Ты не заставишь меня - Юлия Гауф

Нет, я… не смогу так. Он слишком властный. Непримиримый. Жестокий. Мне нужно бежать. И с этого вечера, и из этого города, вместе с мамой.

Осторожно выглянула из кабинета.

Демьян стоит у поворота, прислонившись плечом к стене. Разговаривает по телефону.

Вздохнула и тихонько прикрыла дверь. Дошла до окна, распахнула створку. Высунулась на улицу и посмотрела на нетронутый снег.

Сняла одну туфлю, вторую. Выбросила их за окно и оставила створку открытой, черная штора тут же вздулась от ветра, как парус.

Да. Пусть Демьян думает, что я сбежала.

Он погонится за мной.

А я уйду, уйду, иначе просто сойду с ума.

Вернулась к шкафу, сдвинула в сторону дверь и вошла внутрь. Оглядела шубки на плечиках, вдохнула смесь из запахов – мех, духи и ароматизатор — и в носу защипало.

Пристроилась у стенки, среди чужих шуб. И затаила дыхание.

Успела мысленно сосчитать до десяти — и послышался скрип двери. Шаги Демьяна – неторопливые, почти бесшумные, как у зверя.

Дальше металлический звук – он дернул штору в сторону, и наверху лязгнули железные кольца.

Сквозь матовое стекло не вижу его, лишь размытый темный силуэт. Кусаю кончики пальцев и поторапливаю – уезжай, давай же.

Снова послышались шаги, и темное размытое пятно приблизилось к шкафу. Спиной вжалась в шубы, мех защекотал нос, накрыла его ладонью…

И оглушающе громко чихнула.

Створка тут же поехала в сторону.

Вздрогнула и подняла глаза на Демьяна.

На его лице нет раздражения или злости, в его взгляде интерес, любопытство, смешанное с азартом.

— Алина, – Демьян усмехнулся, — если выпрыгнуть в окно, в снег. И обувь потерять. Следы босых ног все равно остаться должны, – сказал он.

И шагнул в шкаф.

Дверь за ним поехала в сторону, закрываясь, отрезая нас от кабинета. Нам вдвоем в этой гардеробной так тесно, что у меня дыхание сбивается, и атакует паника.

— Ты лгунья, Алина, – за бедра он притянул меня к себе и резко развернул, грудью впечатал в стену, — лгунья и трусиха. Я уже и считать перестал, – рывком он задрал мое платье, — сколько раз ты мне обещала. Что я возьму, все, что хочу. И когда хочу. Что молчишь?

Его руки дернули трусики. Кружево врезалось в промежность, и меня как кнутом хлестнуло, по нежной коже, по чувствительному бугорку клитора.

Ахнула и уперлась ладонями в стену.

— От чего ты бежишь, любимая, ты скажи. От меня? Не надо, – шепнул.

Ощутила тяжесть его тела, он навалился на меня сзади, вжал в стену. Услышала, как звякает пряжка ремня и закусила губу до крови, от него бегу, хочется в это верить.

Но это неправда.

Мне жить мешает то, что я начинаю чувствовать к этому демону.

Демьян сдвинул трусики в сторону, и его пальцы заскользили по смазке. Он размазал ее по набухшим складкам. Коротко выдохнул. И я ощутила это – в промежность уперлась твердая головка.

Не сдержала стона, когда он надавил на складки, и головка скользнула в меня.

Поймала воздух открытым ртом, и в груди затрепетало сердце, от предвкушения и волнения.

Демьян вдруг отстранился, и я разочарованно всхлипнула, я готова была, к его вторжению.

Он развернул меня, пьяным взглядом впился в лицо. Его ладони надавали на мои плечи.

— На колени встань, – хрипло приказал.

И я не в силах бороться с его взглядом послушно съехала по стене вниз, к нему в ноги.

— Еще раз повтори, как ты меня не хочешь, – он запустил ладонь в мои волосы и надавил на затылок, притянул ближе к напряженному члену.

Толстый, длинный, в сплетениях вен. С потемневшей головкой – она блестит от моего сока.

— Оближи, Алина, – потребовал он. — Открой рот.

Тяжело сглотнула.

И как во сне разомкнула пересохшие губы, запретный плод не сладок – на вкус он горьковатый, с ноткой кислинки, он пряный, у меня перед глазами все кружится.

Провела языком по горячей головке. Демьян шумно выдохнул, крепче сжал мои волосы. Лизнула еще раз, языком ее очертила, накрыла ртом. И сомкнула губы.

Его трясет. Я его желание всей кожей чувствую, руками вцепилась в его брюки и прокляла этот вечер, этого мужчину, и этот костюм, он в нем так сексуален, так неотразим, что врать себе не могу больше.

Я влюбляюсь в Демьяна.

Член такой горячий, твердый, и в то же время бархатистый. С ума схожу, вбираю его в себя, он с трудом в рот помещается. Демьян, не церемонясь, намотал мои волосы на ладонь, и вбивается в мой рот, а я пьяна этим.

И плевать на то, что колени побаливают, губы растянуты, я, к своему ужасу, наслаждаюсь этим моментом – острым, пряным и пьяным. Ласкаю эрегированный член, стараюсь вобрать его глубже, чтобы сделать приятнее.

Внизу живота пожар, я сжала бедра, чтобы хоть немного унять пульсацию неудовлетворенности, и стала активнее ласкать член.

— Так ты «не хочешь»? – хрипло рассмеялся Демьян, и заставил меня подняться.

Отпустил мои волосы, и прикоснулся пальцем к моим губам. Взгляд темный, в нем жажда, я знаю, что Демьян видит – припухшие, влажные губы с размазанной помадой.

— Ну же, попроси, – шепнул он.

Я… не могу. Знаю, что он хочет, чтобы я попросила себя трахнуть, но я не могу. Словами. Переступить через себя, я ведь все помню.

Но еще я знаю, что в моих глазах то же сумасшествие и расплавленная похоть.

— Гордая, – Демьян развернул меня за плечи, и я снова оказалась распластана грудью по стене шкафа.

Почувствовала ощутимый шлепок по ягодицам, и тихо застонала. Прогнулась в талии. Тело своей жизнью живет. Не хочу ни о чем думать, хочу его огонь распробовать, и в нем сгореть, пусть и на одну ночь. Забыться.

Слышен шум, голоса, а еще скрип двери. Совсем рядом.

В кабинет кто-то вошел. Кажется, их двое.

Я дернулась, но Демьян зажал мне рот ладонью, и шепнул на ухо:

— Веди себя тихо. Будь послушной, Алина. Тебе понравится.

Он зажал меня между своим телом и твердой стеной гардеробной, мужская ладонь прошлась по животу, и скользнула под тонкую ткань трусиков.

— Блядский цирк, – услышала я мужской голос в нескольких шагах от нас. — Коваль вырастил себе «достойную» замену.

— Видно, что девка – шлюха, – рассмеялся второй, смутно знакомый голос. — Ей бы сидеть