Я – первый - Сергей Зверев

Дверь, до которой было тринадцать ступенек вверх (посчитали уже от безделья), вдруг распахнулась.

– А ну, выходите, – негромко сказал мужской голос.

Это был незнакомый нам человек. Мы переглянулись, не торопясь, натянули спортивную одежду и поднялись наверх.

На улице уже стемнело. Негромко шумел дизель в пристройке, давая энергию ярким лампам, освещавшим сад. Электричества в селе уже давно не было.

Перед нами стоял отец Бекхана и с ним еще двое незнакомых молодых чеченцев с оружием.

– Идите за мной, – произнес Джамалдин так же тихо и первым двинулся по направлению к беседке.

На столе под навесом уже было разложено мясо, хлеб, зелень и в центре стояла бутылка водки. Мы удивленно остановились у входа.

– Садитесь и ешьте… Хотите выпить – пейте. Сегодня вы спасли моего сына. Хоть вы и враги мне, но сделали хорошее дело… – Джамалдин кашлянул и замолчал. При свете лампочки я повнимательней присмотрелся к нему и понял, что чеченец слегка пьян.

Артур первым прошел к столу и сел. Я последовал за ним. Мой товарищ глянул на меня, но я отрицательно качнул головой. Пить за здоровье Бекхана почему-то не хотелось. Да и вообще пить.

Джамалдин внезапно присел к столу, молодой чеченец, стоявший рядом, сразу взял бутылку водки, открыл ее и наполнил рюмку. Отец Бекхана поднял рюмку, что-то хотел сказать, но передумал, кивнул нам и выпил. Охранник тут же наполнил ее снова. Джамалдин взял мясо и с задумчивым видом принялся его жевать. Все вокруг молчали.

Я так же молча потянул к себе тарелку и положил несколько вареных кусков себе и Артуру. Денек сегодня выдался хлопотливый…

– А где Ахмат? – спросил Артур сразу после того, как Джамалдин выпил вторую рюмку. Я поднял голову.

– А! – равнодушно махнул рукой чеченец. – Отдал я его… обещал там одному… Ну как вы сегодня воевали! – Он помотал головой. – Бекхан мне рассказал. И правильно сделали, что ему автомат не дали! Я его знаю! Увлекается…

Мы подавленно молчали. Есть нам расхотелось… Сволочь…

– Ешьте, вы чего сидите? – вполне искренне спохватился Джамалдин. – От меня только люди разошлись… Пока деньги всем родственникам убитых роздал, пока скотину порезали… Вот только сейчас и выпил. У меня чуть сердце не остановилось, когда мне сказали, что на речке стреляют… Ну мы разберемся попозже еще кое с кем, – добавил он угрожающим тоном и постучал ладонью по столу.

Стоявший рядом с ним охранник непроизвольно поправил висевший на поясе пистолет.

Я протянул руку и взял пластиковую бутылку с водой.

– Да что вы такие скучные? – опять удивился отец Бекхана. – Эй, гяуры, я вам должен сегодня! Вы это понимаете? Должен! Я, Удагов Джамалдин, чеченец, должен сегодня двум неверным… за моего сына!

Он поднял вверх указательный палец и многозначительно покачал им в воздухе из стороны в сторону.

– О, а хотите бабу? – вдруг спросил чеченец. Его лицо просветлело, и он улыбнулся. – Когда мы взяли комендатуру, там одна русская была, врач. Сейчас она наших лечит, у Абувахида живет в сарае… Хотите? Я договорюсь с Абувахидом, он даст ее на пару дней! А если захотите, то и больше! А?

Он с довольной улыбкой ждал нашей реакции. Спрашивать согласия у этой бедной русской ему даже не пришло в голову.

– Ахмата верни, – вдруг проговорил я.

Джамалдин удивленно развернулся ко мне.

– Так будет честно. Жизнь за жизнь, как говорят. Сегодня мы спасли твоего сына, а ты в ответ спасешь Ахмата. Сам знаешь, что там с ним сделают. У тебя ему будет спокойнее. Если уж ты сказал свое слово о расчете…

Лицо Джамалдина напряглось, и он, размышляя, взял себя правой рукой за подбородок. Стоявший сзади него парень что-то сказал ему вполголоса.

– Джамалдин с бабой решит быстрее, чем с Ахматом, – бесстрашно усмехнулся Артур, выпрямился и стал смотреть на чеченца, демонстративно ожидая его реакции на оскорбление.

Отец Бекхана стремительно привстал. Охранник отскочил от стола и выдернул пистолет. Я замер с бутылкой в руке. Несколько секунд никто ничего не говорил. Артур протянул руку и спокойно взял у меня воду.

Джамалдин раздельно произнес ругательство на чеченском, внимательно посмотрел на Артура, шумно выдохнул и опять сел.

– Отведешь Кахиру двух бычков и… Ну, тысяч десять еще. Найди Зарину, скажешь, чтобы дала деньги, – сквозь сжатые зубы тихо и четко проговорил хозяин дома на русском. – И приведи сюда этого… – здесь он раздраженно махнул рукой, – который нам колодец копал!

