Десять басен смерти - Арно Делаланд

Клякса.

Она прыснула со смеху, перед глазами была пелена.

Все это, казалось, было так давно.

А сейчас она писала матери, императрице Марии Терезии Австрийской.

«Я не могу не восхищаться тем, как распорядилось Провидение, избрав меня, Вашего последнего ребенка, для самого прекрасного королевства в Европе. Еще в большей степени, чем когда-либо, я сознаю, чем я обязана заботе своей августейшей матери, которая с таким вниманием и тщательностью устроила мою судьбу…»

Она тут же встала и в задумчивости принялась поправлять букет лилий.

Конечно, Людовик XV скончался. Марию Антуанетту не покидало ощущение, что с ним закончилась и часть ее собственной жизни. Она любила Папочку-Короля, который всегда был внимателен и доброжелательно настроен по отношению к ней – несмотря на некоторую фальшь. И ей было грустно, она чувствовала себя немного потерянной. Не так ли она чувствовала себя всегда с момента приезда во Францию? Но сегодня, несмотря на противоречивые эмоции, она испытывала смутное удовлетворение.

«Сколько раз? Сколько раз мне приходилось начинать борьбу?»

Вначале, будучи еще маленькой овечкой, склонной к спонтанным реакциям и стремящейся проявить себя с самой лучшей стороны, она должна была научиться повадкам, интригам и тактике французского двора. Сразу после прибытия она стала подопечной старой графини де Ноай, своей фрейлины, – мадам Этикет, как она ее называла. Во дворце члены королевской семьи были в равной степени и господами, и рабами. Протокол не менялся со времен Людовика XIV. Как Мария Антуанетта вскоре осознала, этикет находился в эпицентре сложной борьбы за власть. Ей потребовалось некоторое время, чтобы разобраться во всех этих нюансах Узница своих обязанностей, длящихся с утра и до самого вечера, она просыпалась между девятью и десятью часами, накидывала платье и читала молитву, завтракала, наносила визит придворным дамам и причесывалась около одиннадцати. В полдень начиналась церемония туалета: перед многочисленной публикой она наносила белила и мыла руки. Она научилась разным видам приветствия, от кивка до грациозного поклона, в зависимости от ранга посетителя. Затем она одевалась и направлялась в собор на службу, гуляла, занималась разными делами, обедала, а сну предшествовала маленькая вечеринка. Мастерица реверансов, не знающая равных в обращении со шлейфом или юбкой с двойным кринолином, Мария Антуанетта довела до совершенства некоторые приемы, которые помогли ей стать несравненной. С четырнадцатилетнего возраста она была первой дамой Версаля. Она лучше всех умела выполнять «скользящие па», создавая иллюзию парения. Кроме того, она быстро поняла, насколько Версаль падок на сплетни и пересуды. Его напудренные обитатели испражнялись за занавеской, а затем тянулись к вам мокрыми от мочи руками.

Она чувствовала свою уязвимость в важнейшем деле – способности произвести на свет наследника. Мать убедила ее в том, что от этого зависит франко-австрийский альянс, а также равновесие между всеми европейскими нациями. В своих письмах, адресованных дочери, императрица неустанно повторяла, что семейное счастье определяется достоинствами супруги. Мария Антуанетта не справлялась со своей задачей. Поговаривали о «моральной фригидности» и даже об импотенции ее мужа; упоминали фимоз. Вначале ни король, ни придворные не проявляли особого беспокойства, объясняя трудности застенчивостью наследника. И все же в конце концов ситуация стала тревожить короля. Его внук целыми днями пропадал на охоте. Придворные обязанности были для него пыткой. Над его покоями оборудовали кузницу, и если в прелестях своей супруги он мало разбирался, то в кузнице проводил долгие часы, со знанием дела занимаясь изготовлением ключей и разбором замков. Иногда он помогал дворцовой прислуге выполнять грязную работу и часами предавался мечтаниям над книгами по истории или географии. Невзирая на предостережения своей матери, беспокоившейся о ее здоровье, Мария Антуанетта увлеклась псовой охотой. Это занятие позволяло ей находиться в приятном окружении и участвовать в пикниках, на которых не было места протокольным правилам, к великой досаде графини де Ноай. Ей досаждала политика и вообще дела. Впрочем, она в них и не разбиралась. Людовик пробовал разные способы лечения: ванны, зелья, даже металлические опилки. Кто-то даже намекнул на возможность операции, но хирурги пришли к выводу, что интимным отношениям супругов не мешает никакое физическое препятствие. В конце концов, может быть, Людовик не хотел проявлять свою мужскую силу? Не хотел быть похожим на своего деда?

