Хоббит или туда и обратно - Джон Толкин

Гномы и Бильбо закричали: «Ура!». Страшно было смотреть, как носятся по лесу разъяренные волки. Искра, упавшая на шкуру, продолжала гореть, и, если волк тут же не принимался кататься, сбивая пламя, оно мгновенно охватывало зверя целиком. Вскоре по всей поляне волки катались, силясь потушить искры, а те, кто уже горел, носились с воем, поджигая остальных, пока собственные товарищи не прогнали их прочь, и они с воем и визгом не унеслись в поисках воды.

– Что за шум сегодня ночью в лесу? — Повелитель Орлов сидел, черный в лунном свете, на одинокой горной вершине у восточного края гор. — Я слышу волчьи голоса. Не гоблины ли вышли на разбой?

Он взмыл в небо, и тут же два телохранителя поднялись с соседних утесов и полетели за ним. Они закружили в небе над поляной, глядя на варгов, крошечных с такой высоты. Однако у орлов зоркое зрение, они различают любую мелочь. Повелитель Орлов с Мглистых гор мог, не мигая, глядеть на солнце и за милю высмотреть крольчишку даже в свете луны. Он не видел гномов на деревьях, но различал волчью беготню и вспышки, слышал далекие визг и лай. Еще он видел лунные отблески на копьях и шлемах гоблинов, чьи длинные колонны спускались по склону от ворот и, змеясь, исчезали в лесу.

Орлы — не добрые птицы. Встречаются среди них трусливые и жестокие. Однако древний род, населяющий северные горы — величайшие из всех птиц; они горды, сильны и благородны. Гоблинов они не любят и не боятся. Если они и обращают внимание на этих созданий (очень редко, потому что орлы брезгуют их есть), то кружат над ними с клекотом и хлопаньем крыльев, загоняют обратно в пещеры, чтоб неповадно было творить зло. Гоблины ненавидят и боятся орлов, но не могут добраться до высоких гнездовий, и справиться с орлами им не по силам.

Сегодня Повелителю Орлов стало любопытно, что происходит внизу, и он призвал множество других. Все они снялись с вершин и широкими кругами начали спускаться к поляне.

И хорошо сделали, ибо страшные дела творились внизу. Загоревшиеся волки подожгли лес, полыхало уже в нескольких местах. Лето было в самом разгаре, по восточную сторону гор стояла сушь. Пожелтевший папоротник, упавшие ветки, сосновые иглы на земле, редкий сухостой — все занялось в мгновение ока. Вокруг волчьей поляны плясал огонь. Однако волки-караульные не убежали. В страхе и ярости они прыгали под деревьями, проклиная гномов на своем отвратительном наречии. Языки их болтались наружу, глаза свирепо горели в алых отблесках пламени.

И тут на поляну с воплями выбежали гоблины. Они думали, будто началось сражение с лесорубами, но вскоре поняли, чтО происходит на самом деле. Некоторые сели на траву и стали смеяться. Другие замахали копьями и застучали древками о щиты. Гоблины не боятся огня и вскоре составили план, который показался им очень забавным.

Одни согнали волков в кучу, другие обложили стволы папоротником и хворостом. Третьи забегали, гася пламя, и вскоре потушили пожар везде, только не возле деревьев, на которых сидели гномы. Гоблины принялись бросать в огонь сухую листву, папоротник и ветки. Вскоре гномы оказались в сужающемся огненном кольце, и пламя уже лизало наваленный под деревьями хворост. Дым ел Бильбо глаза, снизу припекало; он видел, как за густыми клубами гоблины водят хоровод, словно люди вокруг костра в канун летнего солнцеворота. За хороводом воинов с топорами и копьями, на почтительном расстоянии, сидели волки. Сидели и ждали.

Хоббит слышал, как гоблины затянули жуткую песню:

На пяти деревьях пятнадцать птах,От ветра топорщатся перышки, ах!Занятные птички, а перьев-то нет!Что с ними делать, дай совет?Чуть-чуть ошпарим, слегка обжарим,А лучше сожрем живьем!

Потом они перестали петь и закричали:

– Улетайте, пташки! Улетайте, если можете! Спускайтесь, пташки, или зажаритесь в своих гнездах! Пойте, пойте, пташки! Что не поете?

– Подите прочь, сорванцы! — крикнул Гандальф в ответ. — Сейчас не время разорять гнезда. А сорванцов, которые играют с огнем, наказывают.

Он хотел позлить гоблинов и показать им, что ничуть не боится — хотя, разумеется, даже волшебнику было очень страшно.

Однако гоблины не обратили внимания и запели:

Валежник и сучья —Тащите их в кучу!Огонь, разгорайся!Все выше взбирайся!Йо-хэй!

Все выше, все ближе —Пусть пламя их лижет!Чтоб тлели бородкиИ дым ел им глотки!Чтоб кожа трещалаИ кости им жгло,И жидкое салоНа землю текло!Йо-хэй!

Пылайте, малютки,Сгорите дотла —Чтоб ночь веселаНам былаИ светла!

Под возглас «Йо-хэй!» пламя перекинулось на дерево, на котором сидел Гандальф, и в мгновение охватило соседние. Кора занялась, нижние ветки затрещали.

Гандальф взобрался на самую верхушку. Из его посоха молнией ударил яркий свет. Волшебник собрался прыгнуть прямо на копья гоблинов. Тут бы ему и конец, хотя врагов он уложил бы немало, обрушившись им на голову, как гром. Однако прыгнуть он не успел.

В этот самый миг с неба пал Повелитель Орлов, схватил его в когти и взвился ввысь.

Гоблины завыли от ярости и удивления. Громкий клекот огласил лес — Повелитель Орлов говорил с Гандальфом. Могучие птицы, его спутники, огромными черными тенями низринулись с высоты. Волки выли и скрежетали зубами, гоблины вопили и топали ногами в бессильной ярости. Напрасно они метали в воздух тяжелые копья — орлы кружили над поляной и били крыльями, заставляя гоблинов падать на землю или спасаться бегством; их острые когти рвали гоблинам морды. Другие понеслись к деревьям и схватили гномов, вскарабкавшихся уже на самые верхушки.

Бедного маленького Бильбо снова чуть не забыли! Он еле успел уцепиться за ноги Дори, которого подхватили последним. Вместе они понеслись над криками и пожаром. Бильбо раскачивался в воздухе, держась из последних сил.

Волки и гоблины разбежались по всему лесу. Несколько орлов по-прежнему кружили над поляной.

Внезапно огонь взметнулся к самым высоким веткам. Пламя, треща, охватило деревья, посыпались искры, повалил дым. Бильбо спасся в последнюю секунду!

Вскоре пожар остался далеко внизу, превратившись в алое зарево, а орлы поднимались все выше, описывая широкие плавные круги. Бильбо навсегда запомнил, как висел, цепляясь Дори за щиколотки, и причитал: «Руки мои, руки!», а Дори вторил: «Ноги, мои бедные ноги!».

Бильбо всегда боялся высоты. Ему становилось дурно даже на краю невысокого обрыва, он терпеть не мог лестниц, а уж тем более деревьев (благо от волков ему спасаться не приходилось). Вообразите, как кружилась у него голова, когда он смотрел на свои болтающиеся ноги и видел далекую землю, отблески лунного света на склонах и узкие ленты рек.