Игра в кошки-мышки - Джон Карр

Грэхем внимательно смотрел на него:

— Я думал об этом, сэр. Внутри у него непростая конструкция, это верно. Но я не понимаю, как она могла сломаться, когда телефон упал на пол. Она надежно защищена.

— Не могла, — согласился доктор Фелл. — Она и не сломалась. В таком случае как она все же вышла из строя? — Он задумчиво выпустил клуб дыма. — Помните ли вы или нет, но когда я открутил микрофон, то фыркнул?

— Да. Помню.

— Запах пороха, — сказал доктор Фелл. — Специфический запах на кольцевой нарезке.

— Понимаю. Вы считаете, что мембрана телефона вышла из строя из-за звука выстрела?

— Да. И из-за давления газов, образующихся при выстреле. Припомните, как наш бесценный Уимс передал рассказ девушки на телефонной станции, что у нее чуть не лопнули барабанные перепонки от этого звука.

Грэхем уставился на него с таким видом, словно его осенило прозрением. Он открыл было рот, но, бросив взгляд на Фреда и Джейн, спохватился и промолчал. Взяв сигару, которая давно потухла, он стал вертеть ее в руках.

— И это, — продолжил доктор Фелл, — как я могу скромно предположить, всего лишь часть правды. Вывод ясен и не сможет укрыться от вас.

— Боюсь, что от меня таки укрылся, — сказала Джейн. — Это могло быть результатом действия пули?

— О да. Могло. И было.

Солнце склонялось к горизонту, и на балконе уже стало не так уютно, как в начале ленча. Обманчивая теплота дня стала сходить на нет, так же как начала затуманиваться суть дела.

Тем не менее небольшое количество любителей воскресных прогулок продолжало фланировать по дорожкам. Дети и собаки, подпрыгивая, носились между ними как мячики. Блестели на солнце небольшие автомобильчики, каждый из которых представлял собой семейную гордость. Пляжные фотографы щелкали снимок за снимком, надеясь на признание. У лестнички, ведущей на пляж, остановился грузовичок, и трое мужчин принялись наполнять песком мешки. Общая картина не оскорбляла глаз своим безобразием, и по крайней мере трое из обитателей балкона смотрели на нее не без любопытства.

После долгого молчания первым подал голос доктор Фелл.

— В этой части все ясно, — сказал он. — Вот остальное остается в тени. Или предположим, что все перепуталось? Светлая полоска, темная полоска. — Он с серьезным видом оглядел собравшихся. — Скажите, мисс Теннант, вы хорошо знаете Констанс Айртон?

— Думаю, что да.

— Считаете ли вы, что ей свойственна предельная искренность?

Опасность! Фред Барлоу выпрямился. Помедлив, Джейн искоса глянула на него, после чего снова взглянула на доктора Фелла.

— Я плохо понимаю, как мне ответить на этот вопрос, — сказала она. — Откровенно говоря, никто из нас не отличается «предельной» искренностью. Но в любом случае она так же правдива, как и большинство из нас.

— Я имею в виду, нет ли в ней склонности к романтическому вранью? Способна ли она врать ради чистого удовольствия?

— О нет!

— Это становится интересно, — заметил инспектор Грэхем, разворачиваясь вместе со стулом. — Означают ли ваши слова, что вас не убедила история этой юной особы?

Доктор Фелл оставил вопрос без ответа.

— Хм, — проворчал он. — Что ж… Звучит убедительно. Пусть и косвенные свидетельства. Но и они убедительны. Но… послушайте, мисс Теннант. Я предложу на ваше рассмотрение хотя бы один пункт. Представьте, что вы Констанс Айртон.

— Так.

— Представьте, что Хорас Айртон — ваш отец и что человек, который любит ее, на самом деле влюблен в вас.

Джейн, повернувшись, щелчком отправила окурок сигареты за перила балкона. Когда она приняла прежнее положение, на лице ее было выражение терпеливого внимания.

— Ну и?

— Очень хорошо. Итак, решив, что ваш любовник отправился в Лондон, вы одолжили машину и поехали навестить отца. Машина сломалась. Оставшуюся часть пути вы прошли пешком. Когда вы были около коттеджа, то увидели, что к нему направляется Морелл. Вам пришло в голову, что двое мужчин встречаются, дабы поговорить о вас, и вы тактично решили переждать где-то в сторонке. Пока все хорошо! — Отложив сигару, он сплел пальцы. — Но давайте осмыслим, что произошло дальше. Вы вышли на пляж, удобно устроились и стали ждать. Через пять минут вы неожиданно услышали какой-то звук. Откуда он донесся, вы не поняли, поскольку шумел прибой. Но источник звука был за спиной у вас, ярдах в двадцати или тридцати. Что вы сразу же подумали? а) это выстрел; б) он донесся из бунгало; в) он означает, что меня ждут неприятности? Подумали? Именно это? Или кинулись посмотреть, что случилось? — Доктор Фелл сделал паузу. — Я говорю об этом, ибо, по ее словам, именно так она и сделала. Надо уточнить, что было сыро, и моросил дождь. На Констанс Айртон была белая юбка. Но я не заметил ни малейшего следа сырости или песка на той части тела, которая… э-э-э… используется при сидении.