Мария Антуанетта держала мать в курсе своих достижений в супружеской постели. И вот 22 июля 1773 года в Компьене свершилось чудо: перед тем как отправиться на охоту, Людовик Август протрубил победу. Наконец он добился успеха! Он поспешил объявить эту новость королю, который, испытывая облегчение и радость, от всей души расцеловал его. Первый порог был преодолен. Но о ребенке все еще не было и речи. За это время женился граф де Прованс, а затем граф д'Артуа. Теперь в Версале оказалось три женатых принца. Вновь потянулась череда прогулок, выездов на охоту, балов и спектаклей. Мария Антуанетта все еще находилась в ожидании, опасаясь, как бы ее невестки не произвели на свет потомство раньше. Но, несмотря на одолевавшие ее сомнения, она не отчаивалась.

«А ребенок? Когда же у меня будет ребенок?»

Казалось, она пыталась заглянуть в будущее.

Королева Франции…

К счастью, она всегда находила опору в лице графа де Мерси-Аржанто, посла Австрии, своего наставника и покровителя с момента прибытия во Францию. Мария Антуанетта делилась с ним почти всеми секретами. Хорошо разбираясь в политике, он оказывал ей тысячи услуг. Он ей всегда будет помогать. Кроме того, кончина Людовика XV имела еще одно положительное последствие. Мадам Дюбарри в Версале больше не появлялась. Война между двумя женщинами длилась очень долго. В этом отношении шалости Папочки-Короля выводили Марию Антуанетту из себя. Привыкшая к австрийским добродетелям и строгости нравов, крошечная фарфоровая куколка в течение пяти лет оказывала сопротивление скандальной одалиске. Но теперь вражеские препоны исчезли. По приказу умирающего короля графиня покинула Версаль, и королевой стала Мария Антуанетта. Возможно, ей удастся отделаться и от д'Эгийона, который никогда не скрывал своей оппозиции по отношению к австрийскому альянсу, и уговорить своего супруга приблизить к себе Шуазеля.

Да, школа была нелегкой.

Она улыбнулась. «Ну, сейчас все в моих руках».

Она вернулась к письменному столу, чтобы продолжить письмо. Ей столь о многом надо подумать! Но она уже знает, как пользоваться своим положением. Вернувшись в Версаль, она сразу же возьмет в свои руки организацию развлечений, балов, прогулок и празднеств. На это у нее хватит таланта. Она станет первой красавицей, первой дамой, примером для Франции и всего света, она придаст этому королевству подобающие ему искрометность, блеск и сияние. Версаль! Ее мать в Вене будет гордиться ею! Она превратит эту жизнь в праздник, а не в крестный путь. Ей хотелось смеяться, ошеломить Францию и увлечь ее за собой в танце! Она почувствовала, как ее щечки разгорелись.

А в голове ее продолжал звучать голос: «Королева! Королева Франции!»

«Так дерзнем же… Надо дерзнуть».

На другом конце поместья Шуази Людовик Август, глубоко утопая в кресле, тоже воспользовался несколькими мгновениями покоя, чтобы предаться размышлениям. То, что он находился здесь, в знакомом окружении, давало ему неимоверное облегчение. Он решил пойти на риск, позволив тетушкам последовать за ним; они провели долгие часы у постели своего отца и могли заразиться от него. Но Людовик любил их и считал важным быть вместе в эти дни траура. И все-таки ему не удавалось подавить тревогу. Как он жалел, что раньше не интересовался делами своего деда! Почему дед не настаивал на том, чтобы он приходил на заседания Совета? Или он всегда считал его обузой? Сегодня Людовик был невероятно уязвим. Ему следовало подтвердить свой авторитет. Министры никогда не относились к нему с особым вниманием. В этом тоже была его вина. Государственные дела наводили на него скуку. А сейчас ему надо было ими заниматься. Он не мог больше ограничиваться охотой и слесарным делом. Боязнь распространения оспы уже много дней препятствовала его встречам с важными министрами А перед ним стояла первостепенная задача: сформировать правительство.

Он чувствовал, что ему не хватает опыта. Ему нужен был кто-нибудь, кто смог бы помочь ему разобраться в делах. В спешке вызванный Сартин упустил свой шанс. С тех пор Людовик Август в растерянности неустанно шагал взад и вперед по садам, сложив руки за спиной, устремив взгляд в землю, а весь мир вопрошал, что же он собирается предпринять. Дело д'Эгийона казалось более или менее решенным. Он был союзником графини Дюбарри, что создавало дополнительные трудности. Он также знал, что Мария Антуанетта настойчиво предлагала ему Шуазеля. Сторонники Шуазеля притаились в засаде, ожидая возвращения королевской милости. Но Людовик не забыл, как Шуазель в прошлом противостоял его отцу, покойному наследному принцу, в нескольких наиболее деликатных делах. Итак, ни партия Дюбарри, ни партия Шуазеля? Бог мой, как все сложно! С кем же посоветоваться?