Принцесса самозванец и целебная маска - Неуловимый Джо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошло около месяца. Несмотря на то, что во время пожарных учений Джомни показывал отличные результаты, командная игра давалась ему нелегко. Оно и неудивительно, ведь он попал на судно как пленник, и до тех пор как подписал договор, так им и оставался. Однако мысли о неоднозначности поступков отца давно прекратились, как и желание возвращаться к прошлой жизни, да и вообще к какой либо другой. Мать Гидра стала для него матерью, суровой, опасной, но любвеобильной.
Команда сначала с недоверием относилась к Джомни, но постепенно переменила своё мнение, и потихоньку стала откровенничать. Выяснилось, что всем им не удалось найти себе места на суше. Одного только рациона хватило, чтобы они бегом попрыгали на борт сомнительной подлодки. Убегая от опасности и свирепости опустевшего за последние пятьдесят лет мира, они искали не только выживания, но и чувство единства, чувства безопасности, возможности заснуть не ожидая удара в спину. Для всех них жизнью была Мать Гидра, а непродолжительные командировки домой были вахтой.
Джомни продолжал жить в своей каюте, арабы не раз ему жаловались на затянувшееся освобождение, но Джомни пообещал им что непременно освободит их, как только дослужится до капитана. А на все их вопросы по поводу Нимхэ только искренне разводил руками.
За последовавшие пару недель, Джомни неоднократно проявил себя великолепно, при ликвидации мелких аварий и поломок, но так и не приблизился к разгадке тайны Нимхэ. В основном потому, что просто позабыл о ней, с головой уйдя в новые обязанности. Она подозрительно долго ходила с перевязанной шеей, но на вид была чересчур спокойна, а вся команда воспринимала её как бортового питомца, вроде кошки или попугая.
Когда Джомни получил очередное повышение, к его обязанностям добавилось дежурство по кухне. В одно из дежурств он должен был сервировать стол, и поневоле стал свидетелем интересного разговора.
— Простите, капитан, вы обещали рассказать, почему потребовалось застрелить того смертельно больного матроса, но, до сих пор так и не рассказали.
— Не тревожьтесь штурман, его недуг никак не заразен. Он и так прожил на семь месяцев больше чем это физически возможно. Я бы попросил доктора пояснить подробнее, но, к сожалению доктору сейчас не здоровится, и Нимхэ делает всё возможное, чтобы помочь ему.
— Понятно. Правда, хотелось бы узнать чем таким он заразился, чтобы нам всем быть осторожнее. Да и законы морские такого исхода не предусматривают. Смерть мозга от болезни это одно, а прекратить жизнь тела пулей, это совсем другое.
— Морские законы запрещают половые сношения между членами команды, а он совершил попытку изнасиловать Нимхэ. — Сказал капитан и предложил продолжить сидевшей рядом Нимхэ.
— Да, он попытался ко мне подкатить, проигнорировал три устных предупреждения, распустил руки и был мною убит. В рамках самообороны, естественно. — сказала Нимхэ, горделиво приподняла брови и улыбнулась.
— Вот видите, штурман, скотски попытавшись справить сексуальную нужду, он нарушил сразу несколько статей. Попытка насилия сексуального характера, гомосексуализм и порча груза. — Сказал капитан и гулко посмеялся.
— Только две, капитан, испортить меня он не успел. Хотя явно намеревался лишить меня моей именно женской девственности. — сказала Нимхэ и вся кают компания злобно рассмеялась.
— Позвольте спросить вас, Нимхэ, — обратился к ней второй механик — тот матрос, довольно крепкий парень, как вы с ним справились?
— Мои кости состоят из титановых волокон скреплённых органическим композитом, в моих мышцах и сухожилиях больше резинина, чем в ногах блохи. Мои изобретения, к стати! — сказала Нимхэ, взяла крепкую металлическую вилку в руку и скомкала её как фольгу. — У него не было шансов.
Вся команда изумлённо посмотрела на металлический комок, со стуком покатившийся по столу. Все кроме капитана и старшего механика медленно перевели изумлённые глаза на Нимхэ. Старший механик взял тёплый металлический комок и поковырял его ногтем. Но когда она продолжила, на неё посмотрел даже капитан.
— Применение силы не всегда уместно. Особенно когда необходимо сохранять наполнение рукавов козырями. — продолжила Нимхэ — Поэтому мне пришлось изобрести более скрытые способы защиты. Слегка модифицировать слюнные железы не составит труда, но как защитить свой организм от этого яда, придумать было непросто.
— Вы что, целовались с ним? — немного погодя спросил старший механик.
Нимхэ совершенно не обратила внимание на вопрос. Вместо этого она пристально уставилась на Джомни, который чуть не выронил поднос. Она хитро улыбнулась, подождала несколько мучительно долгих секунд, и пристально глядя в глаза Джомни сказала:
— Капитан. Скажите что-нибудь старшему механику.
Капитан мельком глянул на Джомни, ухмыльнулся ещё хитрее и строгим голосом сказал:
— Такие вопросы недопустимы по отношению к даме. Я требую чтобы вы извинились. — сказал он, и не отворачивая головы от Джомни, строго посмотрел на старшего механика.
Старший механик посмотрел на капитана, широко раскрыв глаза. Он быстро перевёл взгляд на Джомни, затем взглянул на капитана, и, обратившись к Нимхэ, сказал:
— Покорнейше прошу простить мою опрометчивую грубость. — сказал он улыбаясь, как будто проиграл партию в покер.
— Извинения приняты! — сказала Нимхэ и улыбнулась команде, обнажив маленькие треугольные клыки.
Тогда Джомни быстро ретировался, но странная информация начала преследовать его по пятам. Джомни пытался её анализировать, складывать фрагменты головоломки, которые казались ему деталями десятков разных совершенно никак не связанных картин. Читая книги на ночь, он всё чаще ловил себя на мысли о том, что текст пронизывает