Джейн рассмеялась. Точнее, она издала короткий смешок — не столько из-за тяжеловесной деликатности доктора, а потому, что видела забавную сторону ситуации. Затем она посерьезнела.

— Не вижу тут ничего, вызывающего подозрение, — резко сказала она.

— Ничего?

— Ничего! Конни могла себя вести именно таким образом, если думала, что Морелл намеревается… ну, то есть…

Она серьезно оплошала. Слишком поздно она стала лихорадочно припоминать и подбирать слова. Над столом повисло напряженное молчание, и инспектор Грэхем не спускал с нее глаз.

— Продолжайте, мисс, — ровным голосом попросил он. — Вы собирались сказать: «Если думала, что Морелл намеревается потребовать деньги у ее отца». Разве не так?

— Что, как мы знаем, — отчетливо сказал Барлоу, — Морелл не собирался делать. И что дальше?

— Может, мы это знаем, сэр, а может, и нет. Дело не в этом. Не имеет смысла сидеть, качать головой и спрашивать: «Ну и что?» — как в плохом фильме. Вы напоминаете мне того джентльмена, что раньше владел бунгало судьи. Он был из Канады. Если даже сказать, что сегодня прекрасный день, он всегда мог ответить: ну и что?

Доктор Фелл, который рассеянно разглядывал противоположную сторону улицы, тут же повернулся и внимательно уставился на инспектора.

— Насколько я понимаю, вы упомянули, что человек, который не в силах поверить хорошим новостям и в то же время последний владелец «Дюн», был канадцем?

— Вы правильно поняли.

— Вы уверены в этом?

— Конечно, уверен. Его звали мистер Джонсон. Из Оттавы. В доме до сих пор полно его вещей. А что? Это имеет какое-то значение?

— Имеет ли это какое-то значение! — воскликнул доктор Фелл. — Данный факт и то, что недавно предстало перед моими удивленными глазами, заставив их широко открыться, — это две самые важные вещи из того, что мы сегодня услышали. И я хочу сообщить вам кое-что еще.

Что это было, Фреду Барлоу так и не довелось услышать. Официант заглянул на балкон и сказал, что мистера Барлоу ждут у телефона.

Фред перешел в спальню доктора Фелла и снял трубку.

— Это вы, Фредерик? — услышал он голос судьи.

Тот называл его «Фредерик» с глазу на глаз и «мистер Барлоу» на людях.

— Да, сэр.

— Насколько мне известно, — сказал судья Айртон, — инспектор Грэхем проводит ленч именно здесь. Это верно?

— Да, он сейчас здесь.

— Тогда будьте любезны передать ему послание от меня. У меня присутствует некий гость. А именно мистер Эплби.

— Да?

— Мистер Эплби только что сообщил мне некоторые факты, которые привели его к убеждению, что несчастного мистера Морелла убил именно я. Он предложил, чтобы данная информация оставалась только между нами.

— Вот как! Шантаж?

В четком ясном голосе судьи появились скрипучие нотки.

— Нет, нет. Не так откровенно. В конечном счете мистер Эплби — профессионал, которого в какой-то мере можно уважать. Просто он предложил, что мы с ним можем установить дружеские отношения, и в случае необходимости я могу обронить слово-другое среди своих коллег и знакомых, что пойдет ему на пользу. Может, до вас доносится, как он у меня из-за спины протестует?

— Продолжайте!

— Его просьба достаточно скромна, — холодно сказал судья. — Но я не собираюсь заключать с ним соглашения. Я никогда не уступаю в ситуациях, которые носят хоть малейший признак давления. Будьте любезны попросить инспектора Грэхема прибыть сюда. Если мне удастся придержать гостя до его прибытия, то инспектор получит возможность выслушать обвинения в мой адрес лично из уст мистера Эплби.

Глава 13

Судья Айртон ждал их появления, сидя в уже знакомом кресле у шахматного столика.

— К сожалению, вынужден сообщить вам, — сказал он, — что мистер Эплби покинул нас. К тому же весьма спешно.

На лице судьи не замечалось ни тени усмешки, злобной ил и неприязненной. На нем были ковровые шлепанцы, а его невысокая подтянутая фигура облачена в старомодный смокинг, в покрое которого тем не менее чувствовалась рука хорошего портного. Он снял очки, хотя продолжал пальцем придерживать страницу книги, которую только что читал.