Чарующий вальс - Барбара Картленд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Произнеся эту фразу, Ричард улыбался про себя. Его тирада достойна Александра! Если Меттерниху передадут все слово в слово, он, без сомнения, почувствует знакомый стиль русского царя.
— Жаль, что я так мало разбираюсь в политике, — вздохнула Ванда. — Мой отец ненавидел политику, и мы никогда дома не говорили на эти темы. Но моя мать утверждала, что князь Меттерних самый талантливый дипломат, которого знала Европа. Мне хочется верить в это ради моей страны.
— А если я скажу, что она была не права? Ванда задумалась.
— Я думаю, это вы ошибаетесь, — ответила она тихо. Неожиданно Ричард рассмеялся. По крайней мере, девушка оказалась смелой. Он-то знал, что не каждый отважится сказать подобное царю.
— Князь совершает роковую ошибку и скоро в этом убедится, — настаивал он.
Да пусть князь делает что хочет! Ричард устал от этой беседы.
— Давайте поговорим о другом. О вас, например. Что еще произошло сегодня?
Когда Ванда начала рассказывать о том, где они были с баронессой, Ричард почувствовал, что ее напряжение спадает. Некоторое время он с удовольствием слушал ее милое щебетание и затем спросил:
— А не показалось баронессе странным, что вы отправились сюда ночью одна?
Смущение Ванды было так велико, что Ричард почти возненавидел себя за то, что все испортил. На ее лице уже не было счастья и покоя, и губы ее дрожали.
— Баронесса… ничего не знает… Это была ложь, причем явная ложь.
— Но ведь очень трудно незаметно исчезнуть из дома без объяснений, не оставив записки. Да и слуги могут рассказать баронессе, что вы куда-то уехали.
— Я не думаю.
— Я бы не советовал вам так обольщаться. У венских слуг есть скверная привычка: они докладывают об всем, что услышали и узнали, до мельчайших подробностей, своим хозяевам или тем, кто им больше заплатит.
— Вы думаете, они шпионят?
— Именно так. Все следят друг за другом, а самый опасный человек — барон Хагер. Вы еще не слышали о нем? Он возглавляет секретную службу Вены и считается правой рукой императора Франца. Ему цены нет на этом конгрессе!
— Но какие важные сведения могут узнать слуги?
— Нельзя быть такой доверчивой, — холодно сказал Ричард. — Представьте, что может сделать шпион барона Хагера, если будет беспрепятственно подслушивать и подглядывать за мной в Хофбурге, знать все, что я говорю, делаю, даже думаю. Это нанесет вред мне и моей стране.
Он заметил, что, слушая его, Ванда нервно сплетала пальцы, отвернувшись в сторону.
— Только не переживайте так, — с притворной бодростью заметил он. — Я принял все меры предосторожности против барона Хагера. Меня окружают только преданные мне люди и друзья, которым я полностью доверяю.
Ванда как-то странно вскрикнула и повернулась к нему. Но, взглянув на его маску, словно что-то вспомнила и опять отвернулась.
— Вы хотели что-то сказать?
— Нет… ничего.
— Вы уверены? Мне казалось, вы хотели мне что-то сообщить.
— Нет, нет, вы ошибаетесь!
— Как глупо с моей стороны что-то выдумывать! Обычно я не бываю столь невнимательным. Хотите еще вина?
— Нет, спасибо. Я действительно должна идти. Она была очень бледна.
— Мне думается, вам не понравился сегодняшний вечер, — тихо сказал Ричард.
— Мне было очень приятно снова увидеть вас.
— Я думал, мы будем счастливы здесь. Слышите музыку? Мне кажется, звучит еще один волшебный вальс.
— Нет, это другой вальс, — решительно возразила она.
— Мелодия или очарование?
— Не знаю. Мне пора. Благодарю за веер и за то, что вы пригласили меня сюда. Разрешите мне уйти.
— А если я не позволю?
Она резко обернулась и с недоумением посмотрела на него. Как ни хотелось побольнее уколоть Ванду, доброе сердце не позволило ему быть жестоким с девушкой.
— Я только хотел сказать, что нам не удалось так хорошо побеседовать, как вчера.
— Это оттого, что сегодня все какое-то другое.
— И мы тоже?
— Не знаю, — жалобно прошептала она. — Может быть, эта комната… А может быть… и мы.
Ричард вдруг понял, что не может позволить ей уйти в таком настроении. Он оправдывал себя тем, что выполнял приказ царя, но он не мог видеть ее такой несчастной и растерянной. Если она и играет сейчас, то это блестящая игра, которая может принести славу любому театру.
— Останьтесь еще на пять минут, — взмолился он. — Доставьте мне эту радость. К тому же ваша карета еще не готова.
Он видел, что она очень хочет верить ему. Она присела, и он, наклонившись к ней, сказал совсем другим тоном:
— У меня очень плохой день сегодня. Я узнал новость, она меня очень огорчила. Мне сообщили, что человек, которому я безоглядно верил, оказался не тем, за кого себя выдавал. Простите, если я заставил вас страдать.
— Мне жаль, что вы так огорчены. Это действительно самое ужасное, когда тебя предают близкие люди.
— Откуда вам это известно?
— Со мной было так однажды, и я никогда не смогу забыть этого.
— Да, вы правы. Разочарование очень больно ранит. Но давайте не будем говорить об этом.
— Тогда о чем же? — спросила Ванда.
— О вас.
— Но мы все время говорили обо мне. Это скучно. Расскажите мне лучше о России.
— Что вы хотите знать? Намерения России в отношении Польши? — В его голосе отчетливо слышалась злость.
Ванда кротко вздохнула.
— Мне кажется, не стоит продолжать. Как вы думаете, карета уже ждет меня? Может быть, позвонить или спросить кого-нибудь?
— Да, сейчас. Когда я снова вас увижу?
— Вы хотите увидеть меня после сегодняшней встречи?
— А что произошло сегодня?
— Я не могу сказать определенно. Просто… все не так. Разве вы не почувствовали этого? Мы словно сердиты друг на друга. Вчера — по-другому. Я думала, что могу считать вас своим другом. Конечно, это было самонадеянно с моей стороны…
— Вы и были моим другом вчера, — согласился Ричард.
— А сегодня?
— И сегодня тоже, — торопливо, но неуверенно сказал он.
Ванда безнадежно развела руками.
— Вы чем-то очень расстроены. А поскольку я не знаю чем, я не могу вам помочь. Может быть, все уладится, когда мы встретимся в следующий раз?
— Когда это будет? — нетерпеливо спросил Ричард.
— Я приду, когда вы позовете меня.
— Потому что вы хотите этого или считаете, что так нужно сделать?
Ричард не мог не задать этого вопроса.
— Потому что я хочу вновь увидеть вас, — быстро и прямо ответила Ванда. — Пожалуйста, поверьте. Вы должны поверить.
Ее синие глаза были полны искренности. Казалось, между Ричардом и Вандой вновь было полное понимание, как и в предыдущий вечер.