На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное - Александр Тимофеевич Филичкин

наткнулся на узкий просёлок, ведущий в обход наших позиций. — Майор положил перед лейтенантом мятый листок, на котором было что-то начерчено карандашом, и печально добавил: — Карты той местности у нас, к сожалению, нет. Придётся использовать то, что изобразили разведчики.

Смотрите сюда, — командир батальона показал пальцем на грубую схему и стал давать пояснения. — Дорога идёт к нам с юга-запада. Она пересекает мелкую реку с неизвестным нам всем названием, проходит через небольшую станицу и оказывается у нас за спиной.

Насколько я знаю, сейчас до самого Сталинграда нет крупных военных частей. Так что, если фашисты переправятся ниже по течению Дона, то они обойдут наш батальон и вырвутся на оперативный простор. Чтобы этого не случилось, нужно оседлать эту дорогу и перекрыть путь врагам.

Я знаю, что вы прибыли к нам пешим ходом и очень устали в дороге, но, кроме вас, мне некого больше послать на это задание. Знаю и то, что ваша пушка очень тяжёлая и её нужно тащить упряжкой из шести лошадей. К сожалению, тягловой силы у нас очень мало, почти всех животных побило во время фашистских налётов.

Поэтому могу выделить только четвёрку коней для орудия и две телеги снарядов, каждая из которых запряжена парой кобыл. В одной из них, будет шрапнель, в другой — бронебойные.

Разведчики вас проводят до нужного места. — Майор ткнул пальцем в не очень понятный лейтенанту рисунок. — Вместе с ними, пойдёт отделение пехоты. Солдаты помогут вам с обустройством позиции на этом холме и будут держать мост под прицелом.

Ваша задача: не пропустить мотопехоту фашистов к нашим тылам. Как только появится здесь подкрепление, я сразу отправлю к вам новых людей. А если возникнет такая возможность, то пришлю ещё пару орудий.

Молодой офицер взглянул на измятый листок. Он постарался запомнить небрежные кроки, вычерченные на чьей-то острой коленке, и глухо спросил:

— Когда выдвигаться на новый рубеж?

— Прямо сейчас, — ответил майор. — Я только что отдал команду, и минут через тридцать всё будет готово: повозки, снаряды, провиант и патроны. Дам ёще один станковый пулемёт. Всё это добро привезут к вашей пушке.

Теперь всё стало понятно. Разговор подошёл к логической точке, и лейтенант тихо спросил:

— Разрешите выполнять приказание?

— Идите, — ответил майор. Он отвернулся от пушкаря и занялся изучением карты. Людей для охраны большого участка у него очень мало. Так что, нужно решить наперёд, как и куда перебрасывать силы при атаке фашистов.

В том, что она состоится с часу на час, командир был абсолютно уверен. Немцы рвутся к берегу Волги и не станут здесь ждать, пока Красная армия соберётся в ударный кулак для отпора.

Лейтенант козырнул, вышел из палатки начальства и двинулся к переднему краю расположения батальона стрелков. Он пришёл на позицию артиллеристов, увидел расчёт, копавший твёрдую землю, и крикнул солдатам:

— Отставить! Все подойдите ко мне!

Офицер подождал, когда все встанут поближе, и коротко объяснил ситуацию. Заодно, он сообщил, что им пригонят упряжку, в которой только четвёрка коней, а не шестёрка, как нужно. На что Сидорчук вдруг заявил:

— Всё лучше, чем, вообще, ничего. А если, где-то застрянут, то мы им сразу поможем. Чай, не впервой.

Минут через двадцать, подкатили телеги с боевым снаряжением, провиантом и пулемётом «максим». С ними прибыл артиллерийский возок, предназначенный для буксировки простой «полковушки».

Пушкари шагнули к телегам и познакомились с коноводами, сидевшими на облучках. Их прибыло трое, и все заявили, что по приказу комбата они остаются при лошадях.

Лейтенант был очень рад нежданному пополнению группы и приказал своим людям, чтобы они готовились в путь. Пока собирали мешки и шинели, лежавшие в соседних кустах, пока готовили к перевозке орудие, пока крепили к возку, подошло отделенье пехоты под управлением молодого сержанта. Последним явился боец сидящий верхом на гнедом жеребце. У него за спиной висел кавалерский карабин знаменитого оружейника Мосина.

Наконец, все собрались. Прибывший всадник ловко спрыгнул на землю, набросил поводья на ветку ближайшей березы и вместе с командиром стрелков шагнул к офицеру. Они по-уставному козырнули и доложили о том, что прибыли в сводный отряд.

— Олег Комаров, — сказал командир отделения.

— Степан Бондарчук, — сообщил рядовой.

Лейтенант выслушал оба доклада и сказал всем бойцам:

— Вольно! — После чего, он добавил: — Конный разведчик пойдёт впереди и покажет нам путь. Стрелки охранения двинутся следом. За ними отправятся артиллеристы. Прибудем на место, будем решать, что там и как. Всем всё понятно? — Офицер дождался ответа своих подчинённых и приказал: — Пехоте построиться в колонну по двое и приготовиться к выходу.

Верховой проводник козырнул. Он ловко прыгнул в седло и повернул коня к юго-западу.

Сержант дал пехотинцам команду: «Налево! Шагом марш!» — и направился вслед за разведчиком.

Лейтенант устроился на узком сидении рядом с солдатом, управлявшим артиллерийским возком. Пушкари прыгнули на простые телеги, везущие длинные ящики со снарядами. Скромный обоз тут же тронулся в путь.

Павел и ещё два бойца ехали вместе с бронебойными «чушками». Здесь же лежал подготовленный к бою «Максим» и патронные ленты к нему. Они находились в маленьких металлических ящиках с ручками, очень удобными для переноски одним человеком.

Сзади катила повозка с осколочными боеприпасами типа шрапнель и мешками с какой-то едой для двадцати человек. На них уместились два оставшихся члена расчёта.

Крепкие кони тянули орудие, не так чтобы ходко, но намного быстрее, чем шесть человек накануне. Сводный отряд отошёл от опушки, где стояли полковые орудия, миновал узкую рощу, затем большую поляну и вновь углубился в зелёный массив. Он попетлял по просёлку около часа и выбрался на окраину редкого леса. Потом пересёк луговину и уткнулся в глубокий овраг.

Дорога резко свернула на запад. Она приблизилась к кромке обрыва и потянулась вдоль огромной промоины. Отряд миновал несколько небольших перелесков, и опять оказался на огромном лугу.

Слева тянулась широкая балка с крутыми откосами. К ним примыкали частые рощицы. Поэтому, видимость была не очень хорошей. Самое многое, полтора-два километра. Дул лёгкий ветер. Подсохшие к осени листья громко шумели и надёжно скрывали все прочие звуки.

Красноармейцы постоянно вертели головами туда и сюда и напряжённо смотрели в разные стороны. Как говорил товарищ майор, фашисты могли переплыть через Дон и уже находиться в нашем тылу. Встретиться с мотопехотой врага никто не хотел. Ведь вряд ли два отделения бойцов сумеют отбиться от фрицев, сидящих на бронетранспортёрах и танках.

Так и прошло какое-то время. Вокруг было тихо и пусто. Напряжение, охватившее Павла в начале пути, стало понемногу