из наших людей помогал вам.

— Мы возьмем его на испытательный срок. Если он будет нам мешать, я дам вам об этом знать. Мы можем приступить прямо сейчас.

— Хорошо. Анбак проводит вас. И учтите, вам следует прекратить провокации. Иначе мы ни за что не отвечаем.

— Вчера вечером Неохамел первый к нам прицепился. Мы ни при чем.

Анбак ведет нас узким подземным коридором, который после нескольких поворотов приводит к маленькой пещерке. Стены ее уставлены книгами. Посередине стоит стол, вокруг него шесть стульев. За столом нас ждет бритоголовый парень с коротко остриженной бородой. Едва мы успеваем сесть, как он протягивает нам тетрадь, исписанную цифрами. Это запись всех перепробованных комбинаций. Мы замечаем, что почерк время от времени меняется: тут потрудилась не одна команда. Они перебирали все комбинации подряд, двигаясь с двух концов к середине. Испещренные цифрами страницы впечатляют моих друзей.

— Меня зовут Грамотей, — представляется стриженый, — а ты, должно быть, Мето. Страшняк мне рассказывал, что ты займешься расшифровкой. А вы двое можете пока посмотреть книги, которые я вам приготовил. И соблюдайте тишину, иначе не будет толку.

Я собираюсь с мыслями и начинаю записывать последовательности неповторяющихся цифр. Испытаем сначала простейшие способы упорядочивания, потом попробуем разделить четные и нечетные: 0246813579 и 1357902468. Потом испытаем соединение цифр попарно, чтобы сумма в каждой паре была 9: 9081726354 и 0918273645. Так. Теперь можно, наоборот, испытать ряды из повторяющейся единственной цифры, например 5555555555, или из двух: 1212121212. Список удлиняется.

Хозяин норы не следит за нашей работой. Он читает книгу под названием «История астрономии». Я не решаюсь спросить его, о чем эта книга. Для меня время пролетает незаметно, но у моих друзей уже урчит в животе.

— Мы не пропустили обед? — волнуется Октавий.

— Ах, вы проголодались? — откликается Грамотей. — А я взял себе за правило днем не обедать. После обеда всегда клонит в сон, тут уж не до чтения. Ну а вы?

По выражению лиц моих друзей Грамотей понимает, что их организм функционирует как-то иначе, и они совсем не прочь подкрепиться.

— Ну хорошо, тогда я схожу на кухню. А вы тут сидите тихо, без шалостей.

Нам кажется, он намекает, чтобы мы порылись в книгах. На обложках часто встречаются слова, которых я раньше не знал: «поэзия», «сказка», «роман». Мы этих слов в Доме и не слышали, нас учили только самым «полезным» вещам.

Пока мы уминаем холодное мясо и помидоры, принесенные Грамотеем, он нам рассказывает, что собственноручно расширил эту комнатушку, поработав киркой и лопатой. Эти книги происходят из библиотеки Дома, которая была доступна только Цезарям, учителям и самому Юпитеру. Здесь есть сочинения из его собственной коллекции и книги, изъятые из багажа детей, поступивших в Дом; есть и те, что были сворованы из домов на континенте.