Парень за спиной Джамалдина медленно спрятал пистолет обратно в кобуру.

– Прямо сейчас, – добавил уже спокойнее чеченец.

– Я тебе сам налью, Джамалдин, – пробормотал я и потянулся к водке.

– Слушай, Артур, а почему ты начал стрелять? – спросил я, укладываясь поудобнее и расправляя одеяло в ногах. – А вдруг нас бы те освободили? – Под «теми» подразумевались люди, напавшие на нас сегодня.

– Вряд ли… – помолчав, ответил мой товарищ. – Пристрелили бы, не задумываясь, и все. Зачем мы им нужны, с нами возиться… Они такие же бандюки, как и Удагов. Наверняка это месть за деньги, которые случайно попали к нам. Так что Бекхана надо было все равно спасать. В некотором роде мы виноваты в том, что он сегодня спокойно не потренировался. – Артур хмыкнул в темноте.

– Ну да, скорей всего, – вынужден был признать я, вытянул ноги и вздохнул. Денек выдался напряженный, но спать почему-то не хотелось. Я знал, что когда закрою глаза, то увижу разломанную выстрелом голову охранника, белые валуны, прибрежную зелень кустов и улыбку Бекхана.

Через пару часов, когда я все-таки уже начал дремать, входная дверь со скрипом растворилась. Я поднял голову. Что у них опять случилось, у уродов…

– Вы здесь?! – громким шепотом спросила темная невысокая бесформенная фигура в проеме. – Давайте выходите быстрее, пока меня не увидели!

Голос был женский. Я сел и спустил ноги с топчана. Ситуация была непонятна и требовала пояснений.

– Ты кто такая, эй? – негромко окликнул я еле различимую в темноте фигуру в проеме двери, которая нервно оглянулась по сторонам.

– Это я, Маша!

– Какая еще Маша? – спросил я, хотя уже начал догадываться, кто это.

– Где вас в плен взяли! Вспомнил?

– А, это ты… – Я опять положил голову на солдатскую, пропитанную потом плотную подушку. – Тебе чего надо? Вали отсюда…

– Вставайте быстро и сами валите отсюда, пока ключи у меня! Завтра утром их будут искать! Еще одна минута, и я ухожу! – И женщина тревожно оглянулась в темноту.

Через секунду я сообразил, вскочил и принялся судорожно одеваться.

– Артур, подъем, брат, та Маша, ну помнишь ее, снотворное нам подсыпала, сейчас она дверь нам открыла! – свистящим шепотом проговорил я ему в ухо. – Надо быстрее уходить, вставай!

Я натянул свой камуфляж, впихнул ноги в ботинки и бросился наверх по лестнице. Следом топали Артур и ничего не понимающий Ахмат. На радостях мы с ним (Артур не пил) выпили всю водку, оставшуюся после Джамалдина, и он сразу заснул. А сейчас, сонный, со смешно торчащими во все стороны волосами, он торопливо одевался, недоуменно поглядывая на нас.

– Ты где ключи взяла? – шепотом спросил я у Маши, выскакивая из двери и невольно оглядываясь на спящий дом.

– У убитого, который вас охранял… Когда его обмывали…

– А как попала сюда?

– Сегодня здесь много людей, меня попросили посуду мыть и убирать. Вы меня простите, ребята, что я вас тогда так. – Даже в темноте я заметил, как исказилось ее лицо.

– Да ладно, – сквозь зубы произнес я.

– У меня мужа в Грозном убили… Русские войска… Такой хороший человек был, честно… А следом и сын ушел, я не могла остановить его! И его тоже убили… Я вас возненавидела тогда… – Она отвернулась и всхлипнула, прикрывая рукой глаза.

На этот раз я смолчал. Да и что тут скажешь…

– Все сейчас уснули, выпили немного, а охранников ваших пока нет. Убили же их, а новых Джамалдин еще не нашел. Уходите, ребята… Вот нате, возьмите, – проговорила она и с трудом подняла с земли обыкновенный полотняный колючий мешок, в котором обычно хранят картошку. Он был наполовину заполнен чем-то тяжелым.

Я обнял женщину за плечи, сжал, слегка встряхнул, целовать передумал и отвернулся.

– Ты в Россию уезжай, – напоследок тихо посоветовал ей Артур, бесшумно закидывая мешок на плечо. Спрашивать, что в нем, мы не стали, чтобы не терять времени.

Женщина махнула рукой. Этот жест выражал то ли отчаяние, то ли согласие, то ли безнадежность…

Я не стал раздумывать, побежал вслед за Артуром, и мы, обдирая руки и одежду в колючем кустарнике, перелезли через каменную ограду в самом глухом и укромном месте.

В мешке оказалось еще теплое вареное мясо, четыре буханки хлеба, два автомата и пистолет.

Быстро посовещавшись, мы поднялись на гору и, двигаясь в том же направлении, что и до плена, пошли вниз по ущелью. Погони за нами не было. Никаких населенных пунктов по дороге нам больше не попалось. Принимая максимальные меры предосторожности, мы двигались вдоль реки по соседнему лесистому невысокому хребту только по ночам. Через трое суток вышли к окраине Шали.