По дороге любви - Лариса Рубальская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не надо, ой, не надо
Все мне казалось сном —Сумерки за окном,Важность негромких фразИ нежность глаз.
В дом свой ты не спешил,Будто бы все решил.Но опоздал чуть-чуть —Был долог путь.
Не надо, ой, не надоТвоих горячих взглядов.Нам не вернуть обратноТех дней невероятных.Не надо, ой, не надо.Я и сама не рада,Что жаркий взгляд любилаИ обожглась, мой милый.
Помнишь, как в прежних дняхТы обижал меня?Ты на часы смотрел,А взглядом грел.
Ты не спешил прийти,И разошлись пути.Больно чуть-чуть, ну что ж,Меня поймешь.
Не проходите мимо
Женщина курит на лавочкеНа многолюдной улице.Женщине все до лампочи.Женщина не волнуется.
В жизни бывало всякое,Не обжигайте взглядами.Жизнь – не кусочек лакомый,Это – напиток с ядами.
В синих колечках дымаКроется тайный знак —Не проходите мимо!Ну хоть не спешите так!
Странные вы, прохожие,Хоть и широкоплечие.Женщине не поможетеЭтим безлунным вечером.
Вы бы подсели к женщине —По сигаретке выкурить.Может быть, стало б легче ейПамять из сердца выкинуть.
А был ли Билл?
Мне как-то приснился сон, что в меня американский президент влюбился. Тогда как раз о скандале Билла Клинтона с Моникой Левински все газеты писали и телепрограммы показывали. Ну, а он как раз в моем вкусе – светловолосый, светлоглазый. Я всю жизнь таких люблю. А Моника – ну, подумаешь. Кстати, тоже, как и я, – не худенькая.
А Клинтон взял, да и приснился мне – вроде, мы с ним танцуем, и он так горячо дышит, что у меня даже челка раздувается. А я ему и говорю:
– Билл, а вы скандала не боитесь?
А он отвечает:
– Боюсь. Но оторваться не могу.
Я про сон всем рассказывать стала, так он мне понравился. Даже стихотворение об этом написала и по телевизору его читала.
И вдруг приходит мне письмо от какой-то женщины из Уфы, и она пишет – вот, мол, вы, Лариса, с Биллом Клинтоном знакомы, и потому посоветуйте, как поступить.
А дело в том, что родила она мальчика и решила его крестить. Пошли в церковь: она с малышом, и соседка с мужем – чтобы стать крестными отцом и матерью. А сосед по дороге в магазин зашел и там напился. И до церкви не дошел. И тогда женщина чуть не заплакала, а батюшка сказал, что ничего, мать крестная есть, а отца крестного можно просто вообразить себе и имя его произнести. А женщина эта утром как раз по телевизору новости смотрела и симпатичного мужчину с волнистыми волосами запомнила. Имя легкое – Билл. Ну она его и вообразила. А батюшка догадался, кого она в виду имеет, и фамилию его назвал. И стал Билл Клинтон как бы крестным отцом названным.
Все бы хорошо, но на другой день снова женщина его по телеку увидела с девкой этой чернявой. И все про овальный кабинет узнала. Правда, что именно они там делали, до конца не поняла, но поняла – что это грех. И выходило, что взяла она в крестные отцы своему сыночку этого грешника. И спрашивает она, что ей теперь делать.
Мне хотелось ей сказать, что теперь ей остается только ждать новых выборов. А мне, например, было жалко, что Билла переизберут и я уже не смогу читать свое стихотворение о нашей с ним любви.
Тут как раз зовут меня сниматься в передаче «Блеф-клуб», и там нужно истории придумывать – веришь-не-веришь. На бумажке пишешь, правда это или нет, бумажку переворачиваешь и рассказываешь. А потом игроки говорят – верят истории или нет. Если совпадает – побеждает отгадавший, если нет – рассказывавший.
Беру я бумажку, пишу – Правда. И рассказываю байку, что однажды Билл Клинтон, когда был в Москве, пошел на радиостанцию «Эхо Москвы» давать интервью. А потом, когда он шел по коридору, то смотрел на фотографии тех, кто бывал на этой радиостанции. Там весь огромный коридор этими фото увешан. Среди них есть и моя довольно симпатичная фотография. Ну вот Билл шел по коридору и все это рассматривал. Потом, уже дойдя до лифта, вдруг развернулся и обратно – в коридор. Охранники, естественно, за ним. А он дошел до моей фотографии, остановился, смотрит. «Кто эта женщина?» – спрашивает.
Ну сотрудники редакции ему говорят:
– Лариса Рубальская это, стихи пишет.
А Билл смотрит и говорит:
– Странное у меня чувство – как будто мы с ней давно и близко знакомы. Даже как будто была у нас лавстори. И улыбнулся так хорошо, и опять к лифту пошел.
Вот рассказала я эту придуманную историю и жду, что игрок-соперник скажет – не верю. Неправда. А я хитрая – написала: «Правда». И выиграю. А соперник вдруг говорит:
– Верю. Правда.
И получает – дыню. Как раз сентябрь был.
Но я не расстроилась, потому что все, кто передачу смотрел, теперь, наверно, думают, что это все правда и было на самом деле.
Кстати, дыню мы потом вместе съели, когда передача закончилась